Ну да, прежний хозяин вел себя как настоящий аристократ, сдержанный и чопорный. А тут вдруг объявилась наша шумная компания. И пусть ребята постепенно расселились отдельно, в доме остались только мы с Рефом, но все равно практически каждый день наш факультет собирался здесь в полном составе. Включая Бирогзанга, Мирабель и конечно же Зулю. Пожилые служанки шарахались в стороны, периодически хватаясь за сердце, и лишь одна из них, тетушка Фасания все умилялась, что дом наконец-то наполнился жизнью.
Но в самом шоке был дворецкий. Сухопарый важный и с таким выражением лица порой, что, казалось, вот-вот схватит учебник по этикету и хорошим манерам и начнет лупить им всю нашу компанию. Но тут на днях у дворецкого вдруг прихватило спину, и Аниль мигом его излечила. Бедняга так изумился от этой внезапной заботы, что все же потихоньку стал к нам оттаивать. Как однажды сказал Вейнс:
— Вы, конечно, все поголовно сумасшедшие, но все равно вас нельзя не любить.
В обеденном зале я застала только Мили. Жена нашего декана пила чай с пирожными и смотрела в окно с настолько задумчивым видом, словно решала проблемы вселенского масштаба.
— Доброе утро! А где все? — отвлекла я ее от размышлений.
— Вейнс с Рефом в кабинете, там что-то по проекту университета подправить нужно. А бабушку Налли Гран рано утром еще повез на корабль.
— Ну е-мое, я все проспала, — с досадой пробормотала я. — Ладно, пойду гляну, что там с проектом.
— Так ты хоть позавтракай, — остановила меня Мили. — Чего ж голодной ходить. Да и скучно мне одной.
Конечно же я составила ей компанию.
Вообще они с Вейнсом пока в Дальен не переехали, но собирались в скором времени. Все-таки мы ведь пригласили нашего декана стать ректором в будущем университете. Вейнс от такой перспективы пришел восторг. Но, наверное, тут немалую роль сыграл тот факт, что придется из Лейна перебраться сюда.
Да, семейство его жены, узнало, что он — уникальный маг. Причем, «дорогой тесть» даже присутствовал на площади во время Заката мира. И хотя подвиг по спасению человечества Вейнсу засчитали, но за ложь пилили каждый раз. Так что для нашего декана переезд оказался весьма кстати. Правда, и в Дальене, как выяснилось, проживало немало всевозможной родни Мили, но, главное, что «дорогого тестя» не было. Хотя тот грозился очень часто приезжать в гости.
После то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда я все-таки поспешила в кабинет. Но на полпути в холле дворецкий вдруг объявил, что пришла Дарла.
Мы встретились с ней в одной из гостиной. Некромантка сидела на диване, сложив руки на коленях и с настолько ровной осанкой, словно палку проглотила. И вдобавок с таким выражением лица, словно Бирогзанг таки опять сбежал, но она пока не решила, стоит ли вообще его ловить или, может, лучше и самой уже рвануть в противоположную сторону.
— Дарла, ты в порядке? — обеспокоенно спросила я с порога, прикрывая за собой дверь.
— Кира у меня очень большая проблема, — отрапортовала она в ответ.
Проблема? Очень большая? У Дарлы?!
— На кладбищах закончились мертвые? — озвучила я самое очевидное.
Но она пропустила мой вопрос мимо ушей, в полнейшей растерянности выдала:
— Представляешь, у некропупса есть родители!
— Ну…эээ…а ты думала, что он просто из склепа вылупился?
— Да не про то я! — Дарла вскочила и принялась нервно расхаживать по гостиной. — Понимаешь, я как-то раньше вообще на такие темы не задумывалась. Ну есть дохлик и есть. А что там у него семья какая-то, родители, братья-сестры… Это все казалось совершенно неважным! А тут эта свадьба внезапная… Я сегодня утром просто чай пила, вообще даже никого не трогала в кои-то веки! А трупняша вдруг так мечтательно: «Ах, любимая, ты непременно должна понравиться моей маме! У меня такая замечательная мама! Она всегда верила, что я непременно завоюю мир и переименую его в ее честь!». Я аж чаем подавилась, представляешь?! — Дарла всплеснула руками.
— Так ты боишься знакомиться с его родителями? — уточнила я. — Или тебе обидно, что мир бы Бирогзанг не в твою честь переименовал?
— А я сама не знаю, — она мрачно вздохнула. — Просто как-то внезапно стало все это важным… А некропупсу же приспичило, чтобы мы свадьбу у него играли! У его семейства! Ты представляешь, дохлость моя еще и аристократ по происхождению! Причем не абы какой, а вроде как из весьма почтенного древнего рода!
— Ну так разве это плохо? — по-прежнему недоумевала я.
— Наверное, нет, — бедная Дарла, похоже, и сама не понимала причин своей непонятной паники. — Но ведь раньше все было гораздо проще! Была просто я, был просто он и стадо тараканов в его голове… А теперь вдруг выясняется, что к стаду тараканов еще и прилагаются каким-то там родственники!
Она шумно вздохнула:
— Просто меня чего-то штормит от всего этого… Но, может, нормальное явление? Вот ты перед свадьбой с Рефом волновалась?
