– Ну так не играй! В чём проблема? Только выйди оттуда, пожалуйста.
Все подумали, что Алекс сказал именно то, что любой из них хотел бы услышать на месте Маттео. Затаив дыхание, они ждали ответа.
– Да? А потом отец снова меня сюда загонит…
Голос у Маттео дрожал, как будто он вот-вот заплачет.
Рада, всё это время державшаяся в стороне, прошла мимо толпы и направилась к выходу, размахивая руками и попискивая так, будто именно на ней лежал весь груз ответственности.
– Дайте пройти, здесь невозможно дышать!
Растолкав собравшихся одноклассников, она вышла из коридора, потянув за собой невысокую девочку по имени Эрика, которая и так повсюду ходила за Радой, как преданная секретарша.
– Пойдём смотреть тренировку! Ну его, этого сумасшедшего!
Катерине хотелось влепить Раде пощёчину, но её удержала Элиза, угадавшая мысли подруги:
– Забудь! У нас есть дела поважнее!
Катерина подошла к двери, протиснувшись сквозь толпу.
Виктория стояла радом с Алексом, положив руку ему на плечо и тщетно пытаясь его успокоить.
– Брось, Маттео, – снова заговорил Алекс, – всё уладится, выходи, мы тут все ждём тебя.
– Давайте выломаем дверь, – шёпотом предложила Виктория.
Катерина подошла ближе, постучала и сказала как можно громче:
– Маттео, честное слово, я сделаю за тебя все домашки по рисованию! И обещаю, что отдам тебе старый компьютер моей мамы! Только выйди оттуда!
Катерина надеялась услышать смех Маттео или получить хоть какой-то ответ. Что угодно, только не эта леденящая тишина по ту сторону двери. Но Маттео молчал.
– Его отец идёт, – шепнула Катерине Виктория.
Все отошли в сторону, пропуская синьора Бордотти. Это был очень высокий мужчина с большим животом. Обычно он носил костюм и галстук, но в тот вечер на нём была обычная рубашка с расстегнутым воротником. Он смотрел вперёд потерянным взглядом. В холодном свете голых лампочек тёмные круги под глазами казались глубже – тревога изменила его лицо. Рядом шёл не менее обеспокоенный тренер.
Синьор Бордотти положил обе руки на закрытую дверь, как будто мог открыть её каким-то волшебным способом.
– Маттео, дружище, – начал он дрожащим, но сильным голосом. – Что случилось?
Все ждали ответа, но ответа не было.
– Я пришёл, чтобы выслушать тебя, Маттео. Говори всё, что ты хочешь мне сказать!
В его голосе слышалась мольба, заглушавшая и смягчающая повелительный тон.
Все затаили дыхание. Отец Маттео ударил по двери с такой силой, что она заходила ходуном.
– Пожалуйста, скажи что-нибудь. Я выломаю дверь, если нужно будет.
Он повернулся к тренеру и произнёс одними губами:
– Вызывайте пожарных.
Тренер кивнул и потянулся за телефоном.
По коридору пробежал неровный гул, а Виктория прижала руку ко рту, будто хотела подавить рвавший наружу крик страха.
Катерина обняла её и почувствовала, что она дрожит.
Элиза положила руки им на спины.
Наконец из-за двери донёсся голос Маттео:
– Я больше не хочу играть в футбол. Я не хочу становиться архитектором. Я хочу сам выбрать, кем мне стать.
Тренер в нерешительности замер с телефоном в руках, так и не успев набрать номер пожарной службы.
– Ну, хорошо. Надо было просто сказать мне об этом, – проговорил синьор Бордотти дрожащим голосом; его глаза блестели от слёз. – Открой, пожалуйста.
В замке повернулся ключ. Синьор Бордотти тут же открыл дверь, вытащил сына из раздевалки, словно спасая от адского пламени, и обнял, бормоча непонятные слова в его спутанные волосы. Алекс подпрыгнул и закричал от радости.
Виктория вырвалась из объятий Катерины и захлопала в ладоши.
К ней присоединились все остальные, кто плача, кто смеясь.
– Так, а теперь живо всем смотреть тренировку! – крикнул тренер, разгоняя толпу, чтобы отец с сыном могли остаться наедине, и потом обратился к Алексу: – Пойдём-ка со мной. Вернёмся к ребятам на поле. Думаю, им нужны хорошие новости.
Тренер увёл с собой Алекса.
Катерина, Пьетро и Виктория тоже незаметно вышли на свежий воздух.
– Ох, как же это было волнительно! – со вздохом сказала Виктория.
– Мне казалось, что я дышать не могу, – призналась Катерина.
– А у вас всегда так драматично проходят тренировки? – спросил слегка ошарашенный Пьетро.
– К счастью, нет, – успокоила его Катерина, у которой голова шла кругом.
– А вы Элизу не видели? – сменил тему Пьетро.
– Я видела, как она уходила с телефоном в руке, – сказала Виктория. – По-моему, она со своей матерью разговаривала.
Катерине хотелось подождать остальных, чтобы поговорить о том, что произошло с Маттео, и сообщить всем, что их секции могут закрыть. Но Пьетро вдруг заторопился домой, и не только потому, что Элиза исчезла. Он вспомнил, что ни он сам, ни его сестра не выгуляли вечером Плавта… и был почти уверен, что их четвероногий друг не простит подобного обращения.
