— А кто это вам вообще сказал, что мужчин можно считать разумными существами?! — вспылила Юлия и, сообразив, что ляпнула лишнее, осеклась, — извините, забыла, что и вы…
— Неразумное существо мужского пола.
— Я же извинилась.
— Вообще-то я пришел сказать вам, что Юрия Ставрова убили. Но вам, наверное, это неинтересно.
И тут случилось то, чего Наполеонов никак не ожидал. Юлия упала в обморок. Она закрыла глаза и сползла с кресла.
— Черт, — выругался Наполеонов сквозь зубы, прощупал пульс, который вроде бы бился нормально, и стал осторожно хлопать девушку ладонью по щекам.
— Чего вы меня лупите? — взвилась она так же неожиданно, как отключилась.
— Мне показалось, что вам стало плохо…
— Это не значит, что меня нужно бить по щекам, как это у вас заведено в полиции.
Шура ничего не ответил, и девица снова начала сползать с кресла, на которое он ее водрузил после первого отключения. Немного подумав, Наполеонов взял со стола бутылку с минеральной водой, отвинтил крышку и вылил на девушку всю воду. На этот раз она буквально подпрыгнула и вдруг залилась слезами.
— У вас есть валерьянка? — спросил Наполеонов.
— Есть, на кухне, в шкафчике у окна.
Следователь быстро сориентировался, нашел кухню, шкафчик у окна, щедро накапал в первую подвернувшуюся под руку чашку валерьянки и налил немного воды. Юлия послушно выпила лекарство. Несколько минут она сидела неподвижно, потом тихие слезы потекли по ее щекам.
— Значит, Юры больше нет? — выдохнула она.
— Нет.
— Я так любила его.
— Вам накапать еще валерьянки?
Она молча покачала головой, ее окрашенные в светлый цвет волосы спутались, и она откинула их назад, больше не заботясь о том, чтобы выглядеть красивой.
— Где вы были во время убийства Ставрова?
— А когда его убили?
Наполеонов назвал дату и приблизительное время.
— Впрочем, это неважно… — проговорила Юлия.
— Что его убили? — удивился Наполеонов.
— Нет, во сколько. Я весь день была на людях. Утром с мамой, и соседи меня видели. К 5 вечера я поехала в ресторан, такси вызывала на дом. Номер такси записан. Потом все время была с девчонками на девичнике.
— Кто-то из ваших подруг выходит замуж?
— С чего вы взяли?
— Ну, если девичник…
— Ах нет, просто решили развеяться.
— После ресторана вы поехали домой?
— Нет, конечно, — улыбнулась она лукаво и прищурила глаза.
— А куда?
— В сауну.
— В сауну?
— В сауну, чего вы так удивляетесь?
— И долго вы там пробыли?
— Почти до утра.
— Что же вы там делали так долго?!
— Ну, как вам сказать, мылись… — она с притворной скромностью потупила глаза.
— Кто это может подтвердить?
— Все мои подруги и мальчики из «Магнитика».
— Простите, откуда мальчики? — не понял Наполеонов.
Юлия как-то уж слишком покровительственно улыбнулась следователю:
— Из компании эскорта «Магнитики».
«О боже ты мой», — чуть не произнес Наполеонов вслух.
— Кто делал заказ в «Магнитиках»?
— Я.
— Это точно?
— Склерозом не страдаю, — отрезала она насмешливо, — и девичьей памятью тоже.
— Диктуйте адрес, телефон ваших «Магнитиков», имена, адреса, телефоны ваших подруг.
— Это еще зачем? — капризно надула губы Юлия.
— Мы обязаны проверить все.
— Вы что же думаете, что Юру убила я?! — Девушка с негодованием воззрилась на следователя.
— Пока я ничего такого не думаю, — ответил Наполеонов спокойно и добавил, — у вас юбка задралась.
— А вас это беспокоит?
— Я подумал, что это может беспокоить вас.
— Ерунда какая! — рассердилась она.
— Прочитайте и подпишите, пожалуйста, ваши показания.
Лопырева уткнулась в протянутый следователем лист и подписала его с таким нажимом, что стержень ручки едва не прошел насквозь. Потом она швырнула лист следователю, резко поднялась с кресла и подошла к окну.
— Вынужден вас покинуть, Юлия Владимировна, — проговорил Наполеонов, и направился к выходу.
— Подождите, — быстро обернулась она.
— Вы хотите дополнить показания? — спросил он.
— Да. Нет!
— Тогда до свиданья.
— Да погодите же вы наконец! Я хочу сказать…
— Слушаю.
— Вы не должны думать, что на Юрии Ставрове для меня свет клином сошелся.
— Я и не думаю ничего такого.
— Думаете, я знаю!
Увидев насмешливый взгляд следователя, она прокричала:
— Да, сначала я была вне себя! Я его любила! Думала, что мы поженимся! А он поступил со мной, как последняя свинья!
Шура не перебивал девушку.
— И на кого он меня променял?! Вы видели эту Данилину?
— Видел, — подтвердил Шура.
— И что?!
— Что — что?
— Она вам понравилась?!
— Вполне положительная девушка, милая, симпатичная.
— Милая, симпатичная, — передразнила его Лопырева. — Да она мизинца моего не стоит!
— Вероятно, Ставров думал иначе, — холодно заметил следователь.
— Конечно, Юрочка думал иначе! Только чем, чем она его взяла?!
