То, что ей и Ричарду Уинтертону следовало бы зарыть в землю топор войны — хотя бы временно, — это одно дело, а вот то, что при встрече у них нашлись общие темы для разговора, — это было совсем другое.
Еще несколько дней назад она считала его трудным человеком, а таких субъектов она не любила чрезвычайно и старалась не поддерживать знакомств с подобного рода людьми… Но сейчас она обнаружила, что болтать с ним на разные темы было легко и приятно, а самым странным было то, что она никак не могла припомнить, на что было похоже ее чувство в те времена, когда он ей, — что правда, то правда, — очень не нравился.
Сейчас в нем не было ничего, вызывающего неприязнь… К этому потрясающему выводу она пришла после того, как налила ему третью чашку кофе.
Ричард был все еще в том же безупречно элегантном костюме. И оказывается, он носил галстук выпускника Итона! Теперь Каприс могла бы поверить, что у него есть средства… и, время от времени бросая на него любопытный взгляд, она пришла к убеждению, что этот смуглый мужчина необычайно привлекателен. У него был суровый мужественный тип лица, и она вдруг, неожиданно вспомнив замечание Салли Карфакс, совершенно отчетливо поняла, что Ричард Уинтертон действительно чрезвычайно интересный мужчина.
У него были несколько причудливо изогнутые губы, но при этом жесткие линии скул и подбородка, а глубокие, очень темные глаза иногда вспыхивали, словно в глубине их тлели угольки.
Каприс откровенно покраснела, когда он поймал ее любопытный, изучающий его взгляд и поинтересовался, блеснув прекрасными, совершенно белыми зубами:
— Так, значит, вы тоже в некотором смысле наблюдали за мной?
Каприс решила отделаться полуправдой.
— Я удивляюсь, откуда вы узнали, что я в Лондоне, — сказала она, — я не видела вас перед отъездом.
— Я тоже вас не видел, но миссис Бил знала, что вы отправились в Лондон. Я подозревал, что вы намерены встретиться с вашим семейным адвокатом.
— Вы подозревали? — Она снова вспыхнула. — Ну, я и в самом деле встретилась с ним… и потом, у меня, собственно, не было возможности поговорить с ним как следует, когда я приехала из Австралии. Я считала, что, хотя бы вежливости ради, мне необходимо с ним встретиться.
— Конечно, — сухо согласился Уинтертон.
Каприс погасила недокуренную сигарету в пепельнице.
— Но что меня и в самом деле сбивает с толку, как вы узнали, когда именно я выехала из Лондона. — Она напряглась, потому что его темные глаза совершенно откровенно смеялись. — Полагаю, для одного дня что-то слишком много совпадений… Значит, вы видели меня сегодня утром?
Он улыбнулся:
— Видел. И следовал за вами на такси, пока вы загружали свой автомобиль, и поставил свою машину так близко от вашей, что удивительно, как это вы меня не заметили.
— Жаль, что не заметила. — Эти слова прозвучали так искренне, что Ричард и вовсе развеселился. — Я бы тогда не заблудилась в тумане!
— Я не думал, при тогдашнем положении дел, что вы примете мою помощь, если бы я вам ее предложил.
— Может быть, и не приняла бы, — гордо ответила девушка, но под воздействием еды и вина, тепла и уюта ее глубокого кожаного кресла она вдруг подумала, а почему бы ей было не принять с благодарностью его помощь. — У меня была своя собственная машина, — напомнила она, — я не бросила бы ее.
— Ну что ж, боюсь, что теперь вы ее бросите.
Каприс, совсем как ребенок, свернулась в кресле, а Ричард нагнулся, чтобы добавить в огонь очередное полено. И, нагнувшись, он заметил, что ее темные каштановые волосы отсвечивают золотом. А ее по-детски нежная кожа — розовая и теплая, как абрикос, и гладкая, словно бархат.
— Почему? — Каприс сонно заморгала. Ей действительно не следовало выпивать целых полтора бокала вина. — Это, знаете ли, была совсем не такая уж плохая покупка. Полагаю, любая небольшая неисправность может быть довольно быстро устранена.
— Сомневаюсь. — Молодой человек нахмурился, глядя на кончик своей сигареты. — Видите ли, я знаю, какими машинами торгует Тони Морсби, а если бы мы были в лучших отношениях, то я мог бы вас предупредить насчет той машины, которую вы имеете теперь. Ведь никто, хоть сколько-нибудь понимающий в автомобилях, ни за какие деньги и не коснулся бы ее, не то что заплатить за нее столько, сколько заплатили вы. — Он печально улыбался.
— Вы считаете, что я глупая, да? Глупая австралийка!
— Нет, я считаю, что вы упрямая австралийка.
— Может быть, вы и правы. — Каприс поудобнее устроилась в кресле. — Что мы будем делать дальше? — осведомилась она. — Поедем сегодня вечером в Феррингфилд-Мэнор?
— Нет, я договорился, чтобы вам предоставили здесь комнату… ту самую, в которой вы были перед обедом. И я тоже останусь здесь.
У Каприс дрогнул уголок рта.
— Вы считаете, что это правильно? — спросила она.
— Я не считаю, что это неправильно.
— А как же мисс Салли Карфакс?.. — Она смотрела прямо ему в лицо с самым кротким видом, изредка потупляя глаза и снова взмахивая длинными ресницами. — Она… одобрила бы это решение?
