Вредный пекинес снова протявкал: «Да-да, именно то, что ты слышал…»
Доберман круто развернулся и рыкнул басом. Старушка прижала к себе своего любимца и окаменела. Но этот идиот продолжал нахально тявкать!
Доберман приблизился. Вид у него был устрашающий – уши торчком, глаза горят, верхняя губа грозно поднята, так что видны внушительные клыки.
Доберман прыгнул, стремясь захватить ненавистное маленькое существо, которое осмелилось его так оскорбить.
Бесстрашная старушка подняла пекинеса вверх на вытянутых руках, как переходящий вымпел. Доберман не допрыгнул и тут же повторил попытку.
– Помогите! – прошептала старушка, очевидно, она боялась кричать, чтобы еще больше не рассердить добермана. Или просто у нее от страха пропал голос.
Пес понял, что нужно сменить тактику, и решил достать противную шавку с разбега. Он отошел в сторонку и присел перед стартом. Пекинес наконец понял, что сейчас ему будет очень плохо, и жалобно завизжал от страха.
Я, конечно, побаиваюсь больших собак, но не бросать же пожилую женщину в беде только потому, что ее пекинес – нахальный дурак.
– Пошел вон! – крикнула я и замахнулась на добермана сумкой.
Он оглянулся в недоумении – ты-то чего лезешь? Это наши собственные разборки!
– Отвали! – заорала я еще громче. – Отвали, урод!
Доберман облизнулся и переступил лапами – помни, ты сама этого хотела…
Мне стало страшно. Тут из-за поворота показалась квадратного вида тетка в спортивном костюме и резиновых сапогах. Волосы у нее стояли дыбом, лицо цветом напоминало препарат в кабинете химии. Мы в школе учили – «фенолфталеиновый от щелочи малиновый», вот, лицо у тетки было точно такого цвета.
– Адик! – закричала она. – Адик, фу!
Пес повел ухом и остановился. С одной стороны, он чувствовал себя виноватым, что удрал от хозяйки, с другой стороны – на меня он не очень рассердился. Тетка приближалась, громко пыхтя и топая сапогами.
Пекинес наконец сообразил заткнуться.
– Все, приятель, – сказала я доберману, – кончилась твоя свобода.
Он мигнул и наклонил голову. Подбежавшая тетка навалилась на него с размаху.
– Ну, паразит такой… – приговаривала она. – Ну, опять удрал. И намордник не дал надеть… Он вообще-то безобидный, на людей не бросается… Ну, Адольф, мало тебе не покажется! – Она стегнула его поводком.
Они ушли, тетка отдувалась, пес смирно шел рядом.
Пекинес-провокатор выглядел очень довольным.
– Опустите руки, – сказала я старушке, – опасность миновала.
– Не могу, – призналась она, – закостенело все…
Я перехватила нахального пекинеса, старушка со стоном опустила руки и прислонилась к стенке дома.
– Гуленька, бедный мой…
– На вашем месте я надрала бы ему уши, – заметила я, – он же все устроил…
– Я его дома накажу, – кивнула старушка, – не разрешу смотреть телевизор…
– Угу, и без сладкого оставьте… – хмыкнула я.
Тут раздались громкие крики в мегафон, и старушка заторопилась. Поскольку пекинес оставался у меня на руках, я пошла за ней, решив довести бабулю до места.
Перед строительной площадкой была сложена импровизированная трибуна из козел и ящиков, на ней стояли какие-то люди, позади них висел лозунг.
«Скажем развлекательному центру «нет»!»
Народу на митинг собралось немного, человек пятьдесят. Сами понимаете, время рабочее, людям не до митингов.
– Что-то я не пойму… – проговорила я, – они против развлечений? Чем им центр-то не угодил? Везде строят – и ничего…
– Сама не знаю, – призналась старушка, – думала, может, что дельное скажут…
– Скажут они, как же! – сплюнул на землю немолодой дядька рабочего вида. – И тут сплошная говорильня!
Я оглянулась по сторонам. Вон парочка, что задела меня плакатом, развернула свой транспарант.
«Долой коррупцию!» – было написано довольно корявыми буквами.
Ага, значит, все-таки коррупция… Ну, это скучно, про коррупцию у нас только ленивый не говорит.
Я собралась уже распрощаться со старушкой и поспешить на работу, как вдруг увидела что-то очень знакомое. Вернее, не что-то, а кого-то.
На трибуне стояли трое людей – женщина в потертом джинсовом костюме, молодой парень глуповатого вида и мужчина поприличнее с мегафоном в руках. Росту он выдался небольшого, но коренастый, с широкими плечами. Мужчина был в серенькой простой курточке, но чистый и аккуратный. Взгляд цепкий, голос твердый. Судя по всему, мужчина был у них тут главный.
Он выступал по поводу того, что строить центр никак нельзя, но тут ему махнули рукой из толпы. Мужчина остановился на полуслове и вытянул шею. Я проследила за его взглядом и оторопела – в небольшой толпе стоял тот самый человек, которого я видела третьего дня возле двери той самой квартиры, где убили Александра Каренина. Ну да, совершенно точно – тощий, сутулый, даже одет так же – что-то неприметное, неопределенное. Только тогда лицо его показалось мне кривоватым, как будто изогнутым на одну сторону, но это его искажала линза дверного глазка.
