Через час она склонилась к его плечу и прошептала:
— Может, уйдем отсюда?
— Тебе здесь не нравится? — искренне удивился он.
— Нет, очень нравится, — воскликнула она, — просто… — Юля потупилась.
— Что просто?
— Мне очень хочется остаться с тобой наедине.
— Правда?
— А разве ты еще ничего не понял? — Ее ресницы затрепетали.
«Как не понять», — подумал он про себя, а вслух спросил:
— Поедем ко мне?
Она кивнула.
В тот же вечер ему довелось убедиться в том, что девушка прожила на свете двадцать пять лет не зря, сексуальный опыт приобрела впечатляюще масштабный и до невероятности разнообразный…
Сначала ему было безумно хорошо с ней, а потом стало немного напрягать ощущение того, что она старается произвести на него впечатление и сама только имитирует оргазм.
— Расслабься, — прошептал он, целуя ее.
Она улыбнулась и закрыла глаза. Катая ее затвердевшие соски между пальцами, он шептал ей банальные слова, волнующие девушек всех времен и рас. Она прижалась к нему всем телом, и он ответил на ее глубокий страстный поцелуй.
Максим встал на колени и обнял ее одной рукой. Его губы и руки не оставляли без внимания ни один сантиметр ее тела. Юлия тихо застонала, приподнялась, обвивая его руками и ногами.
Он запечатал ее полуоткрытый рот долгим сочным поцелуем, вошел в открывшуюся ему навстречу глубину и не отпускал девушку до тех пор, пока судорога сладострастия не свела ее тело и она не забилась под ним, изнемогая и задыхаясь.
Максим был доволен собой. Несколько мгновений он наслаждался ее удовлетворенной чувственностью, а потом излился. Весь мокрый, он с трудом скатился с нее и рухнул рядом.
— Все! — сорвалось с его губ.
— Что — все? — тихо спросила она и провела ладонью по его потному лбу.
— Все — это все, — отозвался он и закрыл глаза.
Она подождала несколько секунд, а потом положила голову ему на грудь и заснула.
В это время другой мужчина метался на скомканных простынях, вспоминая свою единственную ночь с той, которую любил больше жизни — и своей, и чужой.
Он помнил, как среди ночи раздался телефонный звонок, и он, не проснувшись до конца, дотянулся до телефонной трубки и проговорил в нее сонным голосом:
— Алло, — и добавил раздраженно, — кому не спится-то?
И тут услышал голос, который никогда не перепутал бы ни с каким другим.
— Мне не спится, — проговорила она печально.
В этот миг сон слетел и с него так, словно он и не ложился спать этой ночью.
— Что случилось?! — спросил он испуганно.
— Может, и ничего…
— Ничего?! — Он не знал, что говорить дальше, а ошалевшее от тревоги и непонятной радости сердце билось уже где-то возле самого горла.
Она молчала…
Наконец он проговорил охрипшим голосом:
— Тебя кто-нибудь обидел, зайчик мой?
Зайчиком ее звал только он один, и это ее всегда смешило. Вот и на этот раз она фыркнула в трубку, и он облегченно перевел дыхание — значит, не все так плохо.
— Скажи мне, что случилось.
— Я же уже сказала — ничего особенного.
— Но ты звонишь мне ночью.
— Ты недоволен?!
— Что ты… просто я хочу знать…
— Можешь считать, что я соскучилась, — перебила она его.
— По мне? — робко спросил он.
— А то по кому же, — снова фыркнула она.
И он опять не знал, что же сказать ей, только взволнованно дышал в трубку.
— Ну что ты там дышишь, как загнанный мул? — спросила она недовольно.
— Извини, зайчик…
— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне.
— Сейчас?! — не смог он скрыть изумления.
— Ну не завтра же! — рассердилась она.
— Хорошо, зайчик, я приеду. Ты только не волнуйся.
— Вот еще! — в третий раз фыркнула она в трубку.
И он не понял, фырканье говорило о том, что из-за его приезда она волноваться и не собирается, или о том, что глупо с его стороны просить ее не волноваться, если она хочет видеть его так сильно, что позвонила ему среди ночи. Он раздумывал над этим ребусом минут пять, потом махнул рукой и почти бегом ринулся в душ.
Через полчаса он уже заводил свой автомобиль, а потом мчался по ночному городу, игнорируя красный свет светофоров. Ему казалось, что он не доехал, а долетел. Заглушив мотор, он вытер тыльной стороной ладони мокрый лоб и выбрался из салона. В ее дворе нестерпимо остро пахло распустившимися почками тополей. В кустах сирени вспорхнула птица. Пару раз где-то рядом тявкнула собака, заворчала и успокоилась.
«Бездомная», — подумал он.
Подошел к подъезду, набрал код, который знал наизусть, и бегом побежал по лестнице. Он сам не знал, почему проигнорировал лифт…
В ее дверь он постучал, именно постучал, а не позвонил. Дверь открылась тотчас. Она ждала его! Все в нем запело, закружилось в дикой, неописуемой словами радости.
Едва он переступил порог, как ее неожиданный, головокружительный и сладкий поцелуй опьянил его, он невольно приоткрыл губы, и ее язык тотчас воспользовался этим… Ноги его подкашивались, еще минута, и он начал бы сползать по стене на пол прямо в прихожей.
