— Да, досуг они проводят насыщенно, — Любава тоже не смогла удержаться от улыбки и быстро спросила, — не знаешь, кто с этими мальчиками будет разговаривать?
— Если ты рассчитывала совместить приятное с полезным, — улыбка Дмитрия стала шире, а в глазах запрыгали чертики, — то облом!
— Это еще почему?
— Следователь сам решил с ними потолковать.
— Надо же, — притворно огорчилась она.
— Ну, ладно, — он поднялся из-за стола, — ты будешь отчет для Наполеонова писать?
— Буду, — вздохнула Любава.
Залесская, как и большинство оперов, бумажки писать не любила.
— А я побегу, не хочу опаздывать на встречу с Заречной.
Их начальник, Василиса Воеводина, не уставала повторять, что свидетель должен чувствовать уважение со стороны правоохранительных органов, несмотря на загруженность последних. Если заставить невиновного человека ждать и томиться, то, перенервничав, он либо все забудет, либо насочиняет полкороба вполне правдоподобных небылиц и чаще всего неумышленно.
Дмитрий подъехал к дому Лидии Заречной за пятнадцать минут до назначенного времени, припарковался возле бровки и осмотрелся. Двор старой застройки — три кирпичных пятиэтажных здания, старые липы, тополя, кусты сирени. И большая клумба, на которой уже начинали распускаться пионы.
Такие просторные клумбы, окаймленные красным кирпичом, теперь встретишь нечасто. Сейчас все больше вынужденный минимализм: заполнят землей автомобильную шину и натыкают туда неприхотливых цветочков типа петуний или бархатцев. А большая клумба требует внимательного ухода. Не зря ведь говорят, что красота требует жертв. И напрасно эту пословицу относят только к женской красоте. Уход за любой красотой требует в первую очередь самого ценного, что есть у каждого человека, — времени. Хотя потратить его на клумбу, конечно, лучше, чем на сплетни или ничегонеделанье…
Он подошел к среднему подъезду и нажал на кнопку домофона. Через пару минут приятный голос с легкой хрипотцой отозвался:
— Слушаю.
— Старший оперуполномоченный Дмитрий Сергеевич Славин.
— Да, помню, заходите.
Дверь подъезда открылась, и Славин быстро поднялся по лестнице на третий этаж.
Лидия Заречная стояла на пороге своей квартиры.
На ней были старые джинсы и светло-серая блузка, местами перепачканная красками. Большие серо-зеленые глаза, правильный овал лица, немного припухшие губы и русые волосы, заколотые на затылке.
Лидия не менее внимательно рассмотрела высокого широкоплечего блондина с ореховыми глазами и даже едва заметно кивнула в знак одобрения. Бросила взгляд на развернутое удостоверение и снова кивнула:
— Проходите.
Пройдя по длинному коридору, они оказались в светлой комнате, которая больше напоминала мансарду, чем зал в пятиэтажном доме на третьем этаже.
— Чаю хотите? — спросила хозяйка.
— Хочу.
Заречная поставила перед гостем большую чашку с крепким, но чуть теплым чаем. Вместо сахара художница пододвинула поближе к Славину коробку шоколадных конфет.
— Вишню с ромом любите? — спросила она.
— Люблю, — кивнул он, взял одну конфетку, положил ее в рот и раскусил.
— Вкусно? — спросила она.
— Очень.
Заречная села напротив него, налила себе чай в точно такую же чашку и взяла конфетку.
— О чем вы думаете? — спросила художница.
— Об Эркюле Пуаро.
— О чем?! — изумилась она.
— Не о чем, а о ком, — поправил он с ласковой улыбкой, — об Эркюле Пуаро. Этому герою Агаты Кристи частенько приходилось расследовать дела, где фигурировали отравленные конфеты.
Лидия оценила шутку и фыркнула:
— Эти точно не отравлены, можете есть спокойно.
— Спасибо, — поблагодарил он и взял еще одну конфету.
— Вы пришли ко мне поговорить о Юле? Что она еще натворила?
— А почему вы решили, что меня интересует именно Юля?
— Ну, не я же, — она уставилась на него своими проникающими в душу глазами.
— Кроме Юлии, у вас еще две близкие подруги…
— Ни Женя, ни тем более Тоня не способны влипнуть в историю.
— А Юля способна?
Лидия кивнула.
— У нее такое свойство характера?
— Да какое там свойство, — отмахнулась Лидия, — родители избаловали ее, потакали во всем с детства, вот она и не понимает слова «нет». Думает, ей все всё должны. А с таким видением мира в историю влипнуть проще простого.
— Тем не менее вы с ней дружите… — заметил он.
— С детства. Привыкли к ее выкидонам. Да и не бросать же ее. Без подруг она совсем с катушек съедет.
— Насколько я понимаю, время от времени она все равно с них съезжает?
— Ну, — неопределенно пожала плечами Лидия.
Дмитрий сунул в рот очередную конфету и запил ее глотком совсем остывшего чая.
— Может, вы скажете мне, что случилось? — спросила Лидия.
— Юрия Ставрова убили.
— Что? — Заречная со стуком опустила свою чашку на стол. — Когда?
Дмитрий назвал число.
— А при чем здесь Юлька?! У нас в этот день девичник был, и она у меня перед глазами постоянно мелькала.
