– Полина, у тебя здесь ошибка, – вздрагиваю от голоса учителя.
Тут же кончик ее ручки упирается в решение.
– Спасибо, сейчас исправлю.
Марина Николаевна идет дальше по классу, а я выдыхаю.
– Достала, – ворчит рядом Ритка. – И чего нас караулит?
– Решай молча, – шепчу ей.
Поворачиваюсь и тут получаю комочком бумаги по щеке. Сердито смотрю на Влада, он поднимает брови и показывает глазами на мою сумку. Я вытаскиваю мобильник и под столом открываю смс.
«Зайка, давай, выйдем! – просит Влад. – Нужна подзарядка».
Я краснею, а сердце заходится в груди пугливой птичкой. Мы с Владиком договорились временно скрывать наши отношения. А все из-за Марины Николаевны. Классуха доложила родителям, что у нас любовь-морковь, которая обоим мешает учиться.
Так и сказала отцу:
– Иван Михайлович, Полина рискует не получить медаль, если так дальше будет продолжаться.
Отец вызвал нас с Владом в кабинет и выстроил целый забор запретов: не встречаться, не созваниваться, не переписываться, по возможности не разговаривать. В его власти развести нас по разным классам, только смысла в этом нет, мы все равно будем сталкиваться в коридорах и столовой.
– Полина, Влад, – сурово насупил брови папка. – Я надеюсь на ваше благоразумие.
Смешно! Какое благоразумие в восемнадцать лет, когда весна, а душа поет от любви? Я и часа не могу прожить без Влада, каждую минуту хочу его видеть, касаться его, проводить с ним время.
А Козловского запреты будто подстегивают. Ему нравится шагать по краю пропасти, постоянно ловит меня вне школы. То затащит в проход между домами, то потянет к гаражам. Он такой горячий, что чувствую, еще немного – и сгорю в пламени его страсти.
Вот и сейчас Влад сидит лицом к окну, его зеленые глаза сияют в солнечных лучах, и, кажется, во все стороны летят искорки.
И я согласно киваю. Урок математики, близкие экзамены, выпускной – все уходит на второй план. Есть только Влад и я, наши чувства, отношения, взаимное притяжение.
У него притяжение больше, сильнее, агрессивнее, но все же.
Влад тут же поднимает руку.
– Марина Николаевна, можно выйти?
– Ты все решил, Козловский?
– Осталось записать ответ, – весело отвечает он.
Математичка кивает на дверь. Я выжидаю минуту и тоже поднимаю руку.
– У вас двойное… хм… недержание, Полина?
Она все еще сердита, сразу видно.
– Ага! – отвечает за меня вредный Макаров. – И двойной капучино.
Класс хихикает.
– На что ты намекаешь, придурок?
Я оборачиваюсь и показываю Сашке кулак. Едва терплю этого болвана!
– Класс, тихо! Займитесь делом! – останавливает веселье учитель. – Заречная, на выход!
Все давно знают о наших с Владом отношениях. Кто-то поддерживает, кто-то тайно завидует, и почти никто не верит в наше расставание. Вот Макаров постоянно язвит и плюется ядом, словно наша любовь для него, как бельмо на глазу, жить мешает.
Ненавижу!
Зато Владик только мой! И никому не отдам!
Никому!
– Зайка, иди ко мне, – Влад притягивает меня к груди и тяжело дышит, заглядывает в глаза.
Он караулил меня в закутке между туалетами. Во время уроков здесь пусто. От него так и пышет жаром и желанием.
Я упираюсь ладонями в грудь, не даю прижать к себе.
– Сначала ответь, что на тебя нашло? Ты зачем к Макарову полез?
– Достал своими выходками!
– Это не он меня ударил. Случайно вышло.
– Забудь! Иди лучше ко мне.
Обеими руками он хватает меня за талию. Я лихорадочно оглядываюсь.
– Пусти! Спятил! А если нас застукают?
– Полюшка, один чмок! Надо стресс снять, – бормочет Влад и вытягивает губы.
– Руки убери! – шлепаю его по пальцам.
– Да ладно тебе, не капризничай!
Отчаянно кручусь, пытаюсь вырваться: Влад в последнее время агрессивно-активен, а я теряюсь от его постоянных горячих атак. Вроде бы и стараюсь казаться современной и раскрепощенной, но все внутри протестует. Целоваться днем в школе, где работают мои родители, – нонсенс, нельзя расслабиться, но его опасность заводит.
Да еще как заводит!
– Нет! Нет! Влад. Я так не могу!
– Детка, ты слишком консервативна, – он дышит мне в шею и щекочет кожу. Я сжимаюсь, как от удара. – Расслабься!
Какое там расслабиться! Паника напрочь отключает сознание. Я каждой клеточкой трясущегося тела прислушиваюсь к звукам.
Близкий стук каблуков раздается как гром среди ясного неба.
Глава 2
Отпрыгиваю, начинаю метаться. Влад хватает меня за руку, а я открываю дверь в туалет и запихиваю его внутрь.
– Ты спятила? Это женский! – шипит он.
– Туда!
Толкаю его во вторую половину комнаты, а потом в дальнюю кабинку и сама ныряю следом. Мы стоим, тесно прижавшись друг к другу. Влад держит меня за талию, я прижимаюсь ухом к его груди, слышу, как бешено колотится сердце, вдыхаю аромат мужских духов, смешанный с запахом тела. Он сводит меня с ума даже больше страха, который липким потом растекается по спине.
– Что будем делать? – шепотом спрашивает он.
