– И целуюсь я с языком, – он подмигивает.
– Что? Не смей! Только попробуй!
Мне кажется, что глаза у меня сейчас вывалятся из орбит и покатятся под кровать.
– Да, шучу я, шучу! Мне с отношеньками некогда возиться. На один раз, говоришь?
– Да, на вечер, – замираю, а сердце колотится в горле, мешает сделать вдох. – На пару часов.
– Пробник сделаешь?
– Д-да.
– Я подумаю…
Я чуть не захлебываюсь от злости. Подумает он, как же! Некогда думать! Мне согласие нужно прямо сейчас!
А Сашка задумчиво теребит подбородок, его взгляд блуждает по комнате, и я вдруг с ужасом понимаю, что у меня открыт ящик комода, а оттуда торчит лямка бюстгальтера. Старого.
– Ой!
Я срываюсь с места.
Сашка удивленно провожает меня взглядом и хмыкает:
– Да не пыли ты так, Зарека. Я что, бабских лифчиков никогда не видел?
Видел или нет, мне не важно. Я все равно готова провалиться сквозь землю. «Что со мной? – бьется в висках мысль. – Проклятый ПМС! Как не вовремя!»
Я всегда воспринимала Макарова как дикого зверя, который только рычит да плюется ядовитыми словами. А еще представляла его хулиганом и драчуном. Почему вдруг сейчас вижу в нем мужчину, одному богу известно.
Или дьяволу.
Глубоко вдыхаю и с усилием отвожу взгляд от ящика.
– Мы договорились? – спрашиваю его и чувствую, как пылают уши.
Он молчит. Небрежно покачивает ногой, теребит подбородок и молчит, зараза! Хватаю его стакан и с шумом втягиваю сок. Наконец Макаров перемещает взгляд на меня и говорит:
– Лады, – я икаю и закашливаюсь от неожиданности, он стучит по спине. – Как будем действовать? Завтра вместе идем в школу?
– Н-нет, сегодня.
Произношу это слово и замираю.
– Обломись. Я не могу.
– Надо сегодня, – быстрый взгляд на часы, спина холодеет: времени совсем нет. – Через полтора часа. У Ритки днюха. Мы встречаемся в парке. Хочет отметить парочками.
Говорю отрывисто, короткими фразами, он не перебивает, ждет, пока сделаю передышку, и, как только я замолкаю, в меня летит:
– Нет! Покедова!
Сашка встает. Я опять бросаюсь наперерез.
– Макаров, будь человеком, а!
– У меня треня, отстань.
– Ну и вали колбаской!
– О, ты можешь и на восемнадцать плюс?
– Идиот!
– Дура!
– Сам дурак!
Сашка выскакивает из комнаты и несется в прихожую.
Я сижу, дуюсь. Зря я ляпнула, что встречаюсь с Макаровым! Завтра придется признаваться в обмане. Какой позор! И кто меня тянул за язык?
Черт! Черт! Черт! И все из-за этого несговорчивого!
Дверь внезапно открывается.
– Ладно, Полька, – подпрыгиваю от грубого голоса и оборачиваюсь. – Где встречаемся?
– В арке через час, – вскакиваю я.
Глава 9
Этот час я кручусь по комнате, перебираю одежду, раскладываю косметику. Случайно ловлю свое отражение в зеркале. Тусклые русые волосы, бледное лицо, круги вокруг глаз. Нет, так дело не пойдет! Бросаюсь в ванную.
– Ты что собираешься делать? – спрашивает мама и смотрит на меня с подозрительным прищуром.
– Волосы красить?
– Дома? Чем?
Я показываю ей коробочку с изображением яркой блондинки.
– Это моя краска! Хочешь осветлиться?
– Ага.
Разговаривать некогда, быстро размешиваю пасту и, не тратя ни минуты, намазываю ее на всю голову.
– Поль! – ахает мама. – Кто же так красится? Ты пятнами будешь.
Так и выходит. Когда смываю через полчаса краску, выясняю, что она легла неровно, и светлые пряди перемешались с русыми.
– Серо-буро-малиновая дура! – поджимаю я губы.
– Я тебя предупреждала, горе мое луковое. Возьми оттенок.
Я с сомнением кручу розовую баночку, но делать нечего, зажмурившись, принимаюсь за работу. В конце концов хотела сменить имидж, сменю радикально.
Перед выходом из дома еще раз осматриваю себя в огромном зеркале прихожей. Чучело, да и только! Русые волосы стали розоватыми, глаза от страха огромными, а тело потерялось в футболке оверсайз. Длинные тощие ноги вообще похожи на китайские палочки, засунутые в джинсы.
Красотка.
А, плевать!
Задираю подбородок и выхожу в подъезд. С Владом я была пай-девочкой и ботанкой, я с Сашкой буду пацанкой. Пусть бывший видит, что меня любят и такой чмошницей.
Но успокоиться не получается: дико нервничаю, подходя к арке. Сашка отталкивается от стены, появляется из тени и, разглядев меня, удивленно вскидывает брови.
– Ну ты, Заречка, даешь!
– Еще раз так назовешь меня, получишь в глаз, – в ярости стискиваю кулаки.
– Да мне, собственно, насрать на твой прикид, а вот Владичка выпадет в осадок. Да и папаша твой не обрадуется.
– Лучше молчи!
Я разворачиваюсь и бегу к остановке, спиной чувствуя колючий взгляд. И сразу вспоминаю свои тощие ноги и невыразительную пятую точку. Почему-то важно нравиться даже в такой ситуации. Даже человеку, которого с детства ненавижу. Мы должны играть пару, а меня выворачивает наизнанку от одних его насмешливых взглядов и ядовитых подколов.
