тологов, потому что там была она. Сижу в ее кресле и даже пью кофе из ее кружки. Если это помешательство, то я не готов останавливаться.
Мирослав понимающе вздыхает, в принципе после наших обнимашек в фойе все поняли, что между нами все серьезно. В голосовании, кстати, мы тоже обошли Мира с Ксю. Корпоратив, правда, пришлось перенести на время, когда все утрясется, но коллеги восприняли с пониманием и согласились.
Суд состоится ровно через две недели. За это время я успею с ума сойти. Нас перестали трясти все инстанции, мы чисты по всем фронтам. Но теперь есть новая проблема – у нас очередь из проектов и два выигранных тендера. Один – на строительство комплекса в центре города, и второй – в Чехии.
Мирослав рвет и мечет, мы круглыми сутками работаем над проектом и утрясаем все дела. Нам срочно нужно расширить штат, но пока не выиграем суд, не сможем себе этого позволить. Конечно, приходится напрячься. Пиарщики собирают буклеты, маркетинг создает концепцию. Даже Яне перепала работа.
Кстати, о ней.
Выхожу из машины возле ее дома и включаю видеозвонок. После неудачного свидания по видео мы общаемся только через аудио. Сообщения, обычные звонки, фотографии, голосовые или короткие кружки в «Телеграме» – да. Но полноценный видеозвонок Яна принципиально отклоняет, убийственно милым тоном сообщая, что увижу я ее, когда приеду за ней.
Такая глупость, но я ничего не могу с этим поделать. Накосячил тогда, да. И хоть Яна ни одной претензии не высказала, даже заботливо пожелала мне сладких снов с ней самой в главной роли, но приговор все равно вынесла. И он оказался безжалостным. Я и так еле живу на крохах нашего общения. Мне нужны полноценные встречи, быть вдалеке от любимой – издевательство. Яна нужна мне двадцать четыре на семь: в моей постели, на моей кухне, даже в ванной. Я без нее не высыпаюсь.
– Привет, – раздается голос, и я опускаю глаза в телефон, отвлекаясь от дороги. Неужели решила сменить гнев на милость? Тоже соскучилась?
На экране – потолок. Обычный потолок белого цвета и край дизайнерской люстры. Знаю, что она какая-то модная, потому что мама тогда выбирала из двух вариантов и советовалась со всеми.
– Яночка, зайка, покажи личико. – Что за женщина такая? Только-только порадовала, у меня улыбка от уха до уха, а тут облом. Это сейчас даже хлеще, чем «возбудим и не дадим».
– Приезжай и увидишь.
– Пока я приехал в твою квартиру, – переключаюсь с фронтальной камеры и показываю ей лобби. – И мне будет нужна помощь знатока.
– Не вопрос.
– Было бы неплохо увидеть этого знатока.
– Тенерифе тебя ждет, – непреклонно заявляет королева моего сердца. Слышу, как стучит по клавиатуре. Наверняка работает. Сегодня хоть и пятница, но у Яны это самый загруженный день.
В лифте связь обрывается, но я перезваниваю сразу же, как только выхожу.
Дверь какая-то слишком поцарапанная. Может, я не замечал, что она не в лучшем состоянии? Странно. У Яны спрашивать не решаюсь – она пока вещает о проекте в Чехии, ей доверили заполнение всех текстовых блоков на сайте. Она установила коннект с клиентом и со второго раза попала в цель, да так идеально, что мы с Мирославом еще долго выслушивали комплименты в адрес Яны во время запланированного «Зума». Мир улыбался, а я сидел в его кабинете, слушал и сходил с ума от ревности. Я вообще давно от нее схожу, ровно с того момента, как увидел Рикардо, который решил, что лучше него никто не проведет для Яны экскурсии по местным достопримечательностям. Держусь на честном слове, потому что срываться на женщину нельзя. Зато можно сделать кое-что другое.
В тот же вечер я купил кольцо. Осталось только долететь до острова и надеть его на палец Яне. Что-то мне подсказывает, это будет задачка со звездочкой, потому что за свою занятость я получу по полной. И я даже не стану доказывать, что всегда был таким, а просто покаюсь. Для любимой женщины нужно уметь всегда находить время, даже если она звонит рассказать, что не могла выбрать между малахитовым и изумрудным, а ты понятия не имеешь, чем эти цвета отличаются, когда они оба зеленые.
Толкаю дверь квартиры и вхожу. В гостиной легкий бардак. Не припомню, чтобы мы такой оставляли, когда уезжали. После переезда мы были здесь еще один раз, когда Яна собирала вещи в Испанию. Кухонный шкаф открыт, плед небрежно валяется на полу, тумбочка под телевизором тоже нараспашку.
– Ян, а ты забирала что-то из-под телика, когда мы были тут в прошлый раз?
– Нет, а что?
– Пока не знаю. Я тебе перезвоню, солнце. Целую. – Отключаюсь, пока она не успела ничего у меня спросить, и тут же звоню следователю, который ведет наше дело.
Иду в спальню, там кавардак – все ящики комода выпотрошены на кровать. Яна точно подобного не делала. На этой постели мы занимались кое-чем другим, забив на сбор вещей.
– Добрый день, Ярослав! – бодро отзывается следак.
– Не уверен, что добрый. Я в квартире Яны Басовой, – уточнять, кто она и как относится к нашему делу, не приходится. Эта информация давно известна, как и тот факт, что Яна за границей, – тут бардак. Ключи есть только у меня. Видимо, что-то искали.
