— Ерунда! — вдруг громко сказала Светлана.
— Что ерунда? — посмотрели на нее обе девушки.
— Я вот думаю над словами Веры. Полная ерунда выходит. Зачем олигарху так рисковать? В комнате стоит десять кроватей. Значит, он должен похитить за короткое время десять человек. Слишком много. Поднимется страшный шум, к делу подключится милиция. Неужели человек, сумевший заработать большие деньги, настолько глуп? Он ведь должен понимать, что куда безопаснее красть нас поодиночке. Похитил одну, натешился и отправляй своих бандитов за второй. Нет, раз мы ему нужны в одном месте одновременно, здесь кроется что-то другое.
— Я его видел пару дней назад около здания, а сегодня кто-то проколол мне колесо, — в голосе Валерия Марковича Ломского, совладельца фитнес-центра «Юнона», слышался неподдельный испуг.
«Интересно, в какой части тела у тебя находится колесо», — про себя усмехнулся Комбат, а вслух спросил:
— Кого вы видели?
— Ну, того типа. Одного из бандитов, от которых вы меня избавили. Мне кажется, они хотят взять реванш за свое поражение. Как вы думаете, Борис Иванович?
— С ходу мне трудно делать выводы. Давайте договоримся так. Я обмозгую ваши слова и часика в четыре подъеду. У вас нет возражений?
— Какие могут быть возражения, Борис Иванович! Жду вас с нетерпением!
Комбат повесил трубку. Ломский, конечно, трус и паникер. Что немудрено после тех давних событий, едва не стоивших Валерию Марковичу жизни. Бандит, которого он увидел, был мелкой шушерой, членом обычной дворовой команды, выполнявшей роль дымовой завесы и позволявшей настоящему преступнику скрывать свои действия. Такой способен только прокалывать колеса. Хотя Борис сомневался, что это его рук дело. Короче, Рублев хотел успокоить Ломского, указать на беспочвенность тревог совладельца центра, но вдруг ощутил едва уловимый сигнал тревоги. Интуиция подсказывала Комбату, что в словах Валерия Марковича заключен скрытый смысл, о котором совладелец «Юноны» даже не подозревает.
Без двух минут четыре Борис зашел в кабинет Ломского. Валерий Маркович обрадовался Комбату, словно вестнику, явившемуся сообщить об отмене смертной казни.
— Опишите человека, которого вы видели, — попросил Комбат.
Через три минуты он едва заметно усмехнулся. Как же, как же, знакомый господин. Хотя стоит ли называть господином жалкое отребье по кличке Волдырь…
В те годы, когда бандиты обложили своим налогом все потребляемое рядовым человеком, за исключением воздуха и солнечного света, поскольку тут им некого было «крышевать», фитнес-центр тоже делился своими доходами с уголовниками. Поначалу это была одна команда с относительно скромными запросами, потом ее вытеснила другая, лидер которой обладал непомерным аппетитом. Тогда Ломский находился на вторых ролях, решающее слово оставалось за его компаньоном. Он не на шутку схлестнулся с рэкетирами, вознамерившимися за мнимую охрану получать больше трети доходов «Юноны». Компаньон Валерия Марковича даже пригрозил вымогателям — неслыханное в те годы дело — милицией. В ответ бандиты пообещали его убить. Обычно шайки приблатненных пацанов щедры на угрозы, но очень скупы на серьезные дела. Избить или украсть они могут, но на убийство способны только в критической ситуации. Однако вскоре компаньона Ломского нашли мертвым. Эксперты однозначно определили насильственную смерть. Казалось, произошло редкое исключение из правил. На деле все обстояло намного сложнее. Один разбогатевший бизнесмен положил глаз на фитнес-центр. Точнее, на само здание, решив его частично перепрофилировать. Как и большинство состоятельных российских бизнесменов, он начал действовать решительно и не стесняясь в выборе средств. Угрозами люди бизнесмена вынудили мелких держателей акций «Юноны» их продать. Но до установления контроля над фитнес-центром бизнесмену было еще далеко. Его люди разведали обстановку. Они сочли более целесообразной ликвидацию компаньона Валерия Марковича. У того была жена, беззаветно любившая своих детей. Стоило только намекнуть, что их ждет участь мужа, и женщина тут же продала акции за полцены. Тем временем милиция тупо ломилась в закрытую дверь. Причем за этой дверью был тупик. Шайке, рэкетирствовавшей в «Юноне», повезло. На момент убийства все пацаны тусовались в кабаке. Могло бы вообще крупно повезти, но к делу подключился Комбат. С бандитами Рублев обошелся как обычно — помня о существовании закона, но не слишком заморачиваясь. От одного из рэкетиров потянулась ниточка к бизнесмену.
Комбат сделал все, что мог. Он обезопасил «Юнону» от посягательств крупного хищника, временно лишил боеспособности главную ударную единицу предпринимателя. Но сам бизнесмен, по большому счету, вышел сухим из воды. Слишком неравным был поединок. С одной стороны Рублев, а с другой — человек, ворочающий десятками миллионов, имеющий связи в кабинетах власти и преступном мире. Если бы между ними завязалась жестокая борьба, Комбат имел бы мало шансов устоять. И Рублев ограничился тем, что было ему под силу…
— Скажите, Борис Иванович, как мне быть? На время уехать или взять охранников? — спросил Ломский.
