– Твои руки… – тихо сказала Лиза, глядя на капающую с разодранных ладоней мальчика кровь. – Столько красного…
Он уже почти не обращал на это внимания. Лиза схватила его за руки и принялась разглядывать израненные ладони мальчика.
– Нужно помыть, – сказала она, не поднимая на него взгляда. – И забинтовать иначе у тебя руки отвалятся. Мама говорит, что болячки нужно всегда промывать и бинтовать, чтобы никакая зараза не пристала.
– Давай сначала убежим отсюда, – ответил ей мальчик. – А потом уже сделаем с ними что-нибудь.
– Нет! – резко сказала она, повысив голос. – А вдруг ты заболеешь и умрёшь? Что я тогда буду делать одна?
– Ничего страшного – это просто царапина, – запротестовал мальчик.
– Нет! – повторилась Лиза. – Царапины от кошек бывают, а у тебя все руки в красном! Где здесь вода?
Мальчик слишком устал, чтобы долго сопротивляться. Времени у них ещё было много. Если Лизе так сильно хочется сделать что-то с его руками, то пусть так оно и будет.
– Вон канистры, – махнул он рукой, указывая на пузатые емкости в углу кухни.
– А бинты?
– Бинтов нет.
Лиза пристально посмотрела на него.
– Честно-честно? – спросила она мальчика, выдержав короткую паузу.
– Честно-честно.
Лиза взяла чайник и кое-как справившись с большой канистрой набрала в него воды.
– Давай я буду лить, а ты мой, – подозвала она мальчика к раковине.
Он беспрекословно послушался. Ему хотелось побыстрее закончить со всем этим и уйти из этого дома.
Вода защипала, и без того постоянно зудящие после ваты из стены в подвале, ладони, заставляя мальчика слегка поморщиться и еле слышно зашипеть от неприятных ощущений. Несмотря на это он продолжал усиленно оттирать с рук грязную корку из крови и пыли, густо покрывавшую их. Одного чайника не хватило. Лиза шустро метнулась обратно к канистрам, набрала ещё воды и вернулась обратно к мальчику.
– Больно? – тихо спросила она, глядя как мальчик в очередной раз морщиться, оттирая свои ладони.
– Не очень, – ответил он, продолжая своё занятие.
– Мальчики глупые, – неожиданно выдала Лиза. – Зачем вы всегда выпендриваетесь? Если больно, то так и говорите.
Он остановился и взглянул на неё. Вода продолжала стекать с его разодранных ладоней прямо в раковину, рисуя в ней тонкими струйками причудливые светло-красные узоры.
– Но ты смелый, – продолжила она. – Ты меня спас. Тебе можно быть глупым. Мне даже нравиться, что ты такой.
Мальчик утерял всякое понимание происходящего. С каждой минутой, проведенной вне стен подвальной каморки поведение Лизы становилось всё страннее и страннее. Кто знает может именно такой она и была до этого?..
Мальчуган ничего ей не ответил и продолжил оттирать свои руки. Да он и не знал, что ей сказать. Малыш слишком устал после своей неравной битвы с дверью, а позже и со стеной в подвале. Ему вообще казалось, что с того времени уже прошла целая вечность.
Вскоре он закончил мыть свои руки. Из-под бурой корки на ладонях показались рваные раны и порозовевшая от раздражения кожа. Лиза принялась пристально разглядывать его руки, аккуратно ощупывая их своими тонкими пальчиками, буквально инспектируя нанесенный ущерб. Мальчик не сопротивлялся. Он поймал себя на мысли, что ему даже приятно, что кто-то пытается заботится о нём. Малыш давно не ощущал подобного, а если точнее, то с самого отъезда в Большой Город. Сейчас, когда его саднящие от ран ладони оказались в руках Лизы, слабая частичка заботливого тепла прокатилась внутри него, слегка согревая его одинокое детское сердечко.
– М-да, – в конце концов протянула Лиза. – Нужно бинтовать.
– Бинтов нет, – ответил мальчик.
– Надо хоть чем-то забинтовать. Где тут ножик?
Лиза завертелась в поисках ножа. В результате она схватила со стола тот, которым мальчик обрезал её сапоги, и стремительно покинула кухню. Он остался сидеть на своём месте, дожидаясь девочку и разглядывая чайник, одиноко стоящий возле раковины. Возникло стойкое желание заварить чаю и съесть пару печенюшек, прежде чем уходить отсюда, тем более что он не ел с того момента, как бородатый и его лысый друг уехали из дома, то есть почти с самого утра. Мальчик с чайником в руках уже был на полпути к канистрам, когда Лиза вернулась на кухню, держа в руках две длинных белых полоски ткани.
– Где ты их взяла? – спросил мальчик.
– Отрезала от этих простыней, которые тут везде на мебели, – ответила она. – А ты чего делаешь?
– Я хотел попить чаю…
Она забрала у него из рук чайник и усадила мальчика обратно на стул.
– Давай свои руки, – попросила Лиза.
Мальчик послушно протянул ей свои ладони. Девчушка принялась старательно пеленать кисти его рук длинными белыми лоскутами. Когда она закончила ладони мальчика превратились в два белых помпона с еле виднеющимися из них кончиками пальцев.
– Кажется я немного переборщила, – слабо улыбнулась Лиза, оглядывая результат своих стараний.
