— А с вами она использовала свою силу? — интересовался журналист.
— Никогда! Музочка позволяла мне насладиться ее мускулами, потрогать их, но всегда была нежна и ласкова. Я уже об этом говорила.
— У извращенцев свои привычки, — произнес Комбат, закрывая страницу.
Характерно, что желтая пресса лишь мельком упомянула об исчезновении Демидовой. Ее не интересовал человек без вредных привычек и отклонений, целеустремленно занимающийся своим делом. Зато все серьезные издания поместили статьи о пропаже одной из лучших российских единоборок.
Борис отключил Интернет и озадаченно хмыкнул. Мысль, сначала показавшаяся ему абсурдной, нашла абсолютное подтверждение. Кто-то действительно похищал девушек, занимающихся силовыми видами спорта. Интересно, с какой целью? У Комбата сразу возникла собственная версия. Только пловчиха и гимнастка не очень в нее вписывались. Хотя, как говорится, у каждого свое видение жизненных реалий.
Глава 11
Юрьева испуганно смотрела на приближающийся катер. Куда ее везут, для чего? У нее не было ответов на эти главные вопросы. А тюремщики Светланы отмалчивались либо отделывались короткой фразой «Потом узнаешь». А ей хотелось определенности. Юрьева не замечала красоты озера и будто застывшего на водной глади острова. Перед лицом опасности эстетика ушла на задний план. В данный момент ее больше всего интересовал катер. Светлана инстинктивно посмотрела на дно суденышка — нет ли там веревки с привязанным к ней камнем. Умом она понимала, что глупо везти человека за тысячи километров, чтобы его утопить. Рискованно и накладно. Вопросы с летальным исходом решаются на месте. Но притаившийся в глубине души страх заставлял верить даже самым нелепым мыслям.
— Че стала, королева Шантеклера, забирайся в катер, — бросил один из сопровождающих.
Светлана неохотно подчинилась. А куда деться, если рядом стоят двое здоровых лбов, а третий пялится на нее из катера. Она пристроилась на деревянном сиденье. Постепенно страх уступал место любопытству. Все же интересно знать, куда тебя везут. Катер быстро приближался к острову. Вскоре он сбавил ход и причалил к деревянному настилу, положенному на вкопанные в дно бревна. Там, где заканчивался настил и начиналась земля, стояла будка. Собаки в ней почему-то не было. Чуть в стороне от причала гимнастка заметила рукотворный пляж. Кто-то выкорчевал всю растительность, снял дерн, утрамбовал землю и насыпал сверху чудный белый песок. Сейчас песок был накрыт огромным куском полиэтилена для того, чтобы тающий снег и дождь не смывали его в воду.
— Шагай за мной, — человек, руливший катером, двинулся через лес по утоптанной тропинке.
Хотя лес — слишком громко сказано. Метров через сорок они вышли на поляну. Светлана увидела странные площадки, деревянные дома, к одному из которых была прилеплена пристройка. Над ней торчала труба, из которой вился дым. Мужчина повел Юрьеву к дому с пристройкой.
— Тебе повезло, будешь жить рядом с кухней, — усмехнулся он.
Мужчина постучал, открыл дверь и подтолкнул Светлану:
— Здорово, бабоньки. Я вам новенькую привел. Смотрите не обижайте ее.
А обидеть было кому. В комнате находились две девушки. Юрьева очень редко чувствовала себя маленькой и слабой, но сейчас был именно тот случай. Одна из девушек сантиметров на десять превосходила гимнастку ростом. При этом она не казалась высокой и стройной, а скорее плотной, крепко сбитой.
«Пловчиха», — решила Светлана, глядя на ее необъятные плечи.
Но даже пловчиха смотрелась Дюймовочкой рядом со второй обитательницей дома. Та была под два метра ростом, но слишком мощная для баскетболистки. Юрьевой вспомнились толкательницы ядра, однако те отличались раздавшимися бесформенными фигурами, о которых говорят: одинакова вдоль и поперек. А эта девушка при всех своих габаритах была подтянутой, ни капли лишнего жира.
Гренадерша встала, подошла к Светлане.
— Тоже спортсменка, — утвердительно сказала она.
Гимнастке оставалось кивком подтвердить ее догадку.
— Кто-то специально отлавливает спортсменок и свозит их на остров. Может, ему требуются индивидуальные тренеры по всем видам спорта?
Юрьева бросила взгляд на огромную фигуру.
— Неужели и вас привезли силой?
— Оставь свои церемонии, мы не в пансионе благородных девиц. Тебя как зовут?
— Светлана.
— Очень хорошо. Вот ее, — гренадерша указала на пловчиху, — Вера, а меня Гера.
— Гера? — удивленно переспросила гимнастка.
— Ага. Любимый папочка расстарался. Он у меня археолог, дал имечко в честь древнегреческой богини. Парни сразу же начали звать Герасимом. Не все, конечно, а только метатели. Один спринтер тоже попробовал, так я его из бегуна превратила в летуна. Он у меня над полем порхал, как бабочка.
— Так ты метательница? Скорее диска, а не копья, — продолжила гадать Светлана.
— Подруга, ты отстала от жизни. Женщины уже давно метают молот.
— Ясно, насчет тебя я ошиблась. Попробую с Верой. Думаю, она пловчиха.
— Молодец, как запросто она тебя раскусила, Верочка! Шерлок Холмс в юбке.