— Не ложись здесь, — она тихо засмеялась, стянула с него куртку, заставила снять ботинки, взяла его за руку и повела в спальню.
Он не мог поверить в происходящее, ему казалось, что это сон, галлюцинация, или это все происходит не с ним… Потому что с ним наяву это не могло произойти никогда и ни при каких обстоятельствах.
И все-таки произошло… Она толкнула его на кровать. Расстегнула рубашку, ремень и брюки. Целуя, полностью раздела. Ее губы прижались к его обнаженной груди, он почувствовал кожей ее горячее дыхание и жалобно застонал.
— Мой славный теленочек, — тихо засмеялась она и спросила: — Тебе ведь хорошо, правда?
Но с его губ вместо слов снова сорвался только протяжный стон.
— Мой маленький, мой глупенький, — она прижала свои бедра к низу его живота, он почувствовал, что она успела и сама обнажиться, и нестерпимо сладкая боль пронзила его пах.
— Я больше так не могу, — прошептал он, — зачем ты мучаешь меня?!
— Великий немой заговорил, — рассыпался рядом ее тихий смех.
Она села на колени, приподнялась и направила его плоть в себя. Он сразу же рухнул в бездну, а когда очнулся, то так испугался, что все его тело покрылось холодным потом.
Он был уверен, что сейчас она прогонит его и больше уже никогда не захочет видеть. Но ничего подобного не произошло. Ее руки нежно гладили его тело, потом она достала откуда-то полотенце и промокнула его пот.
— Ишь, как тебя прошибло. Испугался, маленький?
Он сглотнул слюну и кивнул, не думая о том, что в темноте она может не заметить его кивка. Однако лунного света, лившегося в незанавешенное окно, было вполне достаточно, чтобы они могли видеть друг друга.
— Прости… — прошептал он.
— За что?
— Ну…
— С мужчинами это случается, особенно в первый раз, — успокоила она его, как ему показалось, вполне искренне.
— Я так люблю тебя! — Он попытался приподняться.
— Лежи, лежи, — она уперлась ладонью ему в грудь, и он послушно снова лег на спину.
— Вот так-то лучше, — он ощутил касание ее губ на своих губах, и его сознание снова унеслось из реальности в мир туманных грез…
Он слышал ее непрерывный шепот, но не мог сосредоточиться и расслышать хотя бы одно слово. На миг ему показалось, что он снова стал маленьким мальчиком и, как когда-то давным-давно в детстве, сидит с мамой в гроте на берегу моря и слушает монотонное пение волн.
— Как хорошо, — прошептали его губы.
— Сейчас будет еще лучше, — отозвалась она, и эти слова он расслышал, хотел сказать, что лучше быть не может. Но тут она оседлала его и сжала ногами его бедра.
Она двигалась очень медленно и ритмично. И он поймал этот ритм и задвигался ей навстречу. Судорожно переводя дыхание, он думал только о том, чтобы она в нем не разочаровалась.
И на этот раз ему повезло, она застонала первой. Опрокинулась, перекатилась, притягивая его тело к себе. Обвила его руками и, царапая спину, что-то прошептала. И тогда он тоже позволил себе взорваться. Ему показалось, что душа его, рассыпавшись на части, улетела куда-то далеко-далеко и лишь спустя какое-то время вновь стала целой.
— Мы поженимся? — тихо спросил он.
Она не отозвалась.
Он приподнялся на локте:
— Почему ты молчишь?
— Я отдыхаю…
— Тебе ведь было хорошо? — спросил он.
— Было.
— Значит, я справился?
Она кивнула и слабо улыбнулась.
— Пожалуйста, — прошептал он, — скажи, что мы поженимся.
— Понимаешь, — ее рука прикоснулась к его волосам, скользнула по виску, спустилась по щеке к подбородку и легла на его губы, — одного секса для брака мало.
— Но ведь я люблю тебя! — воскликнул он исступленно.
— А я знаю? — усмехнулась она и лениво потянулась всем своим соблазнительным телом.
— Как это?! — Он буквально подпрыгнул на постели. — Как ты можешь этого не знать?! Все об этом знают!
— Я не все… — ее губы продолжали улыбаться, а глаза неожиданно стали холодными.
— Но что я должен сделать, чтобы ты мне поверила? — спросил он умоляюще.
— А ты сделаешь? — усмехнулась она.
— Все, что угодно! — страстно выкрикнул он, протягивая к ней руки в горячей мольбе.
— Хорошо, я подумаю, — тихо отозвалась она и закрыла глаза.
Через минуту по ее ровному дыханию он понял, что она спит. А он так и просидел, не двигаясь, на постели рядом с ней, как верный страж, охраняющий сон своей госпожи.
Проснувшись утром, она, как ему показалось в первое мгновение, посмотрела на него с недоумением, словно не сразу сообразила, что же он делает в ее постели. Но потом ее губы тронула улыбка.
— Доброе утро, мой маленький теленочек, — произнесли ее улыбающиеся губы.
— Доброе утро, любимая!
— Сейчас я напою тебя чаем, и тебе пора.
— Куда пора? — не понял он.
— Ну, я не знаю, домой, на работу.
— Я должен уйти? — отказывался он верить собственным ушам.