Мальчику по большому счету было всё равно. Он хотел поскорее закончить с этим и ещё ему хотелось чего-нибудь поесть. Стоило ему только успокоиться и присесть на минутку, после изнуряющей работы в подвале, как пустой желудок сразу же устроил концерт.
– Нам нужно поесть перед дорогой, – сказал он Лизе. – Дедушка всегда говорит, что нельзя ходить на улицу с пустым животом. Правда я не знаю, как мне теперь… – он поднял свои забинтованные руки.
– Я всё сделаю, – встрепенулась Лиза и схватила, отставленный до этого в сторону, чайник.
Мальчик продолжал ей удивляться. Он думал, что она, как никто другой, будет торопиться уйти из этого дома, но девчушка явно никуда не спешила.
Они перекусили. Лиза заботливо покормила мальчика, аккуратно поднося к его рту печенье. Чашку с чаем он мог держать и сам, правда неуклюже и только двумя руками. Лиза, глядя на его усилия, даже тихонько хихикнула.
– Ты такой смешной, – сказала она ему и опять слегка улыбнулась.
Закончив пить чай, они начали собираться в дорогу. Под руководством мальчика, Лиза собрала в его небольшой ранец немного еды и уложила туда же его плюшевого щенка. Малыш не собирался больше бросать своего друга на произвол судьбы.
– Зачем он тебе? – спросила Лиза мальчика, помогая ему одеться.
– Это подарок дедушки, – ответил он. Ему всё еще было немного неловко, что так резко стал беспомощным, благодаря своим перебинтованным рукам.
– Всё-таки мальчики глупые… – ещё раз повторила Лиза, констатируя какое-то только ей понятное наблюдение.
Как только всё было готово, мальчик попросил её достать из кармана его куртки ключ от входной двери. Сам он её открыть, по понятным причинам, теперь не мог. Спустя ещё какие-то пару минут они уже стояли на крыльце дома, вдыхая бодрящий морозный воздух. Клубы пара, вырывающихся из их ртов, резво поднимались вверх, игриво переплетаясь между собой и постепенно растворяясь в ночном небе. Мальчик повернулся и ещё раз взглянул на их с дедушкой дом. Белые стены, покрытые изморозью, красиво серебрились в лунном свете, источая лёгкое сияние. Малыш вздохнул. Ему было немного грустно, вот так скоро покидать этот замечательный дом. Он скучал по нему и по дедушке, когда жил в Большом Городе с папой. И вот теперь ему снова приходится уходить. Бежать в страхе за жизнь незнакомой ему девочки, в страхе за себя и за дедушку. До того момента, как они с Лизой оказались на улице он даже не задумывался над этим. Однако мысль о том, что он делает хорошее дело и очень скоро они вернутся сюда уже с дедушкой, согревала его. Мальчик знал, что старик будет доволен его поступком, хоть ему и пришлось вот так сбежать из дома.
– Ты идёшь? – прервала его раздумья Лиза, заставляя его повернуться к ней.
Мальчик кивнул и спустился по ступенькам крыльца.
Им повезло и со вчерашнего дня снегопада не было, так что перед ними простирались две ровные широкие колеи, оставленные ещё утром колесами машины бородатого. В какой-то момент, пройдя несколько метров, мальчику захотелось повернуть обратно и вернуться в дом. Тёмная громада леса, виднеющаяся вдали, угрюмо нависая над дорогой, пугала его. Но он был испуган не столько видом черных стволов деревьев и их оголенных веток, которые будто бы корявыми руками тянулись к нему, желая схватить мальчика. Его больше пугала неизвестность, раскинувшаяся перед ним и его странной спутницей. Что будет дальше? Сколько им идти? А что если они не дойдут и замерзнут в дороге? Что тогда? Ведь в таком случае никто не узнает, что тут произошло. Что будет с дедушкой, когда он приедет и найдет в доме никого кроме бородатого? Мальчик непроизвольно зажмурился, пытаясь отогнать мрачные мысли. Обратной дороги не было – это было ясно как день. Стена каморки в подвале раскурочена и Лиза благодаря этому свободе. Не может же он теперь попросить её вернутся обратно под замок, чтобы спасти свою шкуру. Да и вряд ли это поможет. Теперь мальчик знает, чем бородатый и его друзья занимались в подвале вместо работы, и это ему просто так с рук не сойдёт.
Ночь была ясной. Луна большим белесым оком висела в чёрном небе, пристально наблюдая за двумя детьми неспешно идущими по дороге от дома у озера и ярко освещая им путь своим серебристым сиянием. Долгое время они шли молча. Лиза получше закуталась в старую шинель, втянув свой миниатюрный подбородок поглубже за воротник. На виду остались только её большие карие глаза. Подол шинели, с еле заметным шуршанием, волочился следом за девочкой, оставляя на снегу неровный след. Ещё ей явно было не очень удобно идти в этих гигантских для её маленьких ножек сапогах, носки которых то и дело взрывали снег, заставляя её замедлятся, но виду она не подавала, продолжая упорно шагать рядом за мальчиком.
Стоило им вступить под полог ночного леса, как где-то неподалёку встревоженно заухала сова. Лиза быстро схватила мальчика под локоть и прижалась к нему. Ему и самому было не по себе от этого ночного похода, но сов он точно не боялся. Мальчуган сотни раз слышал их крики в лесу и для него они стали совсем привычными, да и дедушка всегда говорил, что сова – это мудрая птица, ночной смотритель леса и на людей она никогда не нападает.