– Ты не уйдёшь, демон… – прошипел он, стараясь поднять свободной рукой один из валяющихся на полу клинков.
Виктор точным ударом ноги в висок отправил его обратно в объятия Морфея. Лицо брата Варлаама уткнулось в пол, избавляя Жнеца от лицезрения его уродливого шрама и фанатичного взгляда.
В коридоре, где совсем недавно трещали автоматные очереди, стояла гробовая тишина. Виктор осторожно выглянул. Ему совсем не хотелось поймать случайную пулю, после того как всё уже закончилось. Церковники старательно выполнили приказ своего командира, перебив все остатки ударного отряда, тем не менее сами они не смогли достойно сопротивляться Максу. Тела Копий Церкви валялись рядом с убитыми ими солдатами. Ни на одном из церковников не было видно следов укусов. Всё-таки вампир пощадил их и попросту оставил без сознания. Сам Макс, стоял рядом с дверь квартиры где Виктор оставил Алису, и усиленно пытался оттереть пятно крови с рукава своего плаща.
– Они все живы, – произнёс вампир, увидев Жнеца. – Признаюсь соблазн был, но я обошелся парой разбитых носов.
Виктор молча прошёл мимо Макса, отворяя двери квартиры. Алиса всё ещё была без сознания. Лежала на небольшом диване в одной из комнат. Виктор подхватил её на руки и направился к выходу. Теперь ему оставалось только донести её до машины, а после нужно выбить из этого хитрого кровососа нужную информацию и прикончить его.
Макса снаружи уже не оказалось. Он ждал их на лестнице, расталкивая ногами тела Копий Церкви.
– Неплохо ты тут поработал, – сказал вампир, оглядывая поверженных церковников.
– Лучше молчи, – бросил ему Виктор, поднимаясь по лестнице.
– Я понимаю, как всё выглядит, – ответил Макс. – Позволь мне объяснить перед тем как ты попытаешься убить меня.
– Попытаюсь?
Макс нервно сглотнул, отвёл глаза и замолчал.
Вскоре они оказались на улице. Возле входа в торговый центр стояли несколько белых фургонов Копий Церкви, терпеливо дожидающихся своих хозяев. За углом, изолированная от света фонарей, красовалась груда тел, накрытая чёрным пластиком. Вероятно, это были солдаты Клана, которых перебили на подходе к торговому центру. Возле самого входа в здание лежали двое мёртвых бойцов Департамента. Видимо, это о них говорил капитан отряда.
Виктору было плевать на всё это. Он уверенным шагом приблизился к своей машине, уложил Алису на заднее сидение и захлопнул дверь, поворачиваясь к следующему за ними по пятам Максу.
– Я давал тебе шанс уйти, – сказал Виктор, извлекая из ножен Меч.
– А какой смысл? – голос вампира еле заметно дрогнул. – Ты рано или поздно всё равно найдёшь меня. Так у меня хотя бы будет шанс всё объяснить. Или хоть как-то договориться.
– Кланы в курсе твоих махинаций? – спросил его Виктор.
– Нет, – качнул головой Макс. – Это было только моё решение. Я считаю, что ты слишком опасен для того чтобы с тобой сотрудничать…
– Справедливо, – задумчиво ответил Жнец. – И поэтому ты решил, что подставить меня будет хорошей идеей?
– Я рассчитывал немного не такой ход событий. Ударный отряд и для меня оказался сюрпризом, а уж Копья Церкви тем более. Я понятия не имею откуда они пронюхали о том, что ты будешь здесь…
Виктор продолжал пристально смотреть на Макса, тем самым взглядом, который уже напугал вампира до этого.
– Скажи мне ещё кое-что, – задумчиво произнёс Виктор. – Зачем Кланам нужна Алиса?
– Какая Алиса? – переспросил Макс.
– Не прикидывайся дебилом. Ты явно не из рядовых вампиров, так что должен знать хоть что-то, – спокойно продолжал Жнец. – В этом городе, если ты помнишь, недавно была Община ваших изгоев. Их Старейшина перед смертью сказал, что Кланы уже давно ищут Алису. Мне бы хотелось знать зачем.
Макс мешкал.
– Я толком не знаю, – ответил он после небольшой паузы. – Правитель сказал мне только то, что она важна для всего нашего рода. В детали он не вдавался.
– Очень плохо, – произнёс Виктор. – Значит пора нам прощаться, Макс…
Неожиданно грудь Виктора пронзила острая боль. В глазах резко начало темнеть, сознание стремительно покидало его, и он замертво рухнул на асфальт. Пуля из снайперской винтовки пробила ему сердце и завязла в грудине.
Макс продолжал стоять, ошарашенно глядя на мёртвого Жнеца. Вампир не верил своей удаче. Он быстро распахнул дверцу машины Виктора, достал оттуда светловолосую девушку и поспешил уйти от здания торгового центра подальше. Дело было сделано. Жнец мёртв, а девушка у него в руках. Правитель будет доволен.
Агент Новак закурил. По телу расплывалось приятное облегчение. Десять лет он охотился за этим ублюдком. Десять лет он ждал этого момента. И вот он настал. Жнец лежал на парковке торгового центра в одном из Богом забытых городов. Мёртвый. Это стоило отметить. Однако перед этим нужно убедиться, что Жнец действительно мёртв. И на всякий случай нужно дать ему контрольный. Это агент Новак собирался сделать подойдя поближе. Ему нужно увидеть этого ублюдка вблизи, перед тем как пустить пулю в его башку.
Новак докурил свою сигарету и поднялся на ноги. Пришло время заканчивать это дерьмо. Больше никто не услышит про такую мразь, как Жнец.
