Наконец Влад хватает Ритку за талию, притягивает к себе и неловко чмокает. Ни о каком французском поцелуе речь не идет. Детский чмок и все. Но Ритка гордо окидывает меня взглядом.
– А теперь вы! – кричит она и толкает меня к фотозоне.
– Да она не сможет, пошли отсюда, – тянет Риту Влад.
Я скриплю зубами: вот сволота, не упустит случая, чтобы не поддеть меня.
– Мы просто не хотим… – начинает Сашка.
– Позориться, – продолжает за него Влад.
Я стою, сгорая от стыда. О каком поцелуе речь? С кем? С Макаровым? Да я любимому давала свои губы по праздникам, а тут враг номер один.
– Опозорились вы, – хмыкает Сашка. – Не умеете целоваться, не беритесь.
– Чт-о-о-о? – ревет Влад.
Но Сашка берет меня за руку и тянет в освещенный круг фотозоны. Я в шоке, зато он спокоен, как удав.
– Я помню, у нас договор, – тихо говорит мне, притягивая к себе.
– Вот и держись подальше, – шиплю яростно я, упираясь руками ему в грудь.
– А как же наша игра в парочку?
– Больше не хочу!
– Достала ты капризами, Зарека! – Сашка отталкивает меня. – Я пошел.
Я в ужасе оглядываюсь и вцепляюсь в его куртку.
– Нет! Давай, только быстро, – решаюсь я, умирая от неловкости.
– А это как получится.
– Хватит тянуть кота за яйца! – кричит кто-то.
– Что, бздите? – добавляет другой. – Свалите тогда!
И тут я взлетаю в воздух и судорожно хватаюсь за Сашкины плечи. Адреналин мощной волной бьет в голову. Макаров крепко держит меня за талию, а глаза так близко, что у меня захватывает дух от безбрежной синевы.
– Ты что хочешь сделать? – шепчу ему в лицо.
Но он просто захватывает мой рот губами. Я захлебываюсь от эмоций. Никогда еще меня не целовали, держа на весу. И вдруг страх улетучивается, неловкость исчезает, мир вокруг перестает существовать. Я погружаюсь в поцелуй буквально с головой.
Сашка отпускает меня, а я ловлю воздух, как безумная, не могу напиться сладостью. Но Макаров встряхивает меня, чувствую под носками кроссовок асфальт, сама тянусь, тянусь за жаркими губами соседа. Без них становится пусто, так пусто, что тоска наваливается на сердце чугунной плитой.
– Опомнись, Зарека, – дергает меня Сашка. – Концерт окончен.
Оглядываюсь, вижу возбужденные лица. Ритка стоит с телефоном, но не фотографирует, смотрит на меня с кривой улыбкой. Рядом с ней хмурый Влад. Он мрачнее тучи, кажется, что сейчас сорвется.
Рот сам расплывается в довольную улыбку. Что, получили, предатели? То ли еще будет!
Мы возвращаемся к парочке.
– Как снимки? – спрашиваю у подружки и хлопаю ресницами, как кукла, а душа ликует и поет: так вам, засранцы-изменщики! Так! – Получились?
Я выхожу из фотозоны, уступая место другим. Сашка идет рядом и крепко держит меня за руку. Ритка сует мне в руку телефон и поворачивается спиной. Она задета. Сильно задета.
– Да у тебя, Полька, скрытый талант, – усмехается злой Влад.
– Рядом с любимым все таланты, как бутон, цветов, раскрываются, – парирует в ответ Макаров.
А я стою, будто пришибленная пыльным мешком из-за угла, не понимаю, что сейчас пережила, понравилось мне или нет?
Но бодрая и веселая атмосфера незаметно становится напряженной и тяжелой. Ритка мрачнее тучи, Влад тоже идет, гоняя желваки по челюсти. Лишь Сашка безмятежен, явно наслаждается жизнью и отдыхом.
– Я устала, – заявляет Ритка. – Хочу домой.
Мы с Сашкой переглядываемся: наша выходка принесла результат.
– А как же обещанная пицца? – с невинным видом спрашивает Макаров. – Есть охота.
– Обойдешься, – грубит Влад. – Слышал же, именинница устала.
– Тогда покедова. Или вы с нами?
Сашка тянет меня к остановке.
– Валяй! Мы сами доберемся.
Когда подъезжает маршрутка, Сашка пропускает меня вперед и за попу подталкивает на ступеньку. Я дергаюсь, но он косит глазами на тротуар, где за нами наблюдают Влад и Рита. На этот раз мы садимся рядом.
Как только маршрутка отъезжает, я выдергиваю свои пальцы из горячей ладони Макарова и отворачиваюсь к окну.
– Помню, помню, – смеется он. – Никаких касаний.
– Вот именно! А ты даже языком ко мне в рот залез.
Яростно вытираю губы. Мысленно радуюсь, что в маршрутке полумрак, иначе даже не представляю, как смотреть Сашке в глаза.
Но он наклоняется и сам заглядывает мне в лицо.
– Я залез? Да ты первая начала.
– Я?
– Ты. А кто глаза закрыл?
– Не я, – трясу головой
– Нет, это ты так возбудилась, что потеряла чувство меры. Смотри.
Я вскакиваю, пытаюсь сесть на другое место, но Макаров насильно ухаживает меня в кресло. Он вытаскивает телефон, открывает галерею и сует мне под нос фото.
Наш поцелуй снят с разных ракурсов, и я на снимках далеко не статист. Обнимаю соседа за шею и самозабвенно целуюсь. И глаза, идиотка, закрыла. Точно спятила!
– Ненавижу тебя! – вспыхиваю от злости.
