В общем-то он жил хорошо и был всем доволен, пока не случился этот трэш. А иначе и не назовешь тот момент, когда ты внезапно узнаешь, что появился в результате случайной связи и вся твоя жизнь прошла во лжи и сожалении о содеянном. Когда узнаешь, что твой отец вовсе и не отец тебе, а братья – братья лишь наполовину. Слышать это было больно, но вместе с тем все стало совершенно понятно. И та холодность, которую он чувствовал иногда от мамы, и ее уход из семьи, когда ему было двенадцать. Нет, она была не птичкой, которую выпустили на волю. Она была кошкой, которая гуляет сама по себе. Гулящей кошкой, которая бросает своих подросших котят и бежит к очередному самцу.
Его разрывало от ненависти и обиды, от полного непонимания, как жить и что делать теперь. Хотелось выплеснуть это куда-то, но куда – Грир не мог понять. Не лупить же кулаками стены, в самом деле, это больно, да и руки ему еще нужны. Музыка грохала в уши, но нифига не помогала. Виски был крепче всего, что Грир пил раньше, но тоже не вставлял. А вот травка, дым которой он вдохнул из пластиковой бутылки, подарила долгожданное спокойствие. Но ненадолго.
Дэн был прав, найти и купить спайс оказалось легко. И не так уж дорого, личных денег у Гриши было достаточно. Он купил несколько пакетиков, с запасом на крайний случай, как он себе обещал. Спайс считался одним из легких наркотиков, хоть и довольно опасным. Но на опасность парню было плевать, кому он нужен теперь. Да и не собирался Грир совсем уж укуриваться.
В тот первый раз он заметил удивительную вещь: под действием наркотика парень будто попал в другую вселенную. Причем не в какую-то бредовую с зомби и вурдалаками, как в компьютерной игрушке, он попал в мир сериала, который они снимали. Оказался в реальном особняке Мамонова, в том флигеле, где жили Паша с отцом. Увидел в подробностях Пашину комнату, завешанную постерами любимых музыкантов. Да он сам был Пашей, который, закрыв дверь на замок, достал из-под подушки кольцо в красной бархатной коробочке и, встав на одно колено, стал репетировать слова, которыми позовет Люсю замуж. Грир ощутил все это, прожил этот момент и помнил его, когда дурман рассеялся. Но самое удивительное было то, что этой сцены не было в сценарии! Получается, эта травка открыла ему третий глаз, что ли, помогла глубже войти в роль и полностью слиться с персонажем, стать совершенно другим человеком. Это было очень ценное открытие.
Грир повторил эксперимент еще три раза. И этот эффект сохранялся! Под кайфом он попадал в другую жизнь – яркую, глянцевую, где у него была любовь, музыка и опасные приключения. Он видел разные моменты, даже пару сцен из будущего, когда они с Людмилой наконец-то поженились и родили первую дочку. В конце концов ему стало казаться, что он и есть Паша, даже когда после приема наркотика проходило несколько часов. Он даже музыку стал сочинять другую – именно такую, какую писал и пел Паша, и конечно, все песни были посвящены его любимой Люсе.
Это было круто. И даже режиссер оценил его игру в пятницу и почти не мешал импровизировать. Вот только Джелька была совсем заторможенной и играла совсем не так, как должна была бы вести себя Люся. Да и пофиг на нее, это ее проблемы. Себя же он ощущал гениальным актером, ему даже смешно было вспоминать ту неуверенность, с которой он вышел на репетицию первой сцены. Он тогда просто не верил в свой талант перевоплощаться, однако же – вот он, этот талант: Грир Романов уже совсем не Грир, а Павел Грымов, перед камерами и в жизни.
И так же, как Павел Грымов, на выходных он взял свою гитару и пошел играть в переходе метро. «Ни-Гри» никогда так не делали, предпочитая небольшие клубы и ютюб, но для Павлика из сериала это было естественно – так он получал удовольствие и зарабатывал деньги.
Вот только у Павлика никогда не было проблем с полицией. Его не задерживали в метро за нарушение общественного порядка, не обыскивали при всех и не находили в кармане пакетики с запрещенным веществом.
Брат
– Гек, отвали, я спать хочу! – проворчал Зар и отвернулся к стене.
Мокрый нос пса ткнулся ему между лопаток, а потом одеяло бесцеремонно стянули на пол. Захар съежился, не желая вставать и вести пса на прогулку. В голове появилось опасение, что тот ведь может и напудить в кроссовки, если вовремя не вывести на улицу. Пес уже не молодой, но с характером. Пришлось вставать, одеваться и выходить в пасмурное утро.
Егор уехал в регион налаживать сотрудничество с заводчиками собак. Это было важно для фирмы, реклама дает им основное финансирование. Попросил брата эти несколько дней пожить в его квартире, и теперь Зару приходилось вставать ни свет ни заря выгуливать собаку, возвращаться вовремя вечером и снова совершать променад. В коттедже он не был уже три дня, оставив там хозяйничать Гришку. Ничего, тот уже не маленький, дом не спалит, а в морозилке полно еды. Хотел было заехать проведать его в субботу, но целый день готовился к встрече с Джели – переписывался с Викой, покупал цветы, ждал у подъезда. А потом было так паршиво, так хотелось напиться из-за очередной неудачи, что он буквально взял себя за шкирку и запер в квартире, уговаривая, что не все потеряно. Даже наоборот, наметился прогресс! Она не сбежала в первую же секунду, а подошла к нему, улыбнулась и даже готова была поцеловать. Его сердце прыгало от счастья, когда он осторожно наклонялся к ее губам. Но потом девушку что-то спугнуло, и она скрылась в подъезде. Сначала он жутко рассердился, в досаде швырнул букет об стену и, не оборачиваясь, ушел оттуда. Но потом заставил себя успокоиться и обдумать ситуацию.
