«Где ты? Почему ты бросил меня?..»
Алиса застыла. По её щекам вновь катились слёзы, которые она заметила далеко не сразу. Герман стоял чуть в стороне от девушки, потупив взгляд. Писатель старался не смотреть на всё происходящее, чтобы его не стошнило. События в каморке заметно ускорились. Остальных детей так никто и не вернул обратно, и что с ними стало, осталось загадкой. Однако участь самого мальчика…
Алиса видела как разъярены мучители несчастного ребёнка. Их тёмные силуэты, приходящие в подвал, чтобы в очередной раз истязать мальчугана, буквально полыхали злобой и яростью. Девушка порой даже не могла понять, а люди ли они вообще? Их фигуры стали пронзительно похожи на те чёрные провалы, которые она видела при встрече с вампирами. Тёмные силуэты с горящими глазами, нависали над мальчиком, причиняя ему новую боль, избивая и насилуя бедного ребёнка. Они приходили каждый день, иногда даже не по одному разу, пытаясь сломить и унизить малыша. Видимо этот нож в волосатом брюхе того толстяка подкосил все грандиозные планы бородатого. В доме больше не играла музыка, больше не было слышно чьих-то голосов, только звук тяжёлых шагов, спускающийся по лестнице в подвал, гулким эхом разносился по дому, грубо нарушая царившую в нём оглушающую тишину. Едва заслышав их мальчуган вздрагивал и пытался забиться в самый дальний угол каморки. Он не понимал за что ему всё это, не понимал почему дедушка так и не приезжает, не понимал почему «мама» его бросила здесь, малыш кричал от боли и унижения. Всё своё свободное время мальчик плакал навзрыд, повторяя одни и те же слова:
«Зачем ты бросил меня? Где ты? Пожалуйста… Я не могу больше кричать… Помоги мне…»
По ночам холод в каморке крепчал, заставляя малыша сильнее кутаться в лохмотья, заменившие ему одежду. Он дрожал и плакал, не переставая проговаривать свою мантру, сбивающимся от слёз голосом – «Зачем ты бросил меня? Где ты? Пожалуйста… Я не могу больше кричать… Помоги мне…»
Его боль, отчаяние и бесконечная досада пропитали всё помещение каморки в подвале. В один из моментов самых пронзительных моментов в углу комнаты возникла фигура сморщенного лысого старика с жиденькой бородой, который смотрел на мальчика глазами полными слёз и бездонной печали. Каждую ночь, когда малышу в конце концов удавалось заснуть, старик возникал рядом и тихо садился возле измученного ребёнка, не отрывая от него своего сочувствующего взгляда.
– Это?.. – выдохнул Герман, указывая на старика.
– Его дедушка, – ответила Алиса. – Призрак его дедушки…
Эмоции мальчика вырвали старика из блаженного небытия, заставив увидеть всё происходящее с внуком. Дедушка видел всё что творилось в этой каморке, но был бессилен что-либо сделать, будучи бесплотным духом он мог только быть рядом, как и обещал малышу когда-то… Алиса видела всю скорбь, пронзающую острым клинком сердце старика, но в нём не было злобы, только горечь и сожаление. Старик хотел помочь, хотел облегчить судьбу мальчика, хотел бы оказаться рядом чтобы прекратить всё это, сожалел что не смог обеспечить малышу другое будущее. Дедушка винил только себя и больше никого. Алиса видела всё это внутри него. Старик сожалел, что не смог воспитать своего младшего сына, чтобы тот не бросал своего ребёнка ради работы, сожалел что бабушка не дожила чтобы помочь ему. Каждую ночь, когда мальчик засыпал и слёзы высыхали на его щеках, дух дедушки садился рядом и беззвучно рыдал, глядя на своего несчастного внука.
– Значит это старик причина всего?.. – произнёс Герман.
– Нет, – сказала Алиса. – Это не он…
Девушка видела ещё кое-что. Каждый день внутри мальчика всё сильнее начинала шевелиться некая темнота. Малыш ненавидел своих мучителей. И каждый их приход темнота внутри него становилась всё гуще и сильнее. Вскоре мальчик начал ненавидеть всех причастных – папу, «маму» и даже дедушку, который так и не приехал. Эта тёмная злоба и ненависть выплескивались из мальчика каждую ночь стоило ему только начать плакать. Его постоянные повторяющаяся мантра стала звучать угрожающе. Малыш по-прежнему рыдал, но теперь это была уже далеко не отчаянье или боль, теперь это была бессильная злоба, тёмная и густая как болотная трясина в ночном лесу. Он даже пытался царапать дверь каморки, пытаясь выбраться из этого кошмара, но лишь содрал себе пару ногтей и оставил разводы своей кровью на стальной поверхности двери.
Вместе с со сгущающейся тьмой внутри мальчика менялся и призрак дедушки. Ненависть малыша ко всему вокруг исказила его, скрючила тело, постепенно превращая старика в косматое чудовище с перекошенным от скорби лицом и налитыми кровью от постоянных слёз глазами, еле заметно выглядывающими из-под спутанной копны, отросших волос. Однако дедушка неизменно приходил обратно и сидел рядом, невзирая на то, что с ним делает злоба, переполняющая его внука…
В одну из таких ночей, мальчик измученный постоянными унижениями и побоями, уснул чтобы больше никогда не проснуться. Холод и постоянный голод, наконец-то сделали своё дело. Малыш закрыл свои глаза… Скрюченный призрак дедушки вздохнул с облегчением и растворился в воздухе… Всё застыло, как будто кто-то поставил на паузу.
– Я не понимаю… – помотал головой Герман. – Зачем мы всё это наблюдали? Если это не старик, то кто тогда?
Алиса молчала, продолжая смотреть на уснувшего вечным сном ребёнка. Её дар подсказывал девушке, что это ещё не совсем конец истории.
– Мы тут застряли? – с отчаяньем в голосе спросил Герман.
Тело мальчика зашевелилось. Ребёнок открыл глаза и сладко потянулся. Малыш оглядел всех присутствующих и неторопливо поднялся на ноги. Лохмотьев на нём больше не было, теперь он был одет точно так же как и тогда когда приехал сюда, тем морозным днём со своей «мамой».
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался мальчик.
– Он нас видит? – удивленно спросил писатель.
Алиса молчала. Девушка видела расползающуюся тьму вокруг мальчика, медленно принимающую форму склизких щупалец, жадно цепляющихся за всё до чего могут дотянуться.
– Как вы сюда попали? – спросил малыш, пристально оглядывая девушку и Германа. – Сюда никому нельзя…
– Мы пришли чтобы помочь, – ответила Алиса.
Мальчик засмеялся.
– Помочь? Вы? – произнёс он. – Мне не нужна ваша помощь!
Малыш уже совсем не был похож на того светлого и отзывчивого ребёнка, которым был раньше. В его глазах не было ничего кроме ненависти и злобы ко всему живому.
– Вы взрослые! – ткнул в них пальцем мальчуган. – Вы никогда не помогаете если вам это не выгодно! Вы только врёте и обманываете!
Своим внутренним взором Алиса видела, что в мальчике не осталось почти ничего светлого. Всё потонуло в непроглядном мраке, переполнявшем малыша.
– Вы откупаетесь дорогими игрушками и сладостями! – насмешливо продолжал мальчик. – Обещаете и ничего не выполняете! Чтобы не чувствовать себя виноватыми вы готовы покупать нам всё, что угодно, обещать