– Взаимно, – отвечает Сашка, встает и подает мне ладонь. – Но договор есть договор. Завтра даешь мне списать пробник.
– Ни за что! Сам старайся.
– Зарека, не зли меня!
Сашка щурит глаза, и в щелке мелькают яростные молнии.
– До завтра еще дожить надо. Приехали.
Я отталкиваю его и несусь от остановки так, будто за мной собаки гонятся. Макаров идет не торопясь. Ему, и правда, спешить некуда. Получил бесплатный поцелуй и гарантию сданного экзамена и счастлив.
Я влетаю в подъезд, не оглядываясь, но спиной чувствую прожигающий взгляд.
Глава 10
Нет, пора заканчивать эту комедию! Хорошо, что впереди майские праздники, родители поедут за город, и я с ними. А на свежем воздухе это фальшивое свидание забудется.
В ванной яростно тру губы мочалкой, плююсь от мыльного геля и снова тру. Кажется, язык Макарова еще во рту, он исследует губы, небо, касается зубов.
Б-р-р-р!
Заснуть долго не могу. Кручусь, укутавшись в одеяло, поглядываю на экран мобильника. Не знаю, чего жду, но сердце томится, требует какого-то действия. Нет, должен же он позвонить! Вот так просто поцеловал меня и свалил в туман?
Наконец сдаюсь, хватаю телефон и… соображаю, что у меня нет номера Макарова. На миг замираю, напряженно перебирая в голове варианты, выскакиваю из комнаты.
Родители!
Но квартира встречает темнотой и тишиной. Прислушиваюсь: из родительской спальни не доносится ни звука.
Облом!
Возвращаюсь к себе и раз за разом вспоминаю поцелуй, прислушиваюсь к ощущениям. Неожиданно понимаю: мне понравилось. Если от воспоминаний сердце с шумом колотится о ребра, то что говорить о реальности?
– Убирайся! – трясу головой. – Ненавижу тебя! Ненавижу!
Телефон вибрирует рядом. Вспыхиваю, хватаю его, не глядя на экран.
– Зайка, как ты? – от вкрадчивого голоса Влада морозом охватывает спину, разочарование накрывает с головой.
– Звони своей Риточке, – отвечаю грубо. – Пока.
– Стой, стой, не торопись, Поль, признайся: ты устроила это представление для меня.
Вздрагиваю: догадался все же, но вслух буркаю:
– Спятил?
– Точно! Хотела заставить ревновать?
– Опомнись! – чувствую, как сердце от радости колотится в горле, все же проняло урода! – У тебя завышена самооценка.
– Поль, лучше признайся!
– А то что будет? – меня уже злит бессмысленный диалог. – И вообще, Сашка в сто раз лучше тебя целуется.
– Шлюха! Быстро ты мне замену нашла.
– Козел!
– Ты еще зальешься горьким слезами.
– Обломись!
Отключаюсь. Меня трясет от злости и напряжения. Этому уроду удалось сделать еще хуже уже испорченный вечер. Пыхчу, как паровоз, бегаю по комнате от стола к кровати.
Но следующей звонит Ритка. Она всхлипывает в трубку:
– Поль, ты специально это устроила, да?
«И эта туда же! – ахаю про себя от ее вопроса. – Они сговорились?»
– Что устроила? – уточняю осторожно.
– Специально так целовалась с Макаровым, чтобы Влад приревновал?
Я открываю рот и закрываю снова, не найдясь сразу с ответом. Нет, какова подружка!
– А причем тут я? Вы же с Владом ушли, бросив нас.
– Он проводил меня домой.
– А дальше?
– И все! Сказал: «Пока».
Всхлипывания все громче и вот уже переходят в рыдания. Мне становится жалко подружку, но тут вспоминаю, через что прошла сама из-за нее, и сострадание машет хвостиком, как перелетная птичка.
– А чего ты еще хотела? Обнимашек в подъезде? Признаний в любви? А, поняла! – хлопаю себя по лбу. – Ты хотела романтики. Например, чтобы Влад снял номер в отеле и повел тебя по дорожке из розовых лепестков в рай.
– Ты злая! – ахнула Ритка. – Какая же ты злая! Отомстила? Довольна? Пришла и испортила мне свидание.
От несправедливого упрека столбенею, а потом взрываюсь словами.
– Я? Погоди, погоди! Это ты притащила нас в фотозону. Это ты захотела сделать фото, а потом заставила и нас с Сашкой целоваться.
– Могли бы и отказаться.
– После того, как вы с Владом нас унижали?
– Мы просто по-дружески подшучивали. – сердито выкрикнула Ритка. – Это мой праздник. Имею право! А ты его испортила!
– Я даже разговаривать с тобой не хочу!
В сердцах бросаю мобильник на кровать. Эти двое точно спятили! Устроили мне ловушку, сами попались в нее, а меня сделали виноватой?
Но через несколько секунд становится легче. Я вытягиваюсь на кровати, перебирая моменты двойного свидания, вспоминаю вытянутые лица Влада и подружки и засыпаю, счастливо улыбаясь.
Тело внезапно охватывает жар: горит кожа, пылают щеки. Я со стоном сбрасываю одеяло, но легче не становится.
– Ты такая сладенькая, крошка, – горячий шепот опаляет шею.
С трудом приоткрываю глаза: ко мне наклонился Сашка. Его глаза мерцают в темноте, сладкое дыхание вызывает дрожь и… восторг. Я таю, растекаюсь сладкой лужицей по простыне.
На мускулистом теле нет футболки. Провожу подушечками пальцев по шелковистой коже, а внутри все переворачивается. Мы оба вздрагиваем. Сашка накрывает мои губы страстным поцелуем. Я задыхаюсь от желания, жар уже такой, что кажется, буд