Джели тянет к нему, она неравнодушна и больше его не боится. Но что-то ей до сих пор мешает. Значит, надо проявить настойчивость. Зар открыл соцсеть, единственное доступное ему средство связи, и написал:
«Рыжик, я не отстану. Я тебя люблю»
Написал кратко, чтобы даже если она не откроет сообщение, оно все равно целиком попалось ей на глаза в уведомлениях или где-то еще. Но она прочитала. Не ответила и сразу вышла из сети, но прочитала же! Воодушевленный Зар стал придумывать, чем же удивит ее завтра.
Номер квартиры Вика ему говорить отказывалась, выпросить телефон у Гриши тоже не получилось, брат лишь посмеялся над ним. Поэтому Захар просто планировал встать у подъезда и кричать, чтобы Джели выглянула в окно.
Он скупил все гелиевые шары в ближайшем магазине подарков: обычные и в форме сердца, белые, розовые и золотые, с надписями и без. Он ощущал себя Винни Пухом и немного опасался, что вот-вот взлетит на всех этих шариках и запутается в проводах. Он посмеивался, представляя, как удивление наползает на хорошенькое личико Джели, как ее ротик открывается, а глаза изумленно распахиваются при виде гигантского воздушного букета. И очень переживал, что она опять от него сбежит.
Дойти до дома Джели Захар не успел. Она сама шла навстречу в легком бирюзовом платье, которое ей невероятно шло. Выглянувшее солнце золотило волосы, и парень любовался ей, стоя на другой стороне улицы. Девушка была погружена в свои мысли и заметила его только тогда, когда переходила дорогу. От неожиданности она замерла прямо посреди перехода и испуганно уставилась на него. Он тоже замер, ожидая вердикта: подойдет или развернется и убежит.
Выскочивший из-за угла мерседес никто из них не заметил.
В больницу Зар занес ее на руках. Да и довез тоже сам, остановив первую попавшуюся тачку. Вызвать скорую на место происшествия прохожим не дал, он просто не мог ждать. Когда Джели отлетела от капота и упала ничком на асфальт, его сердце остановилось. Рука разжалась, и шарики разноцветной стаей взлетели вверх. Он будто перестал чувствовать хотя бы что-то, машинально подбежал к девушке и принялся ее осторожно ощупывать. Она была без сознания, но дышала. Переломов тоже вроде не было, только кожа сильно содрана об асфальт.
Женщина рядом кричала, кто-то материл скрывшегося водителя, он же просто поднял девушку на руки и встал наперерез едущей машине. Водитель выскочил и помог ему уложить девушку на заднее сиденье, а потом без вопросов рванул в ближайшую больницу.
Захар смутно помнил, как они туда доехали, перед глазами летали мушки, он гладил Джели по голове и что-то шептал на бесконечном повторе, кажется, просил не умирать. А в ушах стоял страшный крик той старухи-цыганки: «Нельзя тебе любить, парень! Где любовь твоя, там и смерть ходит!»
Из больницы его буквально вытолкали. Забрали у него Джели, положили на каталку и увезли, а он остался заполнять документы. В ее рюкзачке лежал паспорт и полис, а еще кошелек, телефон и разные женские штучки. Документы он отдал медсестре, а остальное забрал себе. На вопросы, что с девушкой, ему ответили, что все подробности сообщат только ближайшим родственникам. А его выгнали и сказали приходить завтра в часы посещения.
Пришлось пересилить неприязнь и позвонить ее отцу. Рассказывать о случившемся было страшно, но необходимо. Пока ждал его приезда, снова заглянул в рюкзачок девушки. Сидя на лавочке, дрожащими от волнения руками перебирал его содержимое. Пальцы наткнулись на мягкий комочек – брелок для ключей. Белый пушистик со смешными глазками помещался в ладони. Оглядываясь по сторонам и чувствуя себя вором, Захар отцепил его от связки и переложил в свой карман. Он вернет его, обязательно. Но потом, сейчас же ему очень хотелось держать в руках вещь, еще сохранившую тепло ее рук.
Влад примчался через тридцать минут, бледный и помятый. Будто проснулся, одел первое попавшееся и, даже не глядя в зеркало, вылетел из дома.
– Что с ней?
– Мне не говорят, – покачал головой Зар. – Только родственникам.
– Жди здесь, – бросил отрывисто мужчина и скрылся в дверях больницы.
Вернулся минут через сорок. Походка стала тверже, а взгляд уверенней. Зар выдохнул, значит, все не так плохо.
– Она без сознания, но жизни ничего не угрожает. Врач говорит, возможно сотрясение, но это они поймут, когда она в себя придет. Много ссадин и ушибов на теле, но внутри все цело, – сказал быстро и четко, а потом пытливо взглянул на него и угрожающе прорычал: – А теперь ты мне расскажи, как это случилось.