— А разве это имеет значение, одобрила бы она или нет?
— Я… я не знаю!
Он слегка помрачнел, потом поднялся, чтобы добавить в огонь еще одно полено, но передумал.
— Вы идите в постель, — сказал он, — а я собираюсь зайти к хозяйке и выяснить, сможет ли она предоставить вам какую-нибудь одежду на ночь, раз уж так получилось, что у вас нет с собой вещей. И прошу вас, положите в постель грелку или бутылку с горячей водой.
— Про постель звучит очень заманчиво, — пробормотала Каприс, — но мне и здесь очень удобно. Почему бы нам не просидеть здесь всю ночь?
— Потому что мы не можем, — строго отозвался Ричард.
Он огляделся. Теперь отель казался совершенно пустынным. Он наклонился, поднял девушку на руки и слегка покачал, а она, не оказывая никакого сопротивления, позволила ему нести ее вверх по лестнице. По коридору они, наконец, добрались до ее комнаты, дверь которой Уинтертон решительно распахнул ногой, поскольку она была не заперта.
Он пересек комнату и опустил Каприс на постель, а она была уже слишком сонной, чтобы возражать.
— Что вы подложили в мой кофе? — вяло поинтересовалась она, глядя в его странно теплеющие глаза и гадая, как они выглядят, когда он не такой невозмутимый и сдержанный, как обычно.
— Коньяк, — признался он. — Налил всего капельку. Я подумал, что вам это не повредит, а, напротив, принесет пользу — предохранит вас от простуды.
Она вдруг хихикнула.
— Миссис Бил сказала, что после обеда вы всегда пьете бренди!
— Она так сказала? — Вопрос был произнесен не слишком довольным тоном.
— И порт… Впрочем, не думаю, что я это хотя бы пробовала.
— Ну, если бы я был на вашем месте, я бы с этим не экспериментировал. — Он говорил все еще строго, но глаза его слегка мерцали… и их мерцание ей нравилось. Ей понравился и запах лосьона, которым он пользовался после бритья, и еще какой-то легкий запах, исходивший от него.
Ричард подоткнул под ее голову две подушки и накрыл ее пуховым стеганым одеялом.
— Я собираюсь зайти к миссис Грехэм, — сказал он, — пусть принесет вам постельные принадлежности.
Но прежде чем он дошел до двери, она уже уснула.
Он вернулся к кровати и постоял, глядя на девушку сверху вниз. «Зачем тревожить ее?» — спросил он сам себя.
Он пошел в свою комнату, захватил еще одно пуховое одеяло, вернулся к ней и завернул ее и в него тоже, потом наклонился и проверил, удобно ли ее усталой головке лежать на подушках.
Каприс дышала тихо и мерно и выглядела как ребенок… любимый ребенок.
Ричард потянулся и коснулся пальцем ее щеки, потом наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб.
После чего ушел в свою комнату и провел оставшуюся часть вечера, расхаживая взад и вперед и хмурясь, как будто ломал голову над какой-то проблемой.
Глава 9
На следующий день Каприс было позволено довольно долго нежиться в постели. Пока она мирно дремала под двумя одеялами, Уинтертон посоветовался с рабочими из гаража и дал им понять, что, прежде чем автомобиль Каприс будет доставлен обратно в Феррингфилд-Мэнор, ему требуется основательный ремонт.
Каприс успела позавтракать, принять ванну и надеть свежую одежду, прежде чем до нее дошли сведения о машине. Она не стала возражать по поводу того, что. Уинтертон сам решил доставить ее обратно в поместье.
Столкнувшись с ним в одной из общих комнат гостиницы после его возвращения из гаража, Каприс поприветствовала молодого человека несколько смущенной, но чрезвычайно дружелюбной улыбкой. И если он и был слегка удивлен смиренностью, с которой она принимала предлагаемую им помощь, и почти демонстративным недостатком интереса к судьбе собственного автомобиля, он все же проявил достаточную осторожность, не показав, что заметил это.
Тем не менее он сказал несколько слов по поводу машины.
— Надеюсь, что в будущем вы будете более осторожны, когда надумаете покупать что-нибудь подобное. Не берите первую же предлагаемую вам вещь… даже если вас на это подбивают ваши друзья, — добавил он несколько суше.
Каприс не преминула напомнить:
— Но Салли Карфакс — это ваш друг! Вы, конечно, не имеете в виду, что она и мистер Морсби нарочно подстроили мне такое? Только потому, что решили, будто я могу себе это позволить?
— Они действительно думали, что вы можете себе это позволить, — согласился Ричард с той же самой суховатой ноткой в голосе.
— А поскольку я купила у мисс Карфакс лошадь, то она должна пасть немедленно, как только я пущу ее легким галопом?
— Может быть, — пожал плечами он.
— А художник по интерьеру? Неужели и она предала бы меня? И вся прекрасная старинная мебель Феррингфилд-Мэнор рассыпалась бы в прах от первой же настоящей полировки?
— Может быть, — снова повторил он почти торжественно.
Она засмеялась, откинув голову, и это был такой звонкий, такой девчоночий смех, что его глаза заблестели еще ярче, и он тоже не смог сдержаться и улыбнулся.