– Это моя вина, – глухо произнес Захар и опустил взгляд: – никогда себя за это не прощу…
Он не мог смотреть в глаза отцу девушки, которую чуть не угробил сегодня. Так и глядя на брусчатку, рассказал о том, что любит ее и хотел помириться, что не заметил машину и вообще вел себя как гондон. Видел, как от злости сжимаются кулаки Влада, но мужчина ничего не говорил.
– Я люблю ее, – снова повторил, уже глядя ему в глаза. Теперь пусть бьет, Зар знал, что заслужил это. Прошло несколько очень долгих секунд, пока они стояли и смотрели друг на друга.
– Все будет хорошо, – вдруг сказал Влад и сжал его плечо правой рукой.
Неожиданно зазвонил телефон. Зар кивнул и поднял трубку, послушал несколько секунд, переспросил адрес, а потом растерянно взглянул на Влада:
– Гришку в обезьянник забрали.
– Бл***! – с чувством сматерился мужчина. – За что?
– Пел в переходе, нагрубил ментам, – выдал часть информации Зар, остальное умолчал, да и вообще уже пожалел, что заговорил об этом, Влада их проблемы точно не касаются.
– Поехали! – бросил мужчина и направился к своей машине.
Часть IV. Отойди от края
Соучастник
– Нет! – неожиданно крикнул парень. – Мы сами справимся!
Влад обернулся и внимательно посмотрел на него. Сами они справятся, как же. Видно, стыдно парню, что его брат накосячил, не хочет плохо выглядеть в глазах отца своей девушки. Но он не мог оставить это так, Гриша – его сын, и у его сына сейчас проблемы. Их отец Михаил сейчас в Канаде, он услышал это, когда они искали Джели, а значит, помочь этим оболтусам некому.
– Ты на колесах? – спросил парня, надеясь на отрицательный ответ.
– Нет, – нехотя признался Захар, – байк остался на стоянке около вашего дома.
– Тогда садись, хотя бы подвезу. Так быстрее.
Парню пришлось признать его правоту и сесть в машину. Пару минут ехали молча, а потом Влад бросил:
– Матери не забудь рассказать. Пусть сразу воспитательную беседу проведет.
– Она с нами не живет, – недовольно буркнул Зар, а потом добавил: – пять лет уже.
Надо же! Влад этого не знал, однако теперь многое становилось понятно.
– Позвони тогда. Она должна знать.
– Не буду. Ей плевать на нас. Всегда было плевать. Она только о своих развлечениях и думает.
Пожалуй, с последним Влад мог бы согласиться. Однако странно было слышать, чтобы такое сын говорил о матери. Вроде бы взрослый и вполне здравомыслящий парень, а ведет себя как обиженный надувшийся ребенок. А если сложить с той легкой неприязнью, которую Влад сегодня ощущал от парня в отношении себя и которой не было в их первую встречу, напрашивалось весьма логичное объяснение. Которое тут же и подтвердилось.
– Сам позвони, у вас ведь много общего, – с горечью произнес Захар и тут же отвернулся к окну, будто пожалев о своей откровенности.
– Сказала, значит, – не спросил, а утвердительно сказал мужчина. Не дождавшись ответа, устало произнес: – Я сам узнал только четыре дня назад. Ума не приложу, что теперь со всем этим делать.
– Как это случилось? – выдавил из себя Зар спустя некоторое время. – Почему она изменила папе?
– Черт… – задумчиво почесал затылок Влад. – Я много дней искал ответ на этот вопрос. Нашел, вроде бы… – Он надолго замолчал, подбирая слова, а потом продолжил: – Это было мимолетное, но совершенно одуряющее желание, которое нельзя было проигнорировать. Просто нельзя, понимаешь? Я не смог. И она не смогла. Мы поплатились за это, оба. В конце концов, она все сделала правильно – сохранила семью, уберегла вас. Бог знает, чего ей это стоило. Не суди, ты не знаешь, как оно было на самом деле. Я знаю и я точно тебе говорю – она всегда думала о вас с Егором. Сама чуть не умерла, но сделала так, чтобы вы ничего не узнали и продолжали жить как раньше… Не знаю, почему она решила рассказать это сейчас, но я рад, что узнал. И даже если Гриша теперь никогда не заговорит со мной, я рад, что он есть. Дети – это самое лучшее, что мы можем оставить после себя. А я всегда хотел сына…
Остановившись у отделения, Влад повернулся к парню:
– У меня здесь хороший знакомый служит. Разрешишь помочь сыну?
Когда Васильич сказал, что у парня нашли два пакетика спайса, сердце Влада упало. С наркотиками он был знаком не понаслышке, почти каждый день в «Райском острове» приходилось разбираться с очередным упоротым.
– Экспресс-тест делали? – глухо спросил он.
– Употреблял, – сочувственно подтвердил майор. – Он сам признался.
Сделав глубокий вдох, Влад повернулся к сидящему рядом Зару:
– Ты знал? Давно это началось?
– Четыре дня назад попробовал, – с трудом выдавил из себя парень. Выглядел он сейчас не лучше Влада: шокированный, потерянный, побледневший…
– Заче-ем? – подавленно протянул Влад, с усилием потирая лоб. Он не ждал ответа на этот вопрос, но парень все-таки сказал:
– Сам знаешь. Те новости его добили.
– Так, – прервал их майор. – Некогда сокрушаться. Вы парня забирать будете или пусть у нас посидит?
– Заберем, – даже не думая, ответил Влад, – сами с ним разберемся. Можешь нигде не фиксировать? Парень – начинающий актер, ему такая слава повредить может.
