Немного слез, немного сна и вот они приехали. Влад выходит из машины и открывает заднюю дверь. Лика с трудом вылезает, щурясь на слепящее глаза утреннее солнце. Молча идет вслед за мужчиной в подъезд. Молча разглядывает носки своих кед в лифте. Заходит в знакомую квартиру.
– Можешь располагаться в комнате Джели, – машет он рукой в сторону дальней спальни. – Есть или пить будешь?
Лика слабо мотает головой и снимает обувь.
– Прости, я не спал нормально несколько суток, а вечером опять на работу. Пойду в душ и лягу. Чувствуй себя как дома.
И мужчина просто уходит в ванную, на ходу расстегивая рубашку. Вот так, ему плевать, как она и что с ней. Лика слабо усмехается и направляется в отведенную ей комнату. Не раздеваясь, ложится поперек кровати и устало закрывает глаза. Последняя мысль, скользнувшая в ее голове, пугает своей определенностью.
Вот бы больше никогда не проснуться…
Служба помощи пострадавшим
Формально это могло считаться похищением человека и повлечь за собой нехилый срок, но Ник пошел на этот риск. Ради друга. Ему казалось, что он знает, как помочь. И еще он был уверен, что действовать нужно быстро и решительно.
Грир позвонил ему посреди ночи и прокричал в трубку пьяным голосом:
– Ни-ик! Приезжа-ай! Петь будем! Я договорился!
С большим трудом Ник выяснил, куда именно приезжать. Тут же собрался и выехал. Нет, конечно же не петь, это было бессмысленно. Он ехал забрать Гришку из клуба и отвезти домой и очень надеялся, что парень не успеет нарваться на неприятности.
На звонок друг не отвечал, наверное, не слышал. Пришлось идти внутрь и разыскивать его среди толпы танцующих и не очень трезвых ребят. Гришки нигде не было. Уже почти отчаявшись, Ник увидел смутно знакомую девчонку – кажется, Гриша когда-то с ней мутил. Она пыталась танцевать, но движения были слишком заторможеные. Подошел и спросил, не видела ли она Грира Романова. Девушка с трудом сконцентрировала на нем взгляд, зависла на целую минуту, усиленно соображая, и только когда он снова прокричал ей в ухо свой вопрос, она пьяно махнула рукой и ответила:
– Да там, ему плохо. Не рассчитал, – хихикнула, покачиваясь, и отвернулась в сторону.
– Где, там? – резко развернул ее к себе Ник. – Где?
– За клубом! Отстань!
Он вышел через черный ход и сразу увидел Гришу. Тот сидел у бетонного забора прямо на земле и смотрел на свои руки. Ник подошел к нему, намереваясь пошутить о том, что кто-то сегодня набрался, как вдруг увидел в руках парня грязный пакетик с белым порошком. Ему не нужно было объяснять, что это, Ник слишком хорошо был знаком с этой гадостью и ненавидел ее всеми фибрами души. Резко подошел ближе и выбил содержимое из рук парня.
– Э-э! Это мое! – заорал Грир и бросился шарить руками в траве.
Ник схватил его за плечи и грубо усадил обратно. Парень обиженно посмотрел на него, а потом пожал плечами:
– По-офиг. У меня еще есть, – сказал пьяно, растягивая слова. И достал из кармана еще один такой же. Растерянно посмотрел на порошок и поднял глаза на собеседника: – Ты знаешь, как его курить?
Больше Ник не мог этого терпеть. Оглянулся, чтобы убедиться, что рядом никого нет.
– Прости, друг, – сказал он негромко и одним точным ударом вырубил парня.
А потом поднял его подмышки и поволок в свою машину. Отдуваясь, уложил на заднее сиденье и обыскал карманы. Третий пакет тоже забрал, решив при случае уничтожить. А потом сел за руль.
Сам Никита собирался в это утро ехать на рыбалку, на одну небольшую, но рыбную речушку в Ленобласти. Воскресенье и понедельник были у него свободны и он планировал провести их в гордом одиночестве на природе. Поэтому он мучительно соображал, как же правильнее будет поступить. Отвезти Гришу домой и передать семье, чтобы дальше разбирались с ним сами, или увезти его с собой на два дня. Лес и речка, и никакой возможности продолжить веселье, потому что ни алкоголя, ни наркотиков у них с собой не будет. Свежий воздух и природа помогут парню прийти в себя, а там, возможно, Ник его разговорит и выяснит, с чего вдруг тот решил себя угробить.
Все необходимое было загружено в тачку еще вечером и Никита решил поехать на место прямо сейчас. Только взял побольше еды и воды в круглосуточном супермаркете по пути, чтобы на двоих хватило.
Часов в одиннадцать утра Грир выполз из машины и хмуро посмотрел на него. Ник как раз кипятил котелок на костре. Парень выглядел ужасно – помятый, опухший, с сосульками вместо волос.
– А я тебя украл, – весело сказал Ник, пытаясь задать позитивный тон беседе.
– Угу, – буркнул Грир, – попить дай.
Никита кинул ему бутылку воды, а сам принялся колдовать над чаем. Засыпал заварку, сахар и пару листиков лесной смородины для аромата, что сорвал утром в лесу. Гриша уселся на бревно, прислонившись спиной к торчавшей ветке.
– Что за турпоход? – лениво поинтересовался, будто ему вообще все равно, где и с кем он оказался.
