— Вот и я о том же подумала, когда мне донесли эту сплетню.
— Какие же из этого следуют выводы? — спросила Хрусталева.
— Вывод из этого следует единственный, но очень важный. Нас умышленно науськивают друг на друга. Цель очевидна. Поскольку выяснение отношений категорически запрещено, мы будем копить злость в себе и выплеснем все эмоции на арене. Омерзительная, но очень дельная идея, — Демидова в упор посмотрела на Зойку.
— Почему ты так на меня смотришь? Разве я больше всех виновата? — испугалась та.
— По большому счету, да. Ведь, кроме тебя, никто не пытался затеять драку. Но мы должны быть тебе благодарны. Очень благодарны. Именно благодаря тебе мы поговорили по душам и раскусили замысел наших тюремщиков. Надеюсь, девочки, вы понимаете, как надо себя вести. Пусть они говорят о нас любые гадости. Выслушали, можете сделать вид, что горите желанием устроить разборки, и забыли. У нас хватает проблем и без гнусных измышлений охранников.
Вопрос закрыли. Каждый занялся своими делами. Просмотрев журнал, Хрусталева хотела его отдать, но заметила белоснежный катер на последней странице. Раньше Анна была равнодушна к любым формам водного транспорта, но сейчас воскликнула:
— Посмотрите, девушки, какая прелесть!
Девушки посмотрели.
— Симпатичный катер, — сказала Демидова!
— Это не катер, а яхта, — возразила Куницына.
— Какая еще яхта! Где у нее паруса?
— Отстала ты от жизни, Даша! Яхты с парусами делали много лет назад. Теперь вместо парусов ставят двигатели.
— Так и называли бы как-то иначе.
— Зачем? Яхта — красивое слово. Раньше каждый уважающий себя английский аристократ имел собственную яхту. Нынешним выскочкам, заграбаставшим кучу денег, хочется во всем походить на джентльменов прошлого. Почему бы не назвать свои прогулочные суда яхтами? Не похоже, зато очень даже благородно.
— Сама придумала? — спросила Демидова.
— Нет, один человек рассказал.
Аня не стала уточнять, что этим человеком был ее несостоявшийся жених.
— Интересно, мы на этот катер, который яхта, все бы поместились? — спросила Хрусталева.
— Кто его знает! Он сфотографирован в открытом море, не с чем сравнить. Но если это настоящая яхта, мы бы и девчонок из «Дома-2» прихватили.
— Чего жадничать. Яхту им подавай! Нам бы обычной весельной лодки хватило, — вмешалась красотка Ириша.
Ее слова объясняли странный интерес, который у девушек вызвала фотография яхты. Они все мечтали сбежать с острова. Поэтому сразу двое или трое в один голос возразили Ирише:
— Лодка не годится. Кто-то из охранников постоянно наблюдает за озером. Он сразу поднимет тревогу, и нас в два счета догонят на катере.
— Лучше всего захватить сам катер, — размечталась Хрусталева.
— А толку! Он, как автомобиль, заводится ключом. Мы все это видели. Где взять ключ?
— Зачем нам его заводить? Грести можно чем угодно, хоть палками. Главное, что охранникам будет не на чем догонять.
— Хорошо бы, только днем охрана контролирует каждое наше движение, а ночью закрывает двери и окна на ставни.
— В принципе можно попытаться бежать, но я плавать не умею, — сказала Куницына.
— Забудь об этом, — строго возразила Демидова. — Ты же помнишь, что в случае бегства хотя бы одного человека остальные постояльцы дома неделю проведут в яме. А беглец, если его поймают, умрет какой-то невообразимо жуткой смертью.
— И ты веришь их угрозам? — спросила Хрусталева.
— Верю, — серьезно ответила Дарья. — Поэтому мы должны придумать что-то другое.
Глава 16
— Помните, что сегодня баня? — обратился Муфлон к девушкам.
— Помним! — хором радостно ответили они.
— И что из этого следует?
— Сам знаешь, начальник, — подражая блатным манерам, сказала Жилкина.
— Кто желает сегодня поработать? — поинтересовался охранник.
— Состав обычный. Вряд ли у кого-то получится лучше, — Вера шагнула вперед.
К ней присоединились Истомина и Гера. Ввиду дефицита горючего, баня топилась обычными дровами. После строительных работ в избытке осталось бревен. Наемники смастерили добротные козлы. Жители острова дедовским способом добывали себе тепло. Ксюша подхватила одно из валявшихся бревен, уложила его на козлы. Жилкина протянула ей двуручную пилу. Гера с топором в руках наблюдала за их работой. Затем наступила ее очередь. Молотобойка занялась делом, отдаленно напоминающим ее прошлое ремесло. Ударам Геры пока не хватало точности, но она с лихвой компенсировала промахи силой. Груда поленьев росла буквально на глазах. Жилкина с Истоминой не успевали за ней. В перерывах Гера осматривалась по сторонам, словно ища, что бы еще порубать. Или кого. Муфлон от греха подальше сжимал пальцами рукоятку пистолета. Но все равно чувствовал резкие уколы страха. Муфлон никогда не видел соревнований молотобойцев. При этом он знал, что Гера метала молот. Поэтому его душу холодила трусливая мыслишка: а если ей без разницы, молот метать или топор? Запустит сейчас и раскроит башку на две половинки. Баба резкая, а пистолет еще достать надо. Можно не успеть! Но и ходить с пушкой наперевес глупо. Если пацаны увидят, как у него очко играет, — засмеют.