— Теперь я попробую, — пловчиха встала с кровати, обошла вокруг Светланы. — Будь она хотя бы на десять сантиметров ниже, сказала бы, что гимнастка. У тебя звание есть?
— Мастер спорта международного класса. Дали в самый последний момент.
— Тогда ты не моя коллега, телосложение совсем другое. Для легкоатлетки у тебя слишком широкие плечи, не разгонишься против ветра, — усмехнулась Вера. — Все, знаю, ты — лыжница.
— Надо было сразу остановиться на гимнастке.
Пловчиха равнодушно отнеслась к своей ошибке. Они начали расспрашивать Юрьеву о ее жизни. Услышав, что Светлана детдомовская, Гера воскликнула:
— И ты тоже! Значит, они специально отлавливают тех, у кого нет близких родственников.
— Но ты говорила, что у тебя есть отец.
— Были, и отец, и мать. Когда мне исполнилось шесть лет, они погибли в аварии.
— Гере повезло, она хотя бы шесть лет прожила с родителями. А меня мать бросила новорожденной. Подкинула к дверям чужой квартиры. Ее так и не нашли.
— Хорошо везение. Ты другой жизни не знала, можно сказать, с пеленок оказалась на казенных харчах. А каково было мне, привыкшей к заботливым любящим родителям, жить в чужом мире с агрессивными детьми, равнодушными воспитателями, спать в продавленной кровати и питаться всякой дрянью. А во что меня превратил спорт! Я мечтала заниматься художественной гимнастикой.
— Представляю! Судьи, увидев двухметровую каланчу, были бы в шоке.
— Судьи бы всегда ставили мне наивысшие оценки. И попробовал бы кто-то сделать иначе.
— Грозна ты, мать! Твою бы энергию да в военных целях.
— Ну, хватила! Ты видела мальчиков, которые нас стерегут?
— Тысячу раз. В большинстве своем они жидковаты против тебя.
— А ты замечала у этих мальчиков симпатичные железные игрушки, которые они носят в специальном чехольчике? Он у них кобурой называется. Так вот, с этой игрушечкой любой задохлик уложит десятерых таких, как я. Кроме того, я понятия не имею, чему обучены наши стражники. У нас был случай. Один парень на сборах решил пошалить. Гормоны заиграли, срочно потребовалась девушка. А справа от нас пловчихи-синхронистки жили. Слева дзюдоисты, а справа пловчихи.
— И он, перепутав элементарные вещи, пошел налево?
— Нет, в буквальном смысле он пошел направо, хотя, по сути, вышло налево. Он стал цепляться к синхронистке, у которой уже был кавалер из дзюдоистов. В результате пацаны решили выяснить отношения, и дзюдоист основательно навалял метателю молота. Между прочим, тому парню, который первым обозвал меня Герасимом.
— Ясно. Ты хочешь сказать, что если уж мужчина-метатель уступил борцу, то тебе тем более ничего не светит, — вздохнула Вера.
— Я уже заметила, что охрана тут серьезная. О бегстве остается только мечтать. Лучше прикинуть, для чего нас похитили, — сказала Юрьева.
— У Геры на этот счет есть две похожие идеи. И обе крайне сомнительные. Посмотрите, в комнате десять кроватей. Зачем человеку тренеры сразу по десяти видам спорта?
— А какая вторая идея?
— Будто нам придется участвовать в соревнованиях типа Спартакиады. Только с кем мы будем соревноваться? Сами с собой?
— Ну почему. Сначала в гимнастике, потом в плавании, затем в метании молота. И по итогам всех дисциплин будет выявлена абсолютная чемпионка.
— Глупости. Я вот, девочки, думаю, что какому-то богатенькому Буратино нравятся сильные тренированные женщины. И он решил устроить из них гарем.
— Гарем? Тогда я ему не завидую, — Гера замялась. — Честно говоря, у меня совсем маленький опыт сексуальной жизни. Но один парень оказался замечательным любовником. Он довел меня до состояния, когда я перестала себя контролировать. Мозг окутала сладкая пелена райского наслаждения. В порыве страсти я чересчур сильно обняла своего любовника. Вскоре чувствую — он обмяк. Я думала, что он кончил, а оказалось — кончился.
— Совсем? — ужаснулась Юрьева.
— Почти. Я сдавила его так сильно, что он потерял сознание. У него оказались сломанными несколько ребер.
— На какие только жертвы не идут мужчины ради нас, женщин, — заметила Вера.
— Ты, подруга, не иронизируй, а прикинь. Если твоя идея верна, наш Буратино скоро пожалеет о своем опрометчивом решении. И что дальше?
— Почему пожалеет? А если он большой сильный мужчина, полный сексуальной энергии.
— Размечталась. Видела я наших богатеев. Все они маленькие, толстенькие, с потной лысиной и животом размером с астраханский арбуз. Такого хватит минуты на три, если он не будет слишком торопить события.
— Гера, в твоих объятиях он проведет всю оставшуюся жизнь. Такую короткую оставшуюся жизнь.
— Подруга, с тобой сегодня невозможно говорить серьезно. Все зубоскалишь.
— Да просто смешно. Я представила олигарха, опускающегося с неба на личном вертолете. Он является сюда, в глушь, чтобы жена и деловые партнеры не догадывались о его извращенной страсти. Мы встречаем его в коротеньких платьицах, берем на руки и относим в спальню. И он говорит: «А вас, Гера, я попрошу остаться!»