– Рыбалка, – широко улыбнулся Ник и кивнул на берег речушки.
Удочки он уже вытащил на берег, потому что утренний клев закончился, а в ведерке плескалась килограммовая щука – их сегодняшний обед.
– Круто, – парень закрыл глаза и застонал: – Башка раскалывается. Я что-нибудь вчера натворил?
– Не помнишь, что ли? – недоверчиво покосился на него Ник.
– Частично. Тебя – не помню. Девчонок помню. Шалавы, блин. Тусили со мной, задницами своими терлись, а как оказалось, что у меня деньги им на коктейли кончились, тут же к козлам каким-то переметнулись.
– А чего так мало взял?
– Нормально я взял, – буркнул Грир, – на другое потратил.
И тут, видно, вспомнив про наркотики, начал шарить в своих карманах.
– Я их сжег, – сказал Ник, указывая на костер. – Не нужно тебе это.
– Тебе-то откуда знать! – неприязненно ответил парень и отвернулся.
Ник помолчал немного, а потом заговорил:
– Шесть лет назад у меня был друг. Очень близкий, – не стал пояснять, какие именно отношения их связывали, надеялся, что Гриша и сам поймет. Все в группе знали о его нетрадиционной ориентации и относились к этому нормально, даже тупых шуточек не отпускали. – Я знал, что он раньше принимал наркотики, но бросил, и об этом мы не заговаривали. Однажды мы хорошо так повздорили и я ушел из дома. Думал, выжду паузу в пару дней, Петька остынет и помиримся. А когда вернулся, увидел, что он на полу лежит и трясется весь. Переборщил с дозой после долгой паузы, – Ник сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле, и с усилием продолжил: – Я прижимал его к себе, успокоить пытался и звонил в скорую. Они долго ехали. Петя уже дышать перестал. Я пытался его спасти – делал искусственное дыхание, давил на ребра… Минут пятнадцать пытался, а скорой все не было…
Ник отвернулся и закрыл рукой глаза. Грир молчал, обдумывая услышанное.
– Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то подобное, – сказал Ник, плюнув на то, как пафосно это может прозвучать. – Ты отличный парень, Гри, и у тебя еще вся жизнь впереди. И у меня еще большие планы на нашу группу. Как мы без тебя Европу покорять будем?
Гришка усмехнулся, а Ник протянул ему кружку с чаем и бутерброд со смачным куском колбасы:
– Пока бутеры, на обед уха будет. Как вода прогреется, купаться пойдем, тут недалеко отличное место есть. А вечером форельку поймать попробуем, тут иногда беглянки с питомника попадаются.
Гриша кивнул, вгрызаясь в бутерброд.
Вода была прохладная – все-таки конец августа, да и солнце весь день пряталось в облаках. Однако они поплавали, а потом выскочили на берег и немного подурачились, гоняясь друг за другом в одних боксерах и пытаясь быстрее согреться. А потом вернулись к машине, вытащили плед и развалились на траве. Солнце как раз выглянуло и приятно согревало кожу.
– Расскажешь, что стряслось? – спросил вдруг Ник. – С актрисочкой той проблемы?
– Как оказалось, та актрисочка мне сестра. По отцу, – он ненадолго замолчал, а Ник терпеливо ждал продолжения, боясь спугнуть откровенность. – Прикинь, прожить восемнадцать лет и узнать, что отец тебе не отец, и живешь ты в доме постороннего мужика, а настоящий отец еще и отец той девчонки, на которую у тебя были планы?
– Звучит хреново, – протянул Ник, хотя наверняка он и понятия не имел, насколько кошмарным стало все в жизни друга.
– А знаешь, что хреновее всего? Маман призналась, что всю жизнь не могла на меня смотреть, потому что видела последствия своей ошибки, и именно поэтому она ушла из дома и бросила нас всех. Нахрена было гулять, спрашивается? – воскликнул парень и подскочил на покрывале. – Все бабы – патологические шлюхи!
Ник лежал и смотрел, как Грир брезгливо передергивает плечами. Как стекает запоздалая капелька воды с его волос по загорелой спине. Добегает до резинки трусов и впитывается в ткань. Он не знал, что сказать на это. Согласиться с парнем – все равно, что обозвать его мать нелестным эпитетом, что недопустимо. Попытаться ее оправдать – нарваться на злость и отторжение со стороны Гриши. Все знали его взрывной характер. Поэтому он просто молча положил руку на плечо друга и легонько похлопал. Чуть задержался, а потом скользнул кончиками пальцев по спине и убрал руки за голову.
– Все ошибаются, – наконец нашел нужные слова он. – И я ошибался. И ты. Одни ошибки легко забываются, у других тяжелые последствия. Мы все живем с этим.
– Да ну их к черту, этих баб! – с чувством произнес Гриша и упал обратно на плед.
Несколько минут они лежали молча, а потом Ник повернулся к нему, приподнявшись на локте. Заглянул в лицо. Гришка жмурился от солнца и выглядел ужасно привлекательно. Так что сложно было удержаться от дальнейших действий. А может, именно это и нужно было, чтобы переключить внимание друга на что-то более позитивное или просто кардинально другое. Но все же он не был уверен в том, как парень это воспримет. Для начала наклонился чуть ниже и очень тихо сказал:
– Хорошая идея, мне нравится.