– Нет-нет, не надо никого бить! – засмеялась Джели и высвободилась из удушающих объятий подруги. – Я уже в норме. А на выходных с хорошими ребятами познакомилась и даже снялась в клипе на их песню. В общем, о том придурке я больше не думаю и снова радуюсь жизни!
Тут она, конечно, лукавила, но еще больше расстраивать подругу не хотелось. Джели решила, что сама с этим справится, уже справляется. Окунется с головой в съемки, начнет составлять программу для своей театральной группы на следующий учебный год, будет больше общаться с Гриром – и времени страдать не останется. Они поболтали еще немного, договорились съездить на фестиваль воздушных змеев, который будет на выходных в Кронштадте, а потом Вики ушла, а Джели начала хлопотать по хозяйству.
Папа вернулся поздно и выглядел он ужасно. Уставший, осунувшийся, даже будто ниже ростом стал. Бросил в коридоре ключи, прошел на кухню и буквально рухнул за стол, обхватив руками голову.
– Кушать будешь? – несмело спросила девушка. – Я рагу приготовила.
– Буду. Голодный, как собака, – глухо ответил он.
Потом будто встряхнулся:
– Прости, устал очень. Выходные насыщенные были, да и съемки эти – не думал, что у актеров такая работа тяжелая. Как у тебя дела?
– Сегодня хорошо. Ты прости, что я так на выходные уехала, мне это нужно было по работе. Мы с Гриром, это мой партнер по сериалу, первые съемки запороли и режиссер сказал, что выгонит нас, если нормально не сыграем. Вот мы и поехали в Рускеалу, чтобы познакомиться, подружиться и отрепетировать эту сцену. И это нам помогло, сегодня сыграли просто отлично, нам все об этом сказали, так что не зря я ездила, – выпалила она на одном дыхании. Папа молчал. Смотрел куда-то в сторону, и Джели даже показалось, что он ее не слышал.
– Ты не сердишься? – все же спросила она.
– Нет, – Влад поднял глаза на дочь. – Я подумал вдруг, что ты у меня уже совсем взрослая и сама должна принимать решения относительно своей жизни. Просто помни, что я всегда помогу, если что, ну и совет, наверное, смогу дать, если трудности какие будут.
– Конечно, пап! – Джели бросилась к нему на шею, смахивая слезы с глаз. – Я тебя очень-очень люблю!!!
Отец тоже обнял ее и крепко сжал, зарываясь носом в волосы.
– Давай чаю налью, – девушка встрепенулась и бросилась хозяйничать, ободренная тем, что отец на нее не сердится. – А о чем ты со мной хотел поговорить?
Папа поднял на нее глаза, будто раздумывая о чем-то, а потом устало покачал головой:
– Нет. Не могу сегодня. Давай на завтра отложим? Пойду спать.
Он встал из-за стола и устало поплелся в свою комнату. А Джели подумала вдруг: может, зря она уговорила папу на эти пробы идти? Она совсем не подумала о том, как ему тяжело будет совмещать две работы. Оставалось только надеяться, что это только первые дни такие, а потом он втянется, привыкнет, будет лучше распределять свое время.
Девушка вымыла посуду и села учить сценарий. Завтра они будут снимать сцену разговора двух сестер, в которой ей нужно быть очень эмоциональной.
Средний сын автора книг
Первый день на работе прошел довольно скучно, Захар целый день разбирал бумажки. Знакомился со спецификой фирмы, как сказал Егор. Изучал лицензии и договора, наводил порядок в папках на стеллаже. До этого постоянного юриста у фирмы не было, всеми бумагами занимался сам Егор, в сложных случаях консультируясь у фрилансеров. И Захару в первую очередь предстояло разложить и систематизировать все имеющиеся юридические документы.
«Гектор» снимал офис в деловой части крупного торгового центра. Всего три комнаты – большая отдана программистам, средняя – бухгалтеру и маркетологу, а в отдельном кабинете было рабочее место руководителя. Захару выделили стол у окна в средней комнате. Бухгалтер и маркетолог оказались приятными девушками, которые тут же напоили его чаем и рассказали, как здорово у них работается, какой дружный коллектив и как ему повезло попасть сюда. А потом все занялись своими делами.
Зару казалось, что внутри него что-то сломалось. Он действительно целый день перебирал бумажки, практически не глядя на соседок. Что было очень странно, учитывая их привлекательность, подтянутые фигуры и явный интерес к новому сотруднику. И раньше он бы ни за что не упустил возможности пофлиртовать, а может, и познакомиться с ними поближе, скажем, в обеденный перерыв прямо на офисном столе, но теперь у него даже мыслей таких не возникало. Он думал о Джели и чувствовал себя подлецом, обидевшим ангела. Перебирал в голове слова, чтобы извиниться при встрече, представлял, что она скажет и как улыбнется, прощая его. Но тут же осаживал себя, запрещая приближаться к девушке и подвергать ее опасности. В таком подавленном состоянии он провел весь день, тщетно пытаясь отвлечься на работу. А в шесть вечера вышел из офиса и поехал к маме. Наверное, Егор прав, стоит спросить совета у опытной женщины. Тем более той, что всегда будет на его стороне.
Она снова долго не открывала, а когда появилась на пороге – Зар очень удивился. Она куталась в плед и смотрела куда-то мимо него. На щеках засохли темные дорожки от слез, а губы были ярко-красные, будто воспаленные.