– Могу, конечно. Только моим для проявления амнезии мотивация нужна…
– Не вопрос, договоримся. Захар, выйди в коридор.
Когда он вышел из кабинета, Зар сразу встрепенулся:
– Ну, что?
– Отпустят сейчас. Пошли встречать.
– Эм-м, – замялся парень. – Гришке лучше тебя не видеть, только хуже будет. Я сам с ним поговорю. Обещаю, он больше не будет курить.
Влад задумался: возможно, Захар прав. Если парень попробовал наркотики, узнав о другом отце, то встреча с этим другим отцом, а тем более в таким неукрашающих его обстоятельствах, еще больше обострит возможные отношения между ними. И никакие нравоучения с его стороны он точно не примет. По крайней мере, сейчас. А вот брата может послушать. Захар явно испугался за младшего и сделает все, чтобы помочь ему.
– Хорошо, – согласился мужчина. – Я позвоню тебе завтра.
Он сидел в машине и смотрел, как братья выходят из здания и направляются к подъехавшему такси. Сын выглядел подавлено, чуть ли не по полу волочил свой чехол с гитарой и не поднимал глаз от земли. В целом вид имел нормальный: не бледный, трясущийся красноглазый наркоман в последней стадии, а вполне себе здоровый парень, только немного помятый. Если Зар прав, он только начал употреблять, но начал ведь по вине матери и отчасти по вине Влада! Эта мысль убивала, но Влад пытался взять себя в руки. Еще есть шанс бросить, еще не все потеряно. Он не даст своему сыну разрушать себя этой заразой.
Пострадавшая
Джели проснулась от мужских голосов и сразу почувствовала жуткую головную боль. С трудом разлепила глаза и увидела несколько человек в белых халатах. А потом, будто вспышкой, перед глазами пронеслись последние секунды: несущий на нее автомобиль, ужас в глазах женщины-водителя и болтающаяся на лобовом стекле мягкая игрушечная обезьянка.
– Сколько пальцев? – склонился над ней врач, тыча в лицо раскрытую ладонь.
– Пя-ять, – простонала Джели и снова закрыла глаза.
– Как зовут, где живешь, помнишь?
– Да, – Джели снова открыла глаза. Суровый дядька средних лет внимательно на нее смотрел.
– Голова болит? Где именно?
– Очень. Везде.
– Ясно, – коротко ответил врач и поднялся: – с постели не вставать, принимать обезболивающие. Возможны тошнота и головокружение.
Он развернулся и уже собрался уходить, как Джели возмущенно крикнула:
– Так а что со мной? Вы мне не скажете, разве?
– Сотрясение, – пожал плечами доктор, будто это само собой разумелось. – Через недельку-две пройдет.
– А ребенок? – с замирающим сердцем спросила девушка.
– Какой ребенок? – заинтересованно посмотрел на нее мужчина.
– М-мой, – запинаясь, ответила Джели. – В животе…
Врач нахмурился и заглянул в свою папку:
– В анализах ХГЧ не было. Сдашь повторно. Не волнуйся, скоро придет гинеколог и осмотрит тебя.
А потом быстрой походкой вышел из палаты, пара более молодых врачей молча вышла вслед за ним.
Джели показалось, что прошла целая вечность, прежде чем появилась женщина-гинеколог. Сразу после ухода доктора пришла медсестра, взяла у нее кровь и вколола обезболивающее. Она успела себя ощупать и пошевелить ногами, чтобы убедиться, что цела, это если не считать уже заживающих ссадин. Пыталась вспомнить, что было до и после удара об машину. После была только чернота, а вот до – она видела Зара и много-много воздушных шариков. Остановилась от неожиданности, борясь с желанием убежать и заставляя себя подойти к нему и поговорить. Секундное промедление – но его хватило для того, чтобы теперь лежать в пустой неуютной палате на жесткой койке.
– Согни ноги и раздвинь, – сказала гинеколог, натягивая презерватив на датчик УЗИ.
Джели сделала, как велели, с трудом сдерживая дрожь. Это был ее первый настоящий осмотр у гинеколога и она очень боялась. Женщина наклонилась, ощупывая ее холодными пальцами. Потом возмущенно выпрямилась и сняла с лица маску:
– Что за шутки, девушка? Девственная плева не повреждена, какая беременность? Только презерватив зря испортила!
Такой дурой Джели еще никогда себя не чувствовала. Она что-то мямлила, пытаясь объясниться, рассказывала о симптомах, но доктор ее почти не слушала, сворачивая свой аппарат. А потом повернулась и четко проговорила:
– У тебя не было полноценного полового акта и нет беременности, анализы крови это тоже подтвержают. Возможно, имеет место выборочная потеря памяти, такое случается после сотрясения. Не волнуйся ни о чем, отдыхай и поправляйся.
Она дежурно улыбнулась и ушла. А Джели все пыталась понять, как такое может быть. Слишком много всяких признаков было, не может же быть, что она все это себе придумала? И ведь была же кровь! Но доктор не будет обманывать, она еще девочка, и тогда получается… получается, что Зар не трогал ее? Зачем-то положил в свою кровать и раздел, но больше ничего не было! Эта мысль одновременно и радовала, и вызывала досаду. Радовала потому, что теперь нет причин злиться на парня и они могут попробовать дальше общаться. Зато были причины злиться на себя. Ведь это она сама напридумывала себе чего-то и не дала ему даже возможности объясниться. Бегала от него, страдала. Столько дней! И все ее неприятности были только из-за этой ее дурости и слишком богатой фантазии.