Я пригляделась – ошибка исключена: тот самый тип, что приходил тогда в квартиру. То есть он только хотел зайти. Позвонил, а я не открыла, умирая от страха. Тогда он попытался сам открыть дверь, чем едва не вызвал мою безвременную кончину от разрыва сердца. А потом он поговорил с кем-то по телефону и ушел. А я осталась, ни жива ни мертва. Да, несомненно, это тот самый тип, его жесты. И шею он точно так же поворачивает…
Мужчина на трибуне передал микрофон женщине в потертом джинсовом костюме, и она принялась что-то бодро говорить. Я на всякий случай спряталась за парочкой с плакатом и продолжала наблюдать за событиями. Главный по митингу слез с трибуны, причем постарался сделать это как можно незаметнее, и по знаку сутулого направился в сторону от людей.
Я быстро выскочила из толпы, обежала ее по периметру и успела заметить, как двое интересующих меня мужчин отошли в сторону, свернули в проезд между домами и сели в большую черную машину с тонированными стеклами. «Мерседес», причем дорогой, уж настолько-то я в машинах разбираюсь.
Через некоторое время руководитель митинга вылез из машины, причем не сумел сдержать довольную ухмылку. Выпить ему там дали, что ли?
Он махнул рукой и поспешил к трибуне, а машина дала задний ход, чтобы выехать из проезда. Я прижалась к стене дома и разглядела на переднем сиденье только водителя. А сутулый тип, стало быть, развалился сзади, как хозяин.
Вот хоть убейте, никак не поверила я, что это его собственный «Мерседес». Тем паче служебный. Ясно же видно, что такому типу машина с водителем не положена по определению. Кто он такой? Да шестерка, на побегушках служит у кого-то!
Тогда возле двери куда-то звонил, докладывал: «Я пришел, но в квартире никого нет!» А ему там дали приказ – уходи, мол, не маячь зря… Он и убрался.
И сейчас – он появился на митинге, чтобы переговорить с его руководителем. Сказал несколько слов в машине или что-то передал. Вот и все его дела…
Глядя на задние огни «Мерседеса», я отложила в памяти его номер – так, на всякий случай, после чего решила все-таки отправиться на работу – и так уже опоздала.
Путь мой лежал через ту же поредевшую толпу – как видно, митинг заканчивался. Женщина в джинсе что-то докрикивала в микрофон, но ее никто не слушал. Коренастый мужичок куда-то пропал. Колоритная парочка – лохматый тип и тетка, стриженная едва ли не налысо, – сворачивала свой плакат «Долой коррупцию!».
– Слушайте, а кто это вообще такие? Откуда взялись эти люди, что проводят митинг? – спросила я щуплую тетю.
Выяснилось, что митинг проводит организация под названием «Открытый город». Организация выступает в основном против застройки исторического центра нашего города. Но иногда и в спальных районах случаются какие-нибудь накладки – к примеру, детскую площадку пытаются забрать под гаражи или еще что-либо подобное. Жители обращаются в «Открытый город», и все идет по накатанной колее – митинги, встречи с прессой, телевидение привлекают, требуют чиновников к ответу.
– И что – отвечают? – поинтересовалась я. – Чиновники – откликаются?
– Слушай, что ты привязалась, – отмахнулся теткин лохматый спутник, – наше дело – плакат принести и постоять на митинге, а про остальное вон их спрашивай! – он кивнул на трибуну, где парень с глуповатым лицом убирал микрофоны.
И то верно, подумала я, что с этой парочки возьмешь? Явно стараются люди за небольшую денежку, и в голову больше ничего не берут.
Придя на работу, я первым делом устроила шефу жуткий скандал из-за вчерашнего ложного вызова. Он и пикнуть не успел, как я разоралась. Зря проездила, денег никаких не заработала, да еще и чуть не убили. А все из-за того, что кто-то не может правильно записать адрес.
Женя пытался вставить оправдательные слова, но куда там! Если меня разозлить, я очень красноречива.
Короче, шеф понял, что сегодня со мной лучше не связываться, и оставил в покое. Я уселась за компьютер и первым делом нашла базу данных ГИБДД. База у нас не на рынке купленная, а скачанная прямо из Управления. Мы же все-таки профессионалы.
И очень быстро я выяснила, что черный «Мерседес» за номером таким-то приписан к гаражу Смольного. Служебная машина.
Да, видно, этот сутулый сложные поручения выполняет, раз его на такой дорогой машине возят. По мне, так ему и ржавых «Жигулей» много будет…
Нашла я сайт организации «Открытый город». И правда организация очень активная, везде она отметилась, какое бы ни велось строительство – они тут как тут, руку на пульсе держат, требуют гласности. Судя по сайту, большую работу люди проделывают. Возглавляет организацию Сергей Сергеевич Окунев – приличный мужчина, интересный даже, волосы густые с проседью, подбородок волевой. А этот, что на митинге выступал, один из его замов, вон он на групповой фотографии слева от начальника стоит. И женщина, что с ним на митинге присутствовала, тоже здесь, кстати, в том же поношенном джинсовом костюме. А парня туповатого нету – видно, не по чину еще…