– Ничего не трогайте и пришлите мне адрес, сейчас выедем с группой. Посмотрим, что удастся найти.
Занятие это оказывается глухим. Квартиру Яны перерывают чуть ли не носом, находят какие-то отпечатки, но установить личности не удается. Мы даже отсматриваем камеры, замечаем подозрительного человека, но он все время прячет лицо, разворачиваясь так, что в камере только затылок. Вряд ли, конечно, он разжился хотя бы крупицами информации, но факт все равно неприятный.
Яне пришлось обо всем рассказать. Если бы я не позвонил, когда заходил в квартиру, она ничего бы и не узнала, но, кажется, это сработало мне на руку. Впервые за все это время Яна призналась, что рада быть сейчас не дома. Я даже представлять не стал, что могло бы случиться, окажись квартира не пустой.
Остаток вечера я навожу порядок в квартире. Отправляю Яне фотки и добавляю подпись:
«Может быть, я хотя бы теперь заслужил видеозвонок с тобой?»
«Нет, я зажарилась и иду купаться».
Следом приходит фотография, от которой у меня слетает крыша. Я всматриваюсь в плавный изгиб бедра и талии, едва не облизывая экран. Безошибочно определяю на фото Яну – у нее над левой тазовой косточкой большая темная родинка. Ее кожа уже бронзовая, а тонкая полоска белых трусиков купальника поднята так, что я вижу другую, уже естественную, полоску от белья, демонстрирующую насыщенность загара.
Член отзывается моментально. Он тоже соскучился по Яне.
Сохраняю себе фотку и строчу в ответ, как сильно ее хочу. Была в сети три минуты назад. Точно ушла купаться, либо провоцирует меня. Отправляю. Сообщение доставлено, не прочитано.
Ладно.
Убираю телефон в карман и еду домой. Завтра должны назначить дату суда, а значит, можно будет бронировать билеты.
Свихнусь, если в ближайшие дни не увижу свою девочку.
Глава 32По коктейлю
– Сколько ты еще здесь будешь? – спрашивает Рикардо, когда мы возвращаемся из Лоро-парка.
За месяц, что я тут, мы успели подружиться, стерев тот вечер из памяти. Точнее, я стерла оттуда Рикардо, но внутреннее ощущение подъема оставила. Оно и помогает мне жить. Пять адских дней остались далеко позади, но гнетущая тоска не прошла. Она перекочевала в разряд перманентных, которые есть всегда, просто теперь она не мешает, а немного притупляется, давая мне возможность немного насладиться Канарскими островами.
Сегодня я целый день смотрела на рыб и животных. В моей галерее сотня фотографий, начиная от милых рыбок Немо и заканчивая белыми тиграми и пингвинами. Я побывала в настоящих джунглях и послушала, как поют птицы, оказавшись на высоте крон деревьев. Дух захватывает от впечатлений.
Я включаю радио и опускаю спинку сиденья, чтобы было удобнее. Не хочу отвечать на вопрос, мне он не нравится. Все потому, что у меня нет конкретного ответа. Неделя, еще один месяц? После того, как в моей квартире устроили погром, я вообще не готова возвращаться. Виновные должны быть наказаны, только тогда я успокоюсь.
– Не знаю, – пожимаю плечами. До суда еще неделя.
Ярик собирался приехать, но в последний момент сорвался в Чехию, чтобы обсудить проект лично. Не получается у них взаимодействовать в телефонном формате. Может, это и к лучшему? Не придется снова расставаться после встречи. Теперь уже он приедет после суда.
И я занимаю вечера и дни как могу, чтобы не свихнуться от скуки. Рикардо проводит со мной почти все время. Он приезжает, когда я заканчиваю работать. Иногда готовит, балуя меня кулинарными шедеврами. Все-таки мужчины – лучшие повара.
Неделю назад на Тенерифе пошел дождь, и мы проводили вечер не с музыкой у бассейна, как обычно, а в комнате. Я не позволила Рикардо ехать в ливень, поэтому он остался со мной. Мы смотрели фильм о пианисте и его соседке скрипачке, а потом испанец удивил меня – ушел на кухню и вернулся со свежесваренным кофе и картами. Мы играли в дурака, я проиграла трижды. Два раза выиграла. Сегодня, когда вернемся, я планирую взять реванш.
Рикардо, конечно, убеждает меня отдохнуть немного, потому что он сегодня слишком удачливый, но в моем теле полно энергии, и никакой удачей это не сломишь. Я настроена побеждать.
– Куда поедем завтра? – перевожу тему.
– Никуда. Я помогаю родителям на ферме. Но могу взять тебя с собой. Познакомишься с моей мамой и сестрами, попробуешь козий сыр, я покатаю тебя на лошадях.
– Оу… я не уверена, что это будет правильно, – отвечаю уклончиво. – В общем, нет. Побуду дома, почитаю что-нибудь.
– Трусиха, – смеется Рикардо, а я, сделав вид, что обиделась, отворачиваюсь к окну и так демонстративно пыхчу от злости, что засыпаю.
Пока я пытаюсь проснуться и принимаю душ, вернувшись в дом, Рик готовит еду. Он вообще всегда стремится меня накормить. Говорит, что мои руки ледяные потому, что я мало ем и в моем организме нет сил. Я не спорю, соглашаюсь со всем и ем вкусные десерты, приготовленные Рикардо. Поправиться не успеваю – бассейн и экскурсии хорошо справляются со сжиганием калорий. А еще дважды в неделю мы выбираемся на пляж, где меня невозможно вытащить из воды.