Сашка догоняет меня и шагает рядом, вижу по длинной тени, мелькающей сбоку. Мы смотримся комично: короткое нечто на ножках-спичках и громила-бандюган.
В маршрутке мы садимся на разных местах. Как будем изображать влюбленную пару, не представляю.
Маршрутка тормозит на остановке возле парка. Я выглядываю в окно и вздрагиваю: Влад и Ритка сидят на скамейке и нагло воркуют. Бывший держит подружку за щеки, а та что-то рассказывает ему, шевеля пухлыми губками.
«Сволочи!» – внутри меня разгорается дикий огонь.
И тут Влад чмокает Ритку в лоб. Поворачивает голову, видит в окне маршрутки меня, и резко захватывает рот подружки губами, будто хочет ее проглотить целиком.
Совсем спятил, козлина?
Я вскакиваю и со всего маху ударяюсь головой о поручень. От боли искры сыплются из глаз, а этих изменщиков хочется растерзать на месте.
Сашка сзади обнимает меня за талию.
– Тихо! – шепчет на ухо. – Провалишь операцию.
– Пусти! – толкаю его локтем в живот, но рука погружается в пустоту.
– Не дергайся, Зарека, поранишься.
– Не могу смотреть на этих… Убью гадов!
– Улыбайся, приехали.
Он хватает меня за руку…
Я дергаюсь, едва подавляю желание выдернуть ладонь. В душе творится невероятное, настоящие эмоциональные качели. О боже! Дай мне сил пережить сегодняшний вечер и не послать все к чертям собачьим.
Сашка помогает мне спрыгнуть на асфальт. Сжимая мои пальцы, идет к парочке.
– Хай, бро! – кивает Владу. – Ритка, с днюхой, – говорит весело.
Влад и Рита молчат. Смотрят на меня с ошарашенным видом и молчат. А я мечтаю провалиться сквозь землю и по кротовому ходу добраться до дома.
– Ты что с собой сделала? – пищит Ритка осипшим голосом. – Это… просто нет слов!
– Вот и молчи! – огрызаюсь угрюмо.
– Полина, ты превзошла мои ожидания, – иронично хмыкает воспитанный Влад.
– Вы о волосах? – Сашка берет меня за щеки и поворачивает к себе лицом. – А мне нравится. Полюшка на Дюймовочку похожа.
И тут он наклоняется и целует меня в лоб. Я вздрагиваю, отшатываюсь.
– Что ты меня как мертвяка?
– Ай-ай-ай, – грозит пальцем Сашка. – Люди кругом. Представляешь, как кто-нибудь увидит, как ты целуешься взасос на остановке, и расскажет отцу?
Рита неожиданно краснеет, понимает, зараза, в чей огород прилетел камень.
– Пошли, – говорит она и идет к воротам, мы шагаем за ней.
Ненавижу парки и аттракционы. Боюсь их до колик в животе. Стоит прокатиться на американских горках, как сразу ищу туалет. И Ритка об этом прекрасно знает. Получается, специально назначила встречу здесь.
Вся такая понимающая и милая подружка, извиняется на каждом шагу за то, что с Владом теперь вместе, а делает иное.
– Не злись! – шепчет Сашка, будто чувствует мое настроение. – Играй роль, раз притащила меня сюда.
– Мы на «Петлю пирата», – заявляет Рита. – Вы с нами?
– Только не это! – вырывается у меня.
Тошнотворный аттракцион. Как представлю, что буду висеть вниз головой, и так несколько раз по кругу, так вздрогну.
– Это мой праздник, – надувается Ритка.
– Можешь ждать нас внизу, – поддерживает подругу Влад.
Он насмешливо смотрит на меня, хотя прекрасно знает, как я боюсь.
– Что вы! Гулять, так с размахом, – смеется Сашка. – Правда, рыба моя?
Скриплю зубами. За рыбу удушить готова. Этот несносный говнюк даже не хочет притвориться любезным. Небо и земля по сравнению с галантным Владом. Но Сашка крепко прижимает меня к своему боку, не давая пошевелиться, хотя я мечтаю только об одном: сбежать.
«Петлю пирата» я пережила. Не знаю, как, но вытерпела. Сашка был рядом, держал меня за руку, кричал под волнами адреналина, и я кричала с ним. Выплеснула страх, а заодно и злость. Раз пришли развлекаться, почему бы не насладиться весельем.
Потом были другие аттракционы. Ритка, словно издеваясь над моей расстроенной психикой, купила билеты на самые экстремальные. Мы крутились, визжали от переизбытка эмоций, смеялись. Взлетали на самый верх и падали вниз, и каждый раз взгляд цеплял толпу в одном из углов парка.
Двумя сверкающими алыми сердцами привлекала модная фотозона. Она притягивала, как магнит, все парочки влюбленных. Проходя мимо, Рита встряхивается.
– Хочу, хочу, хочу! – топает она ногами, как маленькая девочка, глядя на Влада глазами обиженного щеночка.
– Окей, малышка. Твое желание сегодня закон для меня. Бро, сделай снимок, – Влад сует Макарову телефон.
Ритка бросается к другу на шею и вытягивает губы трубочкой для поцелуя.
– Спятила, идиотка! – пыхчу я, будто закипевший чайник.
Влад медлит. Одно дело дразнить меня и совсем другое – целоваться прилюдно, в центре разгоряченной толпы. А вдруг знакомые увидят?
– Давай! – подбадривает кто-то сзади.
Я оборачиваюсь: за спиной толпится молодежь.
– Ну, не тяните!
– Не хотите, пустите нас.