Грир перевел взгляд на его губы, и это был хороший знак. Ник не стал больше ждать, уверенно прикоснулся к губам парня и смял их своими. Гриша замер и непроизвольно выставил руки, уперевшись в его грудь. Ник ждал и не шевелился: оттолкнет или примет? Нажим усилился, но его не отталкивали. Тогда он начал целовать, чем дальше – тем увереннее и жестче. Руки на его груди постепенно расслабились и несмело скользнули ниже. Медленно, очень медленно они добрались до живота и кончиками пальцев коснулись члена. «Проверяет», – усмехнулся про себя Ник. Ну что ж, он сделал то же самое и ощутил, что Гриша тоже немного возбужден. Погладил его осторожно через ткань. Оторвался от губ, чтобы хоть немного отдышаться.
– Я не умею, – воспользовавшись паузой, прошептал Грир.
– Научу, – выдохнул Ник и снова завладел его губами.
Соучастник
Будильник зазвонил в восемь вечера. Влад протер глаза и посмотрел в потолок. Кажется, он наконец-то выспался Осталось два часа на еду и сборы, а потом нужно выезжать на работу. Влад вспомнил про свою гостью. В квартире было тихо, неужели ушла? Он оделся и заглянул в комнату Джели.
Лика спала поперек кровати, свернувшись в клубок и положив руки под голову. Короткое платье завернулось, полностью открывая ноги. Крепкие бедра, изящные лодыжки, аккуратные ступни с ярким лаком на ногтях. Единственное, что портило картину, – светло-серые грязные разводы на коже. Видимо, женщина уснула сразу же, даже не сходив в душ. Влад достал плед и накрыл ее. Не удержался и легонько провел пальцем по щеке, убирая прядь волос за ухо. Она даже не шевельнулась.
Влад вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Надо было что-то приготовить. Порезал мяса, почистил картошки, добавил замороженных бобовых – и закинул все это в мультиварку. Посолил, поперчил и включил режим «тушение». Ушел в гостиную и позвонил Джели. Еще с утра предупредил ее, что не сможет сегодня приехать, а она просила не переживать – Захар ездит к ней каждый день, так что ей не скучно, и все необходимое у нее есть. Сейчас же просто звонил узнать, как настроение и как день прошел. Поболтал с дочкой и на душе стало тепло – его рыжее солнышко греет его даже на расстоянии. Улыбнулся, а потом сразу сник – нужно было сделать еще один звонок.
– Слушаю, – настороженно ответил в трубку Захар.
– Здравствуй! – Влад помялся. – Что у вас с матерью случилось?
– Хм, – парень помедлил, а потом нехотя произнес: – если коротко – все переругались. Но это наше дело. Семейное.
– Как Гриша? – сделал вид, что пропустил такой явный намек на «отвали», Влад.
– Нормально, уехал с другом на рыбалку.
– На рыбалку? – искренне удивился мужчина. – Вот уж не думал, что современная молодежь этим увлекается. А ты уверен? Он там не… примет?
– Ник не допустит, – уверенно заявил Захар. – Я в нем уверен. В них обоих.
– Хорошо, – ответил Влад, а потом добавил, упершись лбом в стену: – За мать не волнуйтесь, она у меня.
– Ясно, – неприязненно ответил парень и бросил трубку.
Черт! Скорее всего, он усугубил ситуацию этим сообщением, но их надо было предупредить. Вдруг потеряют или приедут в гости в ее квартиру, а там такое.
Когда ужин был готов, Влад снова зашел к Лике. Она все так же спала поперек кровати. Мужчина хотел было уйти, но задержал взгляд на пухлых приоткрытых губах. Невыносимо захотелось поцеловать. Как же давно он этого не делал! Там на пляже был только секс – жесткий и необходимый. Поцелуи же – это нежность, любовь, удовольствие, которое дарят. Он присел на кровать, наклонился над женщиной и провел рукой по волосам, не отрывая глаз от манящих губ. Чуть сжал верхние пряди, отклоняя голову назад. Наклонился еще ниже, уже чувствуя ее дыхание на своих губах. Вдруг Лика открыла сонные глаза и недоумевающе уставилась на него. Влад отпрянул, смутился, будто был пойман на месте преступления. Убрал руку с ее головы. Лика оглядывалась по сторонам, будто силясь понять, где и как очутилась. Потом снова перевела взгляд на него. Ее губы чуть дрогнули в понимающей улыбке.
– Пойдем поедим? – тихо произнес он и сам поразился, как нежно прозвучал его голос. – Я жаркое приготовил.
– Не хочу. Ничего, – так же тихо сказала она и Владу показалось, что глаза женщины блеснули.
– Мне пора на работу. Вернусь утром, не теряй. Если передумаешь – еда на столе. И вся квартира в твоем распоряжении.
– Спасибо, – прошелестела она и снова закрыла глаза.
Сердце сжалось, захотелось поднять ее и прижать к себе, сдавить крепко-крепко, чтобы выдавить из нее всю эту апатию и безразличие. Не такой должна быть эта женщина. Где огонь, что всегда в ней горел, опаляя всех вокруг?.. Пожалуй, стоит дать ей еще немного отдохнуть.
Влад вздохнул, поднялся и вышел на кухню. Как жаль, что сегодня нельзя пропустить работу, в воскресенье на «Райском острове» много гостей, ему нужно лично контролировать ситуацию. Но лучше было бы ему остаться здесь, Лику не стоит сейчас оставлять одну. Все же он надеялся, что она не наделает глупостей.