Глава 7.
На пороге безумия.
Ласковые лучи утреннего солнца приятно грели кожу. Они ещё не были такими жгучими, как бывало тут в июле, и их нежным теплом можно было наслаждаться, пока не наступит полдень. Молодой парень сидящий на небольшом пеньке даже поймал себя на мысли, что здесь ему гораздо спокойнее. Он сбежал сюда выкурить пару-тройку сигарет. Тайком естественно. Мама до сих пор не знала о его вредной привычке, да и зная её крутой нрав, она бы вряд ли одобрила подобное занятие. Поэтому парень, под предлогом простой прогулки, сбежал сюда, на скромную полянку у берега небольшого ручья, куда они с младшим братом в детстве приходили играть в отважных героев, борющихся с чудовищами. В роли чудовищ чаще всего выступали густые заросли кустов, окружавшие всё это место, которые два мальчугана нещадно лупили палками, представляя себе несметные полчища нечисти, падающие к их ногам под могучими ударами. Устав от своей «праведной битвы» с монстрами, они обычно растягивались на траве и глазели на небо. Чаще всего оно было пронзительно голубого цвета, с редкими ватными комками облаков, принимающими самые причудливые формы. Они с братом сразу же начинали спорить, что они им напоминают и крайне редко их мнения совпадали. Иногда небо было серым и неуютным и, казалось, висело так низко, что любой из мальчиков мог протянуть руку и дотронуться до промозглого тумана, витающего прямо у них над головами. И оба несмышленыша пытались это сделать, лежа лицом вверх на влажной утренней траве они тянули свои худые перемазанные ошметками зелени руки вверх, пытаясь ухватить хоть часть этой серой клубящейся ваты перед их глазами. Конечно же у них ничего не получалось, но они продолжали свои попытки, чтобы потом вместе рассмеяться и передохнув вновь броситься в бой с «чудовищами».
Теперь они оба повзрослели… На смену чудовищам-кустам пришли другие, «взрослые» увлечения и заботы. Отец стал чаще привлекать их к работе по дому, в школе стали больше нагружать учёбой, а ещё нужно было успевать мотаться в ближайший городок, чтобы в очередной раз попытаться познакомиться с девчонками. О, да! В то время не было для них обоих ничего интереснее, чем эти юные стройные девушки, от волос которых всегда так прекрасно пахло. Ещё их легко можно было рассмешить и тогда можно было услышать приятные переливы звонкого девичьего смеха… Его младшему брату больше повезло с чувством юмора и обаянием и поэтому он пользовался достаточной популярностью у девчонок. Чему сам парень, предавшийся воспоминаниям на этом пеньке возле ручья, в своё время страшно завидовал. Он был старше своего брата на целых три года, выше на целую голову, шире в плечах и вообще выглядел намного лучше, как ему казалось. Да и девчонки, как правило, предпочитают парней постарше. Тем не менее с ним и его братом это правило работало совсем наоборот. Сейчас он уже начинал понимать, что скорее всего всему виной была его врожденная молчаливость. Да это уже было и неважно. Прошло уже слишком много времени – его брат в этом году закончил школу и уехал поступать в университет. Сам парень приехал домой на лето, закончив третий курс обучения в сельскохозяйственном колледже. Ему не нравилось там учиться, не нравилась его будущая профессия, не нравились другие студенты, окружающие его, но отец считал, что это необходимо, а с ним спорить было бесполезно.
Парень приходил на эту полянку возле ручья каждый раз, когда приезжал к себе домой, в их небольшую деревушку, на каникулы. Обычно они делали это вместе с братом. Выкуривали несколько сигарет, если повезёт выпивали пару пива и рассказывали друг другу истории про свою жизнь. Брат в основном хвалился любовными похождениями. В свои семнадцать лет он уже вовсю спал с девушками и при любом удобном случае перечислял все пикантные подробности своих отношений. На зависть своему старшему брату, которому с девчонками по-прежнему не везло и в его жизни не было ничего кроме скучной учёбы.
В этом году, парень сидел на их полянке совсем один. На смену детским воспоминаниям незаметно пришли мысли об опостылевшей учёбе и его дальнейшей судьбе. Ему совсем не хотелось посвятить всю свою жизнь сельскому хозяйству. Не хотелось гнуть спину в поле, засеивая поля. Не хотелось возиться с поголовьем скота, выхаживая его. Нет, животных он любил, но отнюдь не хотел посвящать часть своей жизни этим мычащим и лягающимся коровам или козам. Отец считал, что это достойное занятие и именно этим и стоить заниматься молодому парню дальше. Это удручало. Он достал очередную сигарету и задумчиво закурил, глядя куда-то вдаль. На самом краю горизонта начинали собираться недовольные, как дородные тётки в очередях, чёрные тучи. Близился проливной дождь, но у парня ещё было немного времени, чтобы посидеть и поразмышлять.
Всю свою жизнь он чувствовал, что что-то не так. Что-то было неправильно. Он ощущал себя чужим во всей этой деревенской идиллии, в которой их с братом вырастили родители. С самого детства его не покидало ощущение того, что ему была предназначена совершенно другая участь нежели возня с урожаем и скотом. Это было неправильно и чуждо. Как бы банально это не звучало, но он чувствовал, что ему предназначено быть кем-то другим, делать нечто важное. Конечно, любой подросток в определенном возрасте считает себя исключительным, но тут всё было совсем по-другому. Этот молодой парень был предназначен для великих свершений и чем старше он становился, тем больше в нём крепло понимание этого и тем больше он начинал ненавидеть свою учёбу и деревенский образ жизни своих родителей.