— Ты чего стоишь без дела, начальник? Отнес бы дровишки, — крикнула Муфлону Жилкина.
— Ага, размечтались! Я уйду в баню, а вы бежать намылитесь, — огрызнулся тот.
— Не хочешь? Тогда иди ты в баню! — скаламбурила Вера.
Час спустя девять спортсменок дружно оккупировали баню. Четверо мылись, пятеро устроились на полках парилки. Самый верхний заняла штангистка, еще месяц назад клявшаяся, что в парную она войдет только под угрозой расстрела. Мол, регулярная сгонка веса вызвала у нее стойкую аллергию на русскую баню. Но прошла неделя, и аллергия сменилась ностальгией. Штангистка сидела в парной до упора, пока остальные девушки не заканчивали мыться. Несколько спортсменок только на острове познакомились с русской баней. До этого они посещали новомодную сауну.
— А я, помню, в баню с тренером ходила, — мечтательно сказала штангистка.
— С мужчиной? — удивилась одна из девушек.
— Тогда женщин тренеров по штанге не было.
— Вы там сексом занимались? — спросила Истомина.
— Какой секс, дуреха! Я была в купальнике, тренер в плавках. Он помогал мне грамотно сгонять вес. Знаешь, как парилка воду гонит. Я помню что-то такое из курса, который нам читали в институте физкультуры. Жиры в организме расщепляются до воды. Когда обычная вода из организма уходит, он жир в воду превращает.
— Глупости это! — возразила Истомина, за плечами у которой тоже было пять лет инфизкульта. — В парилке очень высокая температура, при которой все белки нашего тела денатурируются. Человеческий организм принимает все меры для их спасения. На это уходит масса энергии, то есть расходуются запасы жиров и углеводов.
— Глупости?! — возмутилась штангистка. — Ты вспомни верблюдов. Классический пример. У них в горбах запасается гликоген, который перерабатывается в воду.
— Вот и говори после этого, что ты не верблюд, — фыркнула Ксюша.
На этом спор двух ученых дам, получивших столь фундаментальное образование, благополучно завершился. Вскоре завершились и банные процедуры. Расчесываясь перед зеркалом, Жилкина самоуверенно заявила:
— Ой, девчонки, все-таки мы чертовски хороши. Как жаль, что на свете мало достойных нас мужчин. Куда ни глянь, одна шушера! Они не осмеливаются подойти к нам, боясь отказа, и увиваются вокруг уродливых худосочных манекенщиц.
— Им спокойнее рядом с этими плоскодонками, — поддержала Веру штангистка. — Посмотри на Ксюшу. Она мужика своей грудью прикроет, и его оттуда не будет видно. А рядом с манекенщицей любой мужик выглядит Гераклом. Им это льстит.
— Есть очень достойные мужчины, — робко возразила Светлана.
Она, конечно же, имела в виду своего Жильбера, и девушки это понимали, но тут же переиначили ее слова по-своему:
— Ты про Буйка, подруга? С виду он ничего, высокий, лицо мужественное. Но козел! Хочет на халяву поиметь девушку. Был бы нормальный пацан с серьезными намерениями, давно бы помог тебе сделать ноги с этого гиблого острова. Филин ему доверяет, доступ к катеру у него есть. А он только учит тебя дурацким лоу-кикам и прочей муре. Одно слово, гаденыш, — заключила Червякова.
А гаденыш в это время с тревогой наблюдал за подозрительным судном, идущим к острову. Была это обычная лодка еще советских годов выпуска, с подвесным мотором. В лодке сидело два человека, один с ружьем, у второго на поясе висела кобура. Сомнительно, чтобы в нее затолкали пакетик чипсов. Буек взял переговорное устройство:
— Филин, Филин, к нам гости. Лодка с двумя мужиками, оба вооружены. Типа каких-то инспекторов.
— Сейчас буду, — коротко сказал Филин.
Лодка подошла к причалу. Мужик с кобурой на поясе развернул «корочку»:
— Старший инспектор рыбоохраны Зайцев.
— А ваш второй не Кроликов, случайно? — хихикнул Буек.
— Ох, как же мне надоели одни и те же плоские шуточки. Самое забавное, что потом большинству шутников хочется плакать, — заметил мужчина с ружьем.
— Вы угрожаете? — спросил подошедший Филин.
— Боже упаси! Просто констатирую факт. В планы большинства рыбаков не входит встреча с нами.
— Интересно, какое отношение мы имеем к рыбакам, — задумчиво произнес Филин.
— Вот это мы хотели бы установить. Вы находитесь на острове, а это идеальная база, где можно жить и заготавливать пойманную браконьерским способом рыбу.
— Да ты, отец, фантазер! — обратился Филин к Зайцеву, который был лет на десять его старше, и достал из кармана бумажник. — Я понимаю, если бы в озере водились осетры. А на вашей мойве разве столько заработаешь?
Инспектор завороженно уставился на мелькнувшие перед его носом стодолларовые купюры.
— Да, ребята иногда балуются ловлей на удочку из спортивного интереса. Так они же сюда отдыхать приехали, вот и отдыхают. Надеюсь, удочкой тут ловить можно?