В шкафах была та же картина. Постарались враги на славу.
– Но почему мы ничего не услышали?
Полина открывает все дверки, проверяет повреждения.
– Не знаю.
Примерно час мы убираемся в доме, прикидываем, во сколько нам обойдется эта разруха. Когда в бассейне Полина обнаруживает угли и мусор, она срывается.
– Так же нельзя! Это мелочно и подло!
– А ты еще и защищала Влада, – буркаю я и в ту же минуту жалею о сорвавшихся с языка словах.
– Я для тебя старалась! – вопит Полина. – Для тебя! Ты убить его мог!
Я молча притягиваю ее к себе. Розоватая макушка как раз на уровне моего подбородка, и такая нежная, что снова хочется ее поцеловать.
– Проехали. Надо выбираться отсюда.
– Как?
– Ш-ш-ш! – прикладываю палец к ее губам. – Слышишь?
– Вернулись? – радостно вспыхивает Полина.
Наивная! Она еще верит, что этот разгром – обычный пранк?
Мы выскакиваем на веранду. Шурша шинами по гравию, к домику подъезжает автомобиль администрации. Борясь с порывами ветра, из нее выходят двое: женщина в деловом костюме и водитель в форме охранника. Зонтик расправить у дамы не получается. Она закрывает голову сумкой и бежит к нам на веранду.
– Ну и погодка! – женщина отряхивается. – Пришлось к вам ехать, дозвониться нельзя.
Мы переглядываемся, сцепляем пальцы и вскрикиваем хором:
– Мы все уберем, простите!
Администратор осматривается, удивленно поднимает брови, поворачивается к нам.
– А платить кто будет за дополнительные сутки?
– Тот, кто бронировал кемпинг, – выхожу вперед я, пряча Полину за спиной.
– Господин Козловский оплатил заказ, но сказал, что за вами остальное.
– Простите, что остальное? – высовывается Полина.
Я тоже ничего не понимаю, мозги отказываются верить в происходящее.
– Бронь была на сутки, выехать нужно было до десяти часов утра, а сейчас…
Женщина смотрит на часы, я тоже и чуть не икаю: оказывается, уже почти час дня. За суматохой даже не заметил, как пролетело время.
– Уроды! – беснуется Полина. – Сволочи!
– Успокойся, – сжимаю ее локоть. – Мы заплатим. Сколько?
Спрашиваю, а у самого дыхание перехватывает: местечко элитное, явно парой тысяч не обойдемся. И где деньги брать?
– Хорошо живет нынче молодежь, – хмыкает водитель. – И куда родители смотрят? Самый дорогой дом арендовали.
С каждым словом я понимаю, что нас ждет огромный сюрприз. Не зря эта тетка тянет резину.
– Говорите, сколько?
Порыв ветра поднимает сорванную ветку и бросает ее в окно. От звона разбитого стекла мы дружно приседаем и бросаемся в дом.
– Двадцать пять тысяч, – наконец говорит администратор, кладет на стол договор аренды, делает паузу, оглядываясь, и добавляет: – Ну и надо подсчитать еще ущерб.
– А-а-а… – Полина хватается за голову.
Глава 18
Эти сутки стали одним огромным ни на миг не заканчивающимся кошмаром. Мой мир переворачивается с ног на голову. Была учеба, любовь, планы на поступление и жизнь, а теперь…
Крик вырывается непроизвольно. Я не хочу, но душа переполнена болью, она переливается через край терпения, рвется наружу.
– Тихо, тихо, Полюшка! Тихо. Все будет хорошо.
Сашка крепко обнимает меня. Я прячу лицо у него на груди, глушу, глушу проклятые рыдания, стыдно перед чужими людьми за свое поведение, но истерика сильнее меня.
– Ну, не надо так, милая.
Женщина гладит меня по плечу, ее водитель хмыкает.
– Вот молодежь пошла! Наделают делов, а нести ответственность должен дядя Петя.
– У м-меня н-нет д-дяди П-пети, – заикаюсь я.
– Простите, давайте решим вопрос с договором, – предлагает Сашка. – Здесь явные нестыковки.
– Например, какие? – настораживается администратор. – Вы не хотите платить?
Я выпрямляюсь, вытираю слезы: не время раскисать.
– Мы не планируем оставаться в кемпинге еще сутки, – заявляю в лицо даме. – Задержались на три часа на уборку, за это время и заплатим.
– Но, посмотрите во двор. На чем вы собираетесь уехать?
– Вы нас подбросите до здания администрации, – широко улыбается Сашка.
– А ты, пацан, нахаленок! – хмыкает водитель. – Уверен, что мы вас заберем?
Он уже прогулялся по дому, заглянул в бассейн и сауну.
Сауна! Черт! Мы не успели ее проверить!
Спина покрывается холодным потом, но душу на корню панику. Влад же не совсем конченый ублюдок, не станет ломать дорогую технику.
– Вы хотите сказать, что бросите двух школьников на выживание в сложных погодных условиях?
– Нет, но…
– Вот и договорились!
Сашка протягивает раскрытую ладонь даме-администратору. Я невольно любуюсь им. Несмотря на отек вокруг глаз и синяк на переносице, он сейчас образец обаяния и милоты.
– А до города как добираться будете? – медлит с ответом та. – Такси в такую погоду не поедет.
– Разберемся, – сверкает милыми ямочками Макаров.
У меня даже слезы высыхают. И как я могла ненавидеть этого человека? Он же… краш и душка!
Сердце замирает, потом пропускает один удар и начинает биться ровно и четко. Тревога испаряется, освободившееся место занимает гордость. Она так и распирает грудь, так и просится наружу.
– Не поддавайся на их уловки, Галина Николаевна, – предупреждает водитель.
– Слушай, Сергей, дети все же, – сдает позиции администратор. – Представь, что твоя дочка попала в такую ситуацию.
– Моя Алинка дома сидит, к экзаменам готовится.
– Галина Николаевна, помогите! – я дергаюсь к даме, нутром почуяв сердобольную душу. – Нас подставили. Приятель уехал и не предупредил, что бронь до десяти утра. Мы честно-пречестно заплатим за бардак, но… эта сумма неподъемная просто.
– Ладно, допустим, за следующие сутки я с вас брать не буду, – наконец соглашается дама. Ее глаза теплеют, суровое лицо расслабляется. Я от радости взвизгиваю и бросаюсь к ней на шею.
– Спасибо! Спасибо! Вот повезло вашим замечательным детям с такой мамой!
– Ну, что ты, что ты, – смущается она и оглядывается. – А вот ущерб подсчитать придется.
К нашему большому удивлению, имущество кемпинга оказалось нетронутым. Мебель мы с Сашкой подняли, с крупной грязью справились. Остальное сделают уборщицы. Разбитое стекло на веранде – результат плохой погоды, слава богам, что случилось это на глазах у администратора. Так что и ущерб нам насчитали минимальный, не пришлось даже задействовать родителей.
– Собирайтесь, подбросим вас до офиса, – предложила Галина Николаевна. – Там есть автоматы с едой и кофе.
– Спасибо вам огромное, спасибо!
Мы побежали в комнату, покидали вещи в сумки, я даже бросилась заправлять кровать.
– Зачем тебе это? – удивился Сашка. – Поторопись.
– Не знаю, – я потянула на себя покрывало. – Помоги.
Мы дружно встряхнули ткань и аккуратно расправили ее по углам. Я удовлетворенно окинула взглядом номер. Несмотря на все неприятности, именно здесь я была счастлива.
– Твою ж мать! – выругался водитель уже в машине, свапая по экрану телефона. – Связи все еще нет.
– Нет? – мы с Сашкой переглянулись.
Мы сидели сзади, плотно прижавшись друг к другу и сцепив пальцы. Я чувствовала себя сиамским близнецом: не хотелось отдаляться от Макарова ни на миллиметр.
– Родители волноваться будут. Эх, молодежь!
Водитель, как всегда, на своей волне.
– О боже! – вскрикнула я. – И что же делать?
Ветер немного стих, дождь все еще лил, но уже не так интенсивно, но небо, затянутое черными тучами, пугало. Я старалась не смотреть по сторонам и радовалась, что сижу в теплой машине под защитой ее стен и крыши.
Время приближалось к трем часам дня. Желудок стягивало спазмом от голода, да и нервы были на пределе. Я обещала вернуться в воскресенье к обеду. Если не появлюсь, папка поднимет всех на ноги. Как пережить этот день?
– Я отправил Ивану Михайловичу наши координаты, – тихо говорит Сашка.
– Что? Как?
Я ошарашенно смотрю на него.
– Обыкновенно, пальчиками, – Макаров ухмыляется и крутит кистью. – Я свое слово держу.
– Какой кошмар! – мне становится дурно. – В если мы приедем, а папка уже в офисе?
– Разве это плохо?
– Но…
Сашка успокаивающе пожимает мою ладонь, а я еще больше завожусь. Конечно, родители не убьют свою единственную дочь и даже не накажут сильно, но как мне смотреть им в глаза? Коленки подгибаются, когда я вхожу в здание администрации кемпинга, и облегченно вздыхаю, осмотревшись. Родителей нет, но и возможности попасть в город тоже нет.
Мы с Сашкой берем в автомате кофе и бутерброды, жадно накидываемся на них.
– Шаш, што делать будем? – я спрашиваю с набитым ртом.
– Не мешай, я думаю.
Но я не могу успокоиться. Мне нужно действие, и немедленно.
– Линию починили! – кричит кто-то.
– Ура! – взвизгиваю я.
– Отлично!
Сашка тут же вытаскивает мобильник. Он листает журнал номеров, я терпеливо жду.
– Может, ты позвонишь своему отцу? – запивая последний кусочек, бормочу я.
– Не вариант, – Сашка откидывается на спинку стула, закрывает глаза и вдруг встряхивается: находит нужный номер, наживает кнопку и застывает, а вместе с ним превращаюсь в камень ожидания и я. – Гном, ты дома?
Что? Хлопаю недоуменно ресницами. Кому он звонит? Гайдину? Но Сашка же его привязал к футбольным воротам и опозорил. Мгновенно надежда гаснет.
– Все, готово! Через сорок минут нас заберут.
Макаров кладет телефон на стол и довольно улыбается.
– Пашка? – на всякий случай уточняю.
– Ага! Безотказный чел, – Сашка смотрит на меня. – Настоящий дружбан! А теперь, Поль, давай поговорим о нас…
Я напрягаюсь. За последние дни столько произошло событий, что хочется простого покоя, а не сложных разговоров.
– О нас? А что о нас?
– Ты опять, как еж, выпустила колючки, – улыбается Сашка. – Ну, раз толковать не о чем, тогда и на тему забили.
Он встает и шагает к кофейному автомату. Я смотрю вслед, а в груди разливается тепло. И правда, чего я боюсь? Сашка уже показал себя с лучшей стороны. Бегу за ним.