— Ну как сказать, — у меня вырвался нервный смешок. — В первый раз я была на грани полного подчинения моей воли Алексом, во второй раз под угрозой неминуемой свадьбы опять же с Алексом. Так что можно сказать, да, я волновалась. Но у вас ведь с Бирогзангом все хорошо. Ты же сама сколько раз говорила, что это судьба. Причем, до самой смерти, да еще и после смерти. А теперь еще и свадьба у вас будет!
— Наверное, ты права, — Дарла приободрилась. — Видимо, просто для меня волноваться — это как-то непривычно, мягко говоря. Ну ничего, все будет отлично! Некропупс, кстати, помчался выяснять, когда нужный нам корабль отбывает. Так что скоро отправимся в путь, надо же там заранее все к свадьбе готовить. Это должно быть грандиозное торжество! — и тут же с надеждой добавила: — Но вы ведь сразу со мной поедете, правда?
— Само собой! — засмеялась я. — Уникальные маги своих не бросают. Даже на некромантских свадьбах.
Глава третья. Корабельно-путевая
Семья Бирогзанга жила в Стафрене. Обещалось, что по климату там чуть ли не райский уголок. Только в отличие от того же Вестсара чудесная погода вполне естественная, без какого-либо магического вмешательства. В общем теплое море, песчаные пляжи — красота! Да и сам некропупс рассказывал, что особняк его родителей расположен как раз на побережье. В общем, из его рекламной речи получалось, что едем мы фактически на курорт и ждет нас всех там мир-май-дружба.
Перед тем, как мы отправились в путь, будущий муж Дарлы написал своей семье письмо, предупреждая, что скоро приедет с невестой и друзьями устраивать свадьбу.
— Так а зачем? — возмутилась Дарла. — Пусть бы был сюрприз! Представляешь, твоя мама ни сном, ни духом, ходит по дому, пыль с твоих портретов смахивает и слезы умиления со своих глаз заодно. И тут вдруг дверь распахивается, и ты такой с порога: «Мама! Это Дарла! Я теперь буду жить с нею! А та разношерстная компашка на заднем фоне — это наши чокнутые друзья! Именно они сбили меня с пути истинного, и пусть я так и не завоевал мир, но зато раз двадцать чуть не сдох и увлекся макраме!» Согласись, такое появление несравнимо интереснее.
— Может, и интереснее, — замялся Бирогзанг. — Но лучше маме все знать заранее.
И через неделю после состоявшегося предложения некромантских руки, сердца и прочих жизненно важных органов наш факультет отправился в Стафрен. Плюс с нами — непосредственно жених и, так сказать, сочувствующие — в лице Мирабель, Зули и цветня, конечно. Вейнс с Мили планировали приехать уже к самому торжеству, наставнику пришлось остаться пока в Дальене, как раз ведь начиналось строительство университета.
Наше морское путешествие длилось почти три недели. В целом прошло даже вполне спокойно. Только Зуля раз пятьдесят от скуки вываливался за борт, заигрывал с русалками и наотрез отказывался возвращаться на корабль. Кое-как Дарла его уговаривала, мол, не бросай меня в столь важный период моей жизни. Но он все-таки бросил. Ее за борт. Мол, зачем куда-то ехать, чтобы быть вместе, если можно быть вместе прямо сейчас?
Но зато Дарла больше не волновалась. Этот кратковременный феномен прошел мимолетно, и я уже думала: а не показалось ли мне вообще. Зато волноваться начал Бирогзанг. И чем ближе мы были к месту назначения, тем сильнее нервничал бедняга некромант. Чуть ли не каждый день в разных контекстах звучало: «Дарла ведь обязательно понравится моей маме!». В итоге Дарлу это так достало, что она отправила своего некропупса составлять Зуле компанию за бортом.
В остальном путешествие проходило тихо-мирно. Аниль чувствовала себя хорошо, хотя Гран носился с ней чуть ли не как смертельно больной, все переживал и опекал. Тавер по-прежнему хандрил. А Мирабель его стабильно игнорировала.
Я, конечно, понимала, что лезть в чужие отношения — последнее дело. Но тут и друга была жалко, и Мирабель так и оставалась неприкаянная.
Но она на мои попытки выяснить причину отчуждения ответила вполне однозначно:
— Зачем я буду давать ложную надежду? Тавер ведь и сам прекрасно понимает, что я поблизости только потому, что из-за него каким-то неведомым чудом сохраняю и ясность ума, и свою магию неизменной. По сути, я — заложница ситуации. Вы все, конечно, милые и забавные, с вами нескучно, но не до такой степени, чтобы я по своей воле так в вашей компании и осела. Меня держит лишь желание жить и остаться в своем уме. И раз Тавер как-то способен на это неведомое чудо, я буду рядом с ним.
— Ну а вдруг это неведомое чудо — как раз таки светлые чувства? — не сдавалась я.
Но Мирабель посмотрела на меня как на сумасшедшую:
— Кира, я — универсальный маг, если ты вдруг забыла. Я знаю о магии практически все. А о своей уж подавно. И я точно могу сказать, что чья-то влюбленность ну никак не может вот так просто взять и остановить сумасшествие и выгорание универсального мага.
— Но если это не чья-то влюбленность, а самого универсального мага? — не сдавалась я. — Я не чувства Тавера имела в виду, а твои собственные.
— Тебе, может, тоже за бортом поплавать, а? — явственно намекнула в ответ она. — А то, смотрю, солнцем голову точно напекло.