Утром после работы заехал к Лике на квартиру, это было по пути, а ключи еще со вчера лежали у него в бардачке. Все-таки стоило убрать это безобразие, и наверняка Лика не хотела бы, чтобы это видел кто-то еще, поэтому даже клининговая компания отпадала. Пришлось Владу делать все самому.
Он безжалостно скидал всю атрибутику сексуальных извращенцев в мусорные пакеты, даже не разбираясь, что безвозвратно испорчено, а что еще можно использовать. Туда же собрал осколки и рваную одежду. Единственное, что он не стал выкидывать, – это бумаги, даже те, что были полностью исчерканы, мало ли что из этих записей может ей понадобиться для книг. Бережно собрал все клочки в кучку и сложил на столе. Подмел пол. Долго и ожесточенно тер надписи на стенах, будто пытаясь стереть это клеймо с нее самой. Следы помады сдирались вместе с краской и обоями, тут явно нужно будет переклеивать и заново красить. Но это мелочи, сделается. Гораздо сложнее будет отмыть и обновить саму Лику. Собирая все эти плетки и резиновые игрушки, хвостики и электрические стимуляторы, он думал о том, насколько испортила себя эта женщина, извратила. Умеет ли она вообще любить? Или всю жизнь проводит в погоне за удовольствиями, требуя все большего и большего напряжения, остроты, боли? Даже то, как она отдавалась ему на пляже – многое о ней сказало. Да и он был хорош, вел себя как зверь, терзающий добычу. Но это не правильно. Так не должно быть между мужчиной и женщиной, которые неравнодушны друг к другу.
Полдня провозился с уборкой, хотелось сразу со всем разобраться, чтобы больше сюда не возвращаться. Заехал в больницу повидать дочку. И только к вечеру добрался домой.
Еда была нетронута. Вообще никаких следов, что женщина выходила из комнаты. Заглянул в дверь, Лика тихо посапывала, переместившись на подушку. Спит уже вторые сутки, что-то неладно. Влад подошел и потрогал ее лоб – прохладный. Женщина вздрогнула и открыла глаза.
– Ты вообще вставала? – спросил как можно строже.
– А зачем? – равнодушно ответила Лика.
– Так нельзя. Лика, я дико устал и не намерен с тобой возиться. Через пятнадцать минут ужин, не придешь сама – утащу и покормлю насильно, но перед этим окачу ледяным душем, чтобы хоть немного взбодрить.
Она прищурила глаза, будто пытаясь понять, действительно ли он готов это сделать.
– Не хочу, – ответила наконец и снова закрыла глаза. Видимо, не убедил.
– Я серьезно, – почти прорычал он и откинул одеяло. – Тебе надо поесть. Потом можешь снова лечь и умирать от стыда или чувства вины, что там тебя больше гложет. Твое дело, но сегодня я тебя накормлю!
Ушел на кухню и уже через три минуты услышал, как в ванну потекла вода. Улыбнулся краем губ. Еще через десять минут она появилась в дверях – с мокрыми волосами, одетая в его голубую клетчатую рубашку, которая была ей почти до середины бедра.
– Ты не против? – спросила Лика, показывая на свое одеяние. – Нашла в шкафу Джели.
Влад усмехнулся: что за любовь к рубашкам у всех его женщин? Джели лет с пятнадцати периодически таскает себе приглянувшиеся рубашки из его шкафа и с удовольствием ходит в них дома.
– Не против. Садись.
Она прошла и мягко опустилась за стол. Влад поставил перед ней тарелку со свежим салатом и еще одну с глазуньей. Готовить что-то сложнее у него не было ни сил, ни желания. Сел за стол сам и принялся за еду. Лика долго смотрела на тарелки, а потом подняла вилку и положила в рот маленький кусочек. Влад мысленно засчитал себе победу, продолжая есть и боясь спугнуть ее лишними разговорами. Она съела немного овощей и отщипнула кусочек яйца, а потом отложила приборы и с вызовом посмотрела ему в глаза:
– Доволен?
– Не слишком, – честно ответил он.
– Я поела. Пойду дальше умирать.
С шумом отодвинула стул и вышла из комнаты, а Влад недоуменно сдвинул брови. Какая муха ее укусила? Что за взбрык? Покачал головой – эту женщину всегда было трудно понять. Но хоть какие-то эмоции гораздо лучше холодного безразличия. Доел сам, помыл посуду и пошел спать.
Долго ворочался, слушая тишину и гадая, что она делает сейчас. А когда уже почти уснул, дверь комнаты осторожно открылась.
– Можно к тебе? – прозвучало тихо. – Я больше не могу быть одна.
Он молча раскрыл одеяло и Лика скользнула к нему, в кольцо из рук. Прижалась спиной к груди и свернулась в клубочек. Укрыл ее одеялом и попытался снова уснуть.
Какой там сон! Каждой клеточкой своего тела он ощущал ее присутствие. Вдыхал аромат шампуня с волос, слышал дыхание, чувствовал обжигающий жар кожи. Она едва заметно дрожала и шумно дышала. Влада тоже почти трясло, голову заполнял дурман и он больше не мог ему сопротивляться. Перевернулся, подмяв женщину под себя, и потянулся к ее губам.
Обвиняемая
То лето восемнадцать лет назад было самым жутким в ее жизни. Сначала та дикая страсть, потом болезненный разрыв. Тело восстановилось довольно быстро, два-три дня и все, микротрещинки зажили. С душой было гораздо сложнее. Она умирала каждую секунду от воспоминаний, от мыслей и переживаний о том, как он там. Она знала Влада и знала, что он сгрызет себя из чувства вины.