«Меньше смотреть телевизор, особенно детективные сериалы», — хотелось ответить Рублеву, но человек, вбивший себе в голову, что ему грозит опасность, не удовлетворился бы такими словами, и Комбат сказал:
— Думаю, пока рано идти на кардинальные меры. Просто соблюдайте осторожность. Я узнал человека, которого вы описали. Постараюсь найти его и разобраться. Да, один вопрос. Не помните, когда вы его видели?
— Как я могу такое забыть! В прошлый вторник.
— И с тех пор он больше не попадался вам на глаза?
— Нет, точно нет!
Комбат задумался. Демидова исчезла в четверг. Нет ли связи между появлением Волдыря у фитнес-центра и пропажей известной единоборки? Ведь интуиция Бориса среагировала на Волдыря, шляющегося возле «Юноны». А что еще криминального произошло в фитнес-центре, кроме исчезновения Демидовой? Ничего! Не принимать же всерьез заявление Ломского. Пойдем дальше. Волдырь попался на глаза Валерию Марковичу за двое суток до пропажи единоборки. Очень хорошо, что именно за два дня, а не в тот же день, поскольку Волдырь слишком жалок и ничтожен, чтобы участвовать в похищении. А вот следить, вынюхивать, узнавать распорядок дня вполне мог. Волдырь скидывал информацию непосредственным исполнителям, а те уже выбирали день, время, место акции. Хотя Волдырь мог быть завязан и на посредника. Тоже терпимо. Просто удлиняется цепочка, но тоже ведет в правильном направлении. Лишь бы…
Тут Комбат почувствовал острое желание закурить. Догадка, озарившая Бориса, заставила его основательно занервничать. Кто знает, что в итоге ждет похищенных женщин? Вернутся ли они живыми обратно? Получить ответ на этот вопрос Рублев мог уже в ближайшее время. Если спортсменки обречены на смерть, то похитители тем более не станут церемониться с жалким информатором. Где десять покойников, там и одиннадцатый. Поэтому следует немедленно заняться поисками Волдыря.
— Борис Иванович, у вас появилась какая-то идея? — услышал Комбат голос совладельца фитнес-центра.
— Нет, я просто вспомнил о том, как воевал с бандитами.
— А, да, лихо вы от них избавились, — сказал Ломский, хотя в интонациях его слышалось явное осуждение. Мол, нашел время для воспоминаний. Сейчас действовать надо! И побыстрее. Ведь моей драгоценной жизни грозит смертельная опасность.
Глава 12
— Вроде и баб полно, а тоска голимая, — сказал Буек, доставая сигарету.
— Да разве это бабы! Амбалы в юбках, — возразил боевик по кличке Абрам.
Кличка вовсе не указывала на национальную принадлежность, как можно подумать. Просто однажды молодой человек заказал в ресторане для дамы шампанское. Его спросили, какое он желает: французское, молдавское или крымское «Абрау Дюрсо». Название парню запомнилось, только загадочное слово «Абрау» он переименовал в куда более привычное «Абрам». И несколько раз упомянул его в разговорах с корешами. Если бы его окружали тупые быки, вряд ли кто-то заострил бы на этом внимание. Но среди боевиков Марципанова встречались относительно культурные люди. И незадачливый знаток шампанского получил свою кличку.
— Вот и я о том же, — Буек щелкнул зажигалкой. — Да еще королев из себя корчат. Я тут подкатил к одной посимпатичнее, исключительно с целью профилактики спермотоксикоза, так она скорчила такую рожу, будто ей предложили трахнуться с кактусом.
— Насчет кактуса ты прав. Сколько дней не брился? — спросил Абрам.
Буек посмотрел на него, думая, стоит ли продолжать разговор с идиотом. Но в тупости Абрама имелись свои прелести, которыми стоило воспользоваться.
— Слушай, разговор не о том. Вот скажи, чем тут заниматься?
— Бабки заколачивать. Ведь нам здесь башляют в полуторном размере.
— Ну да, за вредность. Клубов нет, тусоваться негде, даже телевизоров нет.
— А, ты об этом, — наконец сообразил Абрам. — В армии еще хуже. Там тебя старшина дрючит, офицеры дрючат, деды дрючат. И никто тебе за это не платит.
— Здесь один Филин дрючит так, как старшина, офицеры и деды, вместе взятые.
— Да ты че! Филин вполне нормальный мужик, — возразил Абрам.
— Был бы нормальный, дал бы хоть один вечерок по-человечески расслабиться.
Тут даже Абрам догадался, что имеет в виду Буек:
— Я бы тоже выпил. Уже давно забыл, какая на вкус водка.
— Очень хорошо, — обрадовался Буек. — Тогда слушай внимательно. Ты знаешь, что Филин разрешил нам с Муфлоном рыбачить, но запретил подходить к берегу. Ты говорил, будто хорошо плаваешь.
— Да, — подтвердил глупый Абрам.
— Прекрасно. Завтра мы свободны, поплывем на катере в заводь. От нее до берега метров двести. Возьмем бабки, ты незаметно заберешься на катер, а когда мы остановимся в заводи, отчалишь на берег. Только возьми полиэтиленовый пакет.
— На фига?
— А как ты явишься в магазин? В одних трусах?
Шероховатости появились в деле с самого начала. Сперва Абрам, идя к пристани, едва не сорвал всю затею. По закону подлости навстречу ему шел Филин. Казалось, ничего страшного, боевики имеют право ходить по всему острову. Но Абрам задергался, шмыгнул в кусты. Филин услышал подозрительный шорох, но списал его на лис, засел