17Новости и сплетни
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО в школе Маттео казался абсолютно счастливым человеком. Он пришёл с улыбкой от одного уха до другого, как всегда в сопровождении Алекса. По дороге в школу Маттео заметил, что, завидев его, школьники переходили на шёпот. Он предполагал, что его вчерашняя смелая выходка уже стала притчей во языцех, но никогда бы не подумал, что на него будут смотреть, как на существо с двумя головами.
Прежний Маттео опустил бы голову и сделал вид, что ничего не происходит. Но нынешний Маттео поступил иначе. Он громко поздоровался со всеми и тут же отправился благодарить тех, кто разговаривал с ним через дверь вчера вечером. Он не пропустил никого, а Викторию даже крепко поцеловал в щёку, чем вызвал восторженные возгласы подруг. Виктория не возражала, хоть и залилась алой краской.
– О, надо же! Я не знала, что они нравятся друг другу, – прокомментировала Элиза.
– Я думала, ты более наблюдательная, – ответила Катерина, по-дружески толкнув её локтем в бок. – Ох, в любом случае, вчера вечером я чувствовала себя так, будто попала на съёмки какой-то драмы…
– Да, это было ужасно! Хорошо, что всё закончилось хорошо, – перебила её Элиза. – Но тут выяснилось, что у нас есть проблема куда серьёзней. Хотя, конечно, со вчерашней её не сравнить. Ты слышала про решение городского совета?
– А, так ты уже знаешь! – сказала Катерина, сразу поняв, о чём она говорит.
– Конечно. Вчера вечером звонила Эмма, – выпалила Элиза и застрочила без остановки. – Иногда она устраивает для меня внеочередные тренировки, потому что часто команды ищут новых игроков, и мне бы очень хотелось попасть в их списки, так что я готовлюсь. Я подумала, что у неё хорошие новости, но она звонила, чтобы сегодня встретиться всем вместе и предупредила, что до этого у неё важная встреча с кем-то по вопросам финансирования.
Элиза остановилась только потому, что между ними выросла Виктория и обвила руками шею Катерины с криком:
– Ой, мамочки! Ты видела?!
– Да! Давно пора было! – ответила Катерина, с трудом пытаясь высвободиться из удушающих объятий подруги. – Но у нас тут новая проблема…
– Сейчас я могу решить любую проблему на свете, только скажи! – радостно прокричала Виктория.
На самом деле, казалось, она так опьянела от счастья, что вряд ли смогла бы решить примеры на таблицу умножения.
– И что дальше, Элиза? – спросила Катерина, не обращая внимания на Викторию.
Пока звенел звонок, затягивая учеников в школу, Элиза попыталась высказать все свои опасения о том, что может случиться с их волейбольной командой из-за дыры в городском бюджете.
Катерина внимательно слушала Элизу, а Виктория явно присутствовала только физически, потому что мысли её были где-то далеко.
В двух шагах от класса между ними протиснулась Рада и взяла Викторию за руку.
– Пойдём со мной, дорогая… Нас это не касается. Лучше расскажи-ка мне всё, чего я не знаю о тебе и Маттео!
– Она нас подслушивала! – возмутилась Катерина, обращаясь к Элизе. – Вот сплетница!
– Какая разница, – пожала плечами Элиза. – Пусть подслушивает, скоро все узнают. Мне всё равно, что говорит Рада! Важно, что думает Эмма, и сегодня мы это узнаем.
Катерина скривила рот, глядя на то, как Виктория вышагивает перед Профумати под ручку с Радой.
«Почему всё всегда не так, как должно быть?» – подумала она.
18План Эммы
ЕСТЬ такое английское выражение – «слон в комнате». Так говорят об очевидной и всем известной проблеме, которую никто не хочет замечать.
В тот день слон переместился из комнаты в спортзал и занял всё пространство.
Катерина пыталась игнорировать его, отрабатывая с Мадалиной приёмы мяча. Эта неприметная и тонкая как тростник девочка была крепче стали. Её нитевидные руки метали мячи с силой средневековой катапульты. Такие удары вполне могли пробить стену! И довольно часто почти пробивали её во время игры. Только вот Катерина не чувствовала себя скалой. На третьем мяче, принятом двумя руками снизу и прошившем всё тело – от запястий до позвоночника – она сдалась.
– Эй, ну хватит!
Катерина попыталась смягчить голос улыбкой, но Мадалина всё поняла.
– У нас не принято говорить «хватит»! – ответила она. – Видишь, что написано на моей футболке?
На Мадалине была синяя футболка с надписью: «Мо-о-о-о-о-о-ой».
– Конечно, вижу, – сказала Катерина.
– Ну вот, – продолжала Мадалина, уже несколько секунд крутившая мяч на кончиках пальцев. – В волейболе никто не говорит «хватит» по той же причине, по которой никто никогда не говорит «мяч твой». Все говорят «мяч мой».
Катерина смотрела на отскакивающий от пола мяч, потом украдкой взглянула на Эмму, которая, нахмурив брови, подняла подбородок и сказала:
– Давай, попробуй ещё раз!
Мадалина подмигнула Катерине и послала ей самый мощный за весь вечер удар. Но Катерина сумела отправить его в почти вертикальный и очень высокий полёт, мысленно закричав от радости.