— Я не знаю, при чем она или ни при чем. Но ваша подруга преследовала Ставрова и его невесту Ольгу Данилину.
— Да когда это было?! — воскликнула Заречная. — Сто лет назад!
— Сто не сто, а следствие проверяет все версии.
— И проверяйте себе на здоровье, но у Юли алиби. Вам это ясно?!
— Вполне, — миролюбиво согласился он, — но кто-то все-таки Ставрова убил.
— Вот и ищите!
— Вам за это деньги платят, — пробормотал он.
— Что? — переспросила она удивленно.
— Говорю, что нам за это зарплату выдают.
Она кивнула: — Что же вы тогда хотите?
— Уточнить алиби вашей подруги. Для начала, где вы встретились?
— В пять вечера в ресторане «Шумит камыш».
— Замечательное название…
— Оно вам чем-то не угодило?
— Нет, что вы! Просто название умилило. И что вы делали в этом ресторане?
— Что и все.
— А поподробнее?
— Ели, пили, танцевали, косточки знакомым перемывали.
— Ставрову тоже?
— Нет, о нем и упоминания не было.
— Почему?
— Потому что, как я вам только что сказала, Юля рассталась с ним сто лет назад. И никому из нас он был неинтересен.
— После ресторана вы пошли домой?
— Нет, перебрались в кафе «Черемуховый дым», мы заранее заказали парней из службы эскорта, потанцевали с ними, потом поехали в сауну.
— Зачем?
— Мыться! — рявкнула она.
— Хорошо помылись? — спросил он, не моргнув глазом.
— Отлично!
— А парни терли вам спинку?
— Что надо, то и терли!
— Вы постоянно все находились в одном помещении, или кто-то на время отлучался?
— Отлучались, — нехотя признала она.
— На сколько?
— На двадцать-тридцать минут.
Он понимающе кивнул.
— Если вы думаете, что кто-то покидал сауну, то вы ошибаетесь. Кстати, там был охранник и еще кто-то. Можете спросить у них.
— Спросим, — согласился он.
Лидия потерла лоб правой рукой и вздохнула.
— А чья это была инициатива — устроить девичник?
— Юлина.
— А обратиться в службу эскорта?
— Тоже ее. Но это ничего не значит! — быстро добавила она.
— Возможно.
— Подумайте сами, зачем Юлии его убивать?
— Из мести.
— Какая ерунда! Она не так давно познакомилась с Максимом Переверзиным и увлечена новыми отношениями.
— Если она была так сильно увлечена этим самым Максимом, то почему предложила вызвать парней из службы эскорта?
— Святая наивность! — Лидия всплеснула руками: — Это же ничего не значит! Просто мы решили расслабиться.
«Ничего себе не значит», — подумал про себя Дмитрий, — если бы, к примеру, его девушка решила так расслабиться, то для него это о-го-го как много бы значило.
Но вслух спросил:
— У Юлии ведь, кроме Переверзева, есть еще парень?
— Кого вы имеете в виду? — удивилась Лидия.
— Некого Анатолия Стригунова.
— Ах, Толика, — махнула рукой Заречная, — с ним у Юли ничего не было. Просто Толик приклеился к ней со школы, так и ходит, как бычок на веревочке. Но вообще-то они просто хорошие друзья.
— Интересно. И что же, обоих устраивают такие отношения?
— Вполне. Хотите выпить? — неожиданно спросила Заречная.
— Нет, спасибо, я и так много выпил.
— Я не про чай…
— Тем более.
— Ну что ж, а я немного выпью.
Она достала бутылку мадеры и налила себе прямо в чашку из-под чая.
— Лидия, можно попросить вас об одном одолжении?
— Рискните.
— Покажите мне свои картины. Я две из них уже видел в галерее своего отца.
— В чьей, простите, галерее? — Она поперхнулась вином.
— Ну, вы же выставлялись в «Вишневой роще»?
— Вы хотите сказать, что эта галерея принадлежит вашему отцу?! — искренне изумилась она.
— Ну почему же хочу сказать, — повел он плечами, — она на самом деле принадлежит ему.
— А почему же вы работаете в полиции? — снова удивилась она.
— Ну, должен же в ней кто-то работать, — улыбнулся Славин одной из своих самых обезоруживающих улыбок.
Лидия хотела ему возразить, но не нашла слов.
— Хорошо, я покажу вам несколько своих работ, — она отодвинула панель, и они оказались в мастерской.
Часть комнаты занимали готовые полотна, и Славин стал их внимательно рассматривать. Но Заречная взяла его за руку и повела в противоположную часть помещения.
— То, что вы там увидели, — пояснила художница, — я писала на заказ. Хоть и говорят, что художник должен быть голодным, но кушать, знаете ли, хочется, — усмехнулась она. — А вот это я писала для души, — она стянула ткань с большого полотна.
Перед глазами Дмитрия предстала удивительная картина, он точно шагнул в молодой, зеленый лес, залитый утренним солнцем.
— Нравится? — тихо спросил она.
— Нет слов! Любое три D отдыхает.
— Спасибо…
Он постоял еще несколько минут возле полотна, и потом, тихо ступая, точно боясь нарушить тишину увиденного им удивительного леса, направился к двери.