Я вздрагиваю.
– Ш-ш-ш…
Короткий «хмык» срывается с его губ. Плечи трясутся от внезапного приступа беззвучного хохота. Я толкаю его кулаком в бок, но и сама прыскаю, закрываю рот ладонью: не дай бог, расхохочусь в голос! Владик бешено вращает глазами и веселит еще больше. Мы оба задыхаемся от сдерживаемого смеха, вот-вот сорвемся.
– Ты у меня попляшешь, – едва слышно шепчет он и неожиданно чмокает в кончик носа.
Я отшатываюсь, он успевает подставить ладонь под мой затылок.
– Ш-ш-ш…
Кто-то входит, возится у раковины, включает воду, она с шумом бьется о белый фаянс.
«Убирайся! Убирайся!» – молюсь про себя.
Кран закрывают, скрипит дверь. Я дергаю Влада за ремень.
Ошибка!
Мой парень прищуривает глаза и шепчет игриво:
– Ах ты!
Прижимает еще плотнее к телу. Ежусь, мурашки бегут по спине, собираются в табуны и катятся по ногам к плитке пола.
– Отпусти.
– А если нет? Что сделаешь?
Дыхание Влада щекочет мне ухо.
Дверь опять скрипит. Тот, кто вошел, стоит в предбаннике, не уходит. Чтоб ему пусто было!
– Лезь, живо!
Показываю пальцем на унитаз.
И вовремя, вошедший начинает открывать кабинки: одну, другую, третью…
Влад мигом вскакивает на бортик унитаза и балансирует на одной ноге, не зная, куда пристроить другую. Ему приходится согнуться в три погибели, чтобы голова не торчала над стенками кабинки, и цепляться за держатель бумаги.
Вдруг раздается знакомый рингтон.
– Да, слушаю вас, Марина Николаевна, – говорит вошедшая голосом… мамы.
Мы замираем…
Какого черта?
По спине бежит капелька пота. Мы с Владом переглядываемся.
– Пропали! Нас застукали! – одними губами говорю ему.
Смотрю ошарашенно на любимого, а он улыбается, глаза возбужденно блестят. Пикантная ситуация его лишь развлекает.
Адреналин, мать ети!
– Полина, я знаю, что ты здесь! Выходи! – приказывает мама.
О боже! Она знает?!
«Что делать?» – одними губами беззвучно спрашиваю Влада.
«Решай сама», – пожимает плечами он.
И тут его рука соскальзывает, рулон бумаги срывается с держателя и падает на пол. Я застываю в ужасе, наблюдая, как он выкатывается в просвет между дверью кабинки и полом.
Все! Это конец!
Тут же приоткрываю дверь и вылетаю в проход, плотно прижимая створку спиной.
– Мам, я не могу сходить в туалет? – нападаю сразу, не даю родительнице опомниться.
– Поля! – вскрикивает она. – Посмотри, на кого ты похожа!
– На себя, – огрызаюсь сердито, иду к зеркалу и тащу ее за собой.
Видок еще тот!
Волосы взлохмачены, блузка выбилась из брюк и висит сзади хвостом, тушь размазалась.
– Марина Николаевна волнуется, думает что-то случилось. Контрольная идет. А ты!
– Что со мной может случиться? Не смеши!
– А что за шум там был?
Мама показывает на кабинку.
– Ты напугала меня, я уронила рулон бумаги. Иди уже! – разворачиваю ее к выходу.
– Я хочу посмотреть.
Мама берется за ручку двери, а я просто умираю от страха, живо представляю, как Влад в позе «зю» сваливается ей на руки.
– Нет! – взвизгиваю отчаянно. – Я сейчас приду в класс. Уходи!
– Я провожу. У тебя случайно температуры нет? Красная вся.
Мама прикладывает ладонь к моему лбу. Конечно, я красная! А как иначе в такой ситуации?
– Ма-ма!
Она качает головой, но выходит. Меня трясет от нервного возбуждения, подношу дрожащие пальцы к горящим щекам, выжидаю немного и выглядываю в коридор – пусто. Дергаю на себя дверь кабинки.
– Ушла?
– Да. Быстро!
Мы выскальзываем из туалета, но, видимо, сегодня день ретроградного Меркурия, и просто так он не закончится. Только делаем шаг, как из мужского клозета показывается Сашка Макаров собственной персоной.
– О, приветики, любовнички! Лижитесь? И как, вкусно?
Он стоит, небрежно облокотившись о стену, загораживая нам проход, и насмешливо смотрит пронзительным взглядом прозрачных синих глаз. На плече спортивная сумка, в руке смартфон.
Включенный.
Это я отмечаю краем сознания, вспыхиваю, как спичка, и сдавленно кричу:
– Спятил, урод?
Влад тут же закрывает меня спиной.
– Свали Макар, пока…
Я скриплю зубами от бешенства. Этот мерзкий, напыщенный зазнайка проходу не дает! Он не только учится в нашем классе, но и живет со мной в одном подъезде.
Обложил, гад, со всех сторон!
Боже, что теперь будет? Худшего варианта и придумать нельзя.
– А ты, мачо, не лезь! – хохочет Сашка. – Да вы на меня не обращайте внимания, голубки, я в сторонке постою, поучусь, как надо инструментом работать.
Он высовывает свой язык и дразнит кончиком. Я готова провалиться сквозь бетонный пол в подвал.
– Убирайся! – хочется крикнуть, а приходится шипеть.
– Поль, пойдем, – тянет меня Влад. – Не обращай на него внимания!