— Этого я не знаю.
— Но вот, если бы вам пришлось выбирать между мной и ею, вы бы кого выбрали?
— Гражданка Лопырева, не задавайте глупых вопросов.
— Значит, я еще и дура?! — взвилась она.
— Я этого не сказал. До свидания.
— А вы не хотите поговорить с моим новым парнем?
— Пока нет, но если понадобится, поговорим.
— Его зовут Максим Переверзев, его телефон, — она назвала семь цифр, которые тотчас отпечатались в памяти следователя.
— Спасибо. Но я думал, что у вас другой парень…
— Кто же? — заинтересовалась Юлия.
— Анатолий Стригунов. Кажется, именно с ним вы были в «Рябинушке».
— Этот лопоухий мой парень? — фыркнула Юлия: — Шутите? Толик всего лишь мой бывший одноклассник.
— Но вы с ним до сих пор общаетесь?
— Встречаемся иногда, перезваниваемся, и все. Что тут такого?
— Ничего.
— Вот именно, ничего, — усмехнулась Юлия.
Наполеонов поспешил покинуть квартиру Лопыревой и, уже оказавшись на площадке, услышал, как с той стороны о дверь ударился какой-то предмет.
«Скорее всего, — подумал Шура, — темпераментная дива, не справившись с эмоциями, запустила в дверь туфлю».
Оказавшись в своем автомобиле, Шура облегченно перевел дух:
— Фух, психушка по ней плачет.
Он набрал номер телефона детективного агентства своей подруги. Звонить Мирославе на сотовый, если она находилась дома, было абсолютно бесполезным занятием. Аппарат мог валяться на лужайке в саду, в гамаке, на качелях, на крыльце, на диване, да и вообще где угодно.
— Детективное агентство «Мирослава» слушает, — прозвучал тем временем в трубке голос Мориса Миндаугаса.
— Морис, привет, это Шура. Мирослава там далеко?
— Здравствуй, в саду, беседует с Доном.
Шура невольно фыркнул. Его подруга на самом деле могла общаться с котом, как другие — с людьми. Усатый при этом постоянно менял интонацию, тембр и длину звука. Он то мяукал, то урчал, то скрипел, то коротко муркал… Самым удивительным было то, что эти двое прекрасно понимали друг друга.
— Позови ее, пожалуйста, она мне нужна срочно.
Шура услышал звук положенной на стол трубки и быстрые шаги Миндаугаса. Через несколько минут снова раздались шаги, и трубку взяла Волгина:
— Да?
— Слава, здравствуй, ты мне срочно нужна.
— Ты подъедешь?
— Нет, приезжай ты.
— Куда?
— На Полевую. К первой вазе с цветами.
— Выезжаю.
— Спасибо.
С точки зрения Шуры, у Мирославы было просто превосходное качество. Она никогда не спрашивала зачем, знала, что по пустякам Наполеонов дергать ее не будет.
Она приехала через полчаса. Ее «Волга» остановилась у края бровки, и вскоре стройная фигура уже приблизилась к Наполеонову, стоявшему возле высокой каменной вазы с петуниями.
— Ну, рассказывай, — заявила она с ходу.
— Давай присядем, — Шура кивнул головой в сторону синих зонтиков в нескольких шагах от них.
Едва они сели за столик, как примчался юный официант. Шура заказал два зеленых чая и мороженое. Себе — пломбир, Мирославе — фруктовое. Он прекрасно знал ее вкусы, поэтому спрашивать, чего она хочет, не стал.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, едва отошел официант, принесший заказ.
— Не в службу, а в дружбу? — усмехнулась она.
— Типа того. Я не хотел бы посылать туда оперов.
— Куда?
— В «Магнитики».
— В службу эскорта?
— Ты о них знаешь?
Мирослава кивнула.
— Приходилось пользоваться? — пустил шпильку Шура.
— Не совсем… Мне о них поведала Люся. Она заказывала их в виде сюрприза бухгалтерше Раисе Петровне.
— Господи! — воскликнул Шура, — так Раиса Петровна Люсиному отцу ровесница!
— Ну и что же, это был юбилей, и мальчик просто выбрался из торта. Короче, ничего интересного.
— А как это пережил муж Раисы Петровны?
— Вытер пот со лба и поблагодарил небо за то, что их сыновья механики.
— Да, действительно…
— И что я должна делать в «Магнитиках»?
— Узнать, кто именно из юношей был заказан на девичник Юлией Лопыревой. — Он положил перед ней фото Юлии.
— И только?
— В принципе да… Но, может, что-то интересное там заметишь.
— Хорошо. Тогда — пока. Как только — сразу позвоню.
— Я собирался вечером к вам приехать.
— Приезжай.
«Магнитики» встретили Мирославу бархатным полумраком, прохладой и тишиной. Едва она собралась поинтересоваться, есть ли здесь кто-то живой, как комната наполнилась мерцающим светом, и перед ней материализовался симпатичный блондин в элегантном белом костюме.
— Добро пожаловать, — ослепительно улыбнулся он, — проходите, присаживайтесь.
Он заботливо усадил Мирославу в глубокое бархатное кресло:
— Чай, кофе?
— Зеленый чай с жасмином.
Блондин никому не передал заказ, но через несколько минут другой, не менее симпатичный юноша, только брюнет, поставил чай на столик перед ней.