– Входи, милый, – махнула она рукой в сторону, и парень понял, что мама пьяна.
В таком состоянии он ее еще никогда не видел. Захар с опаской вошел в квартиру, оглядываясь по сторонам. На пути к балкону на полу валялись туфли, сумочка и соломенная шляпка, будто она раздевалась на ходу. Больше никого в квартире не было, это и успокаивало. и одновременно заставляло беспокоиться. Не глядя на него, мама, пошатываясь, побрела обратно на балкон и уселась в кресло. Захар вышел вслед за ней и присел на широком порожке.
– Будешь? – протянула она ему бутылку вермута, на дне которой еще плескалось немного жидкости.
Зар взял бутылку, понюхал ее и отставил в сторону.
– Мам, что случилось?
– У меня? У меня все хорошо! Как всегда! Плохо будет у них! У них, когда они все узнают! – она активно жестикулировала и говорила громче, чем обычно. Потом замерла, а из глаза покатилась слеза. Уже тише продолжила: – Они узнают. Это не могло быть случайностью. За все приходится платить…
– У кого у них? – осторожно спросил парень.
– У мужчин, у кого же еще? – она откинулась на спинку кресла и стала сильно раскачиваться, закрыв глаза. – Косячит всегда женщина, а разгребать должен мужчина. В моем случае – разгребать будут много мужчин…
Зар ждал, что она скажет что-то еще, но она замолчала, продолжая раскачиваться в кресле. Может быть, даже задремала. Он потихоньку вышел на кухню, прикрыл двери и позвонил Егору.
Они решили, что оставлять сегодня маму одну нельзя, и поэтому Зар переночует у нее. Первым делом он перенес спящую маму в ее комнату, поразившись тому, какая она маленькая и хрупкая в его руках. Потом переоделся. Повесил на спинку стула пиджак и брюки, кинул рубашку в стирку. Отыскал в шкафу мужскую футболку и шорты. Она всегда держала про запас комплект чистой мужской одежды – если кто-то из сыновей решит не ехать за город и останется ночевать у нее. А в ванной был выделен целый мужской шкафчик – с шампунем, гелем для душа, средствами для бритья, одноразовыми станками и зубными щетками. Лика заботилась о приходящих к ней в гости мужчинах. О том, что этими мужчинами были и ее любовники, Захар старался не думать, мама имеет право на личную жизнь.
Еще он очень хотел есть, но в холодильнике кроме фруктов и йогурта ничего не было. Морозилка была забита мясом, рыбой и замороженными овощами, но готовить он не умел. Поэтому парень просто заказал ужин в доставке. Пару воков, пиццу и небольшой набор суши – на вечер им с мамой точно хватит. А дальше просто слонялся по квартире, не зная, чем заняться. Телека у мамы не водилось, а на компе стоял сложный пароль. Захар сделал несколько попыток подобрать его, но потерпел неудачу. Поэтому он просто полистал пару иллюстрированных книжек с полки, встретил курьера, поел и тоже прилег вздремнуть.
Проснулся он от запаха кофе. В комнате царил полумрак, а мобильник показывал полночь. Захар встал и пошел на кухню.
– Разбудила тебя? – ласково спросила мама. Она уже умылась и переоделась в домашний шелковый костюм.
Зар мотнул головой и присел за стол, принимая из маминых рук кружку ароматного напитка:
– Как ты себя чувствуешь?
– Будто заново родилась, – улыбнулась она одними губами. – Сейчас еще кофе накачу, и снова все в шоколаде будет. Спасибо, что отнес на кровать. Приятно, когда о тебе заботятся.
– Я еще и еды добыл! – шутливо похвастался Зар, а потом уже серьезно спросил: – Расскажешь, что случилось?
Лика пристально посмотрела в его глаза, а потом кивнула:
– Если и ты мне расскажешь.
Что ж, это было справедливо.
Они устроились на мягких креслах в гостиной. Лика зажгла свечи и включила едва слышную инструментальную музыку. Взяла в руки массажный мячик с мягкими зубчиками и, повертев его в руках, произнесла:
– Мужчина, – а потом кинула мячик ему.
– Девушка, – выдал он сквозь зубы и вернул мяч. Почему-то изнутри поднялась досада на эту глупую игру, но Захар заставил себя сдержаться, принять правила и продолжить. Может, ей действительно будет так легче говорить.
– Я любила его когда-то. Очень.
– Сейчас люблю. Так, что сердце болит.
– Случайно встретились сегодня.
– Расстались чуть больше недели назад.
– Я виновата.
– Я виноват.
– Я не могла быть с ним, потому что у меня уже были вы.
Захар поймал мячик и недоверчиво посмотрел на маму. Он не знал, что она любила кого-то кроме папы. Их семья всегда казалась ему образцовой. Ровно до того момента, пока мама не попросила ее отпустить. Тогда он начал подозревать, что не все было так гладко, но не развивал эту мысль. Однако мама ждала его ответа. Он вздохнул и сказал то, что его больше всего беспокоило:
– Я не мог быть с ней, потому что год назад цыганка сказала, что мне нельзя любить и что, где любовь моя, там и смерть будет, – сказал и сам понял, как глупо и смешно это звучит. Но мама не смеялась, она кивнула очень серьезно и приняла мячик.