Спустя несколько месяцев после приезда разве она не пожалела, что слишком быстро приняла решение жить в другой стране?
Конечно, совсем недавно, незадолго до смерти Ясмин, все было по-другому. Ее кузина быстро стала королевой страны, находящейся на грани кризиса.
Внезапно дни Анаис стали проходить не за чаем и кофе с пирожными. Она хлопотала, пытаясь успокоить свою только что забеременевшую кузину, у которой утреннее недомогание сменялось беспокойством о муже из-за волнений, охвативших Риял.
Анаис, конечно, уже перестала работать пиар-агентом во Франции, но, оставаясь профессионалом, она знала, что муж Ясмин, король Аднан, медленно скатывается к пиар-катастрофе, которая рано или поздно нанесет ущерб его правлению.
Поэтому она испытала облегчение, узнав о появлении независимого советника. Признанный дипломат, Аднан сопротивлялся целых пять минут, прежде чем принял предложение шейха Тахира аль-Джукрата.
Анаис вздохнула с облегчением. Пока все, что она слышала о плейбое-принце, ставшем советником, не подтвердилось.
Она видела, как он без усилий очаровывал каждую женщину на своем гостеприимном государственном ужине, его грубые черты лица, высокомерие и улыбка притягивали к нему каждую женщину поблизости.
Кроме нее… конечно.
В тот вечер и в последующие месяцы она держалась подальше от Джавида аль-Джукрата. То, что он делал в свободное время, ее мало заботило. И если она ловила себя на размышлениях, как этот великолепный мужчина проводит часы между закатом и рассветом, о чем уже ходили слухи, что ж, она сурово одергивала себя и продолжала заниматься своими обязанностями.
Плейбои, такие как скандальный принц, были причиной, по которой Анаис с радостью покинула Францию. Вот почему она согласилась на работу в королевстве среди пустыни за тысячи километров от ее родины после того, что Пьер сделал с ней. Ей нужно было зализать свои раны.
Она стряхнула с себя воспоминания об их последней ссоре и продолжила ходить по комнате, глядя на двери. Раздражение разгоралось в ней с новой силой.
Ее заставили ждать уже почти два часа. Самолет, на который она надеялась успеть, давно был в воздухе. Машина, которую ей подарили Ясмин и Аднан, все еще стояла в гараже. Анаис знала, что может уйти, если действительно захочет. Но верность кузине сдерживала ее. Кроме того, ей необходимо было убедиться, что она не нарушила никаких протоколов, которые установили Ясмин и Аднан. Возможно, она могла бы выразить любопытство по поводу намека на эту новую роль.
Гнев на мгновение отступил, сменившись тревогой. Она не обращала особого внимания на дворцовые сплетни, но Анаис знала о слухах, касающихся смерти ее кузины и короля. Говорили, что авария вертолета не была случайным несчастным случаем.
Пребывание Джавида аль-Джукрата в качестве советника в Рияле сняло растущую напряженность. В то время как его личная репутация была чрезвычайно скандальной, его профессиональное мастерство было безупречным.
При других обстоятельствах она бы даже восхищалась им… Нет.
Она не могла восхищаться таким мужчиной, потому что он был неукротимым монстром, неспособным к изменениям.
Да и с какой стати она постоянно думает о нем?
Развернувшись, она направилась к самой дальней части своей гостиной, когда услышала решительный стук в дверь. Бросившись назад, она распахнула дверь, готовая излить свой гнев.
— Пора мне сказать, что происходит, иначе… — Анаис остановилась. Она очень удивилась, когда перед ней материализовался тот самый человек, о котором она думала.
Он заполнил дверной проем, что было довольно неплохо, учитывая, что в ее номере были двери, которые возвышались почти до потолка.
— Иначе что, мисс Дюпон?
Насмешливый тон вернул ее на землю. Ее взгляд оторвался от его завораживающих глаз.
Джавид аль-Джукрат любил обращаться с женщинами как с игрушками. К тем, кто не падал в его постель, он относился с легким презрением. Они были отвергнуты, как недостойные его внимания.
Анаис говорила себе, что ей нужно держаться от него на расстоянии, потому что она не могла не заметить, как он действует на всех женщин.
Чувствуя силу и авторитет, исходящие от него, она снова вспомнила, почему держала его на расстоянии вытянутой руки.
В отличие от большинства представителей королевской семьи он не любил традиционную одежду. Сшитые на заказ костюмы подчеркивали его безупречное телосложение. От темных волос до кончиков его начищенных итальянских туфель он выглядел великолепно.
Ему потребовалось время, чтобы заметить, что ее кулаки сжаты.
Он разглядывал ее, приподняв одну бровь.
— Собираешься ответить мне? Или причинить мне телесные повреждения?
Позади него она заметила дюжину охранников в коридоре и нахмурилась.
— Что они здесь делают?
— Пригласи меня внутрь, — приказал он.
— Зачем мне это делать? Вы явно свернули не туда. Это моя личная гостиная.
— Мне это хорошо известно, мисс Дюпон.
Анаис постаралась оставаться спокойной. Затем она попыталась заглянуть ему через плечо.
— Я жду, когда тот, кто созвал это собрание, прибудет и объяснит мне все. У меня еще очень много дел.
Его лицо мгновенно стало серьезным.
— И что же это за дела?
Она взглянула на часы только для того, чтобы разорвать зрительный контакт.
— Вернуться домой, во Францию, если вы так хотите это знать. Самолет, на который я должна была успеть, вылетел час назад. Я не собираюсь пропускать следующий.
— Этого не произойдет, — сказал он серьезно.
— Что это должно означать?
Он шагнул вперед, заставив ее отступить. Она удивленно застыла, когда он повернулся и закрыл за собой дверь.
— Я не помню, чтобы приглашала вас войти.
— Тогда я надеюсь, что ты, в конце концов, извинишься за невежливость.
— Прошу прощения?
Он прошел мимо нее, направляясь в просторную гостиную, которая примыкала к ее спальне.
Негодуя, она последовала за ним, не в силах отвести взгляд от его тела, которое с животной легкостью ворвалось в ее личное пространство.
— Садитесь, мисс Дюпон.
Анаис открыла рот, чтобы возразить. Но в последний момент придержала язык. Что бы здесь ни делал Джавид аль-Джукрат, в этом не было ничего личного.
Он отмахнулся от нее при их первой встрече, как от моли, и в последующие месяцы она отвечала ему тем же. Когда их пути пересекались, они были исключительно вежливы, но холодны друг с другом. Но она знала, что после похорон собирался совет, и чувствовала, что у Джавида может быть информация, к которой она до сих пор не могла получить доступ.
Даже если Джавид ничего не собирался ей рассказывать, он был королевской особой. Как бы его присутствие ни раздражало ее, она не могла его выгнать.
Подойдя к самому дальнему от него креслу, она села и сложила руки на коленях.
Он наблюдал за ее движениями с выражением веселья на лице.
— Мы похоронили твою кузину всего несколько дней назад. Что за спешка?
Шок смешался с приступом душевной боли.
— Я знаю, что моя должность не имеет никакого отношения к вам. И сомневаюсь, что должна оплакивать свою сестру определенным образом, который вам подходит.
— Согласно дворцовым записям, ты была здесь фрейлиной и доверенным лицом своей кузины, верно?
— Почему у меня такое чувство, что вы уже знаете ответ на этот вопрос? — парировала она.
— Я просто не понимаю, почему ты так торопишься уехать. Тебе где-то предложили другую работу, на которой можно почти ничего не делать?
Анаис сказала себе, что ее щеки горят от гнева, а не от смущения. Он не имел права так презрительно смотреть на нее.
— Вы пришли сюда только для того, чтобы оскорбить меня, ваше высочество? — Она вложила в свой голос столько неприязни, сколько могла.
Уголок его рта снова дернулся, но на этот раз улыбки не было видно.
— Ты достаточно долго была в составе королевских придворных, чтобы знать, что ничего не происходит здесь случайно.
— И что именно означает ваше появление здесь?
На мгновение он задумался. Обдумывал ли он то, что собирался сказать, или… не хотел этого говорить? Но затем его взгляд прояснился.
— Для ясности я должен сказать, что я тот, кто просил о встрече, — заявил он.
Она вздрогнула, тревога охватила ее.
— Хорошо. С какой целью?
Ей не нравилось, что ее голос слегка дрожал, что все, что он собирался сказать, казалось очень важным.
— Ты была доверенным лицом королевы, что, как я предполагаю, означает, что ты можешь сохранять некоторую осторожность.
Она вскочила.
— Я не понимаю, почему вы оскорбляете меня, даже в намеках! Так вы обращаетесь с женщинами, которые не падают к вашим ногам?
Его глаза чуть расширились, а губы снова шевельнулись в напряженной улыбке, снова заставив ее перевести взгляд на нижнюю губу, которая казалась слишком пухлой. Слишком чувственной для мужчины. Она яростно возмутилась тем, что эта мысль немедленно вызывала в ее голове видения, что она могла бы сделать с этими губами.
— Я просто пытаюсь установить причину твоего назначения во дворце.
— Давайте покончим с этим, пожалуйста. И прежде чем вы что-нибудь скажете, я никогда не чувствовала желания присоединиться к дворцовым сплетникам.
Он кивнул:
— Хорошо. В твоих же интересах этого не делать.
— Почему?
— Потому что твоя следующая роль будет немного сложнее, чем сидеть и обсуждать неделю моды в Париже и пить чай.
— Я избавлю вас от хлопот, ваше высочество, — тут же сказала она. — Я не хочу никакой новой роли. Мои сумки упакованы, и я уезжаю сегодня днем…
— Сумки можно распаковать, — заявил он.
Анаис глубоко вздохнула, надеясь, что приток кислорода прояснит ее голову и рассеет жуткое ощущение, будто она больше не контролирует свою жизнь.
Джавид приблизился к ней медленной, вялой походкой, как будто либо располагал всем временем мира, либо не хотел ее спугнуть. Но с каждым шагом она чувствовала, как испаряется ее спокойствие. Когда он остановился в нескольких шагах от нее, сунув руки в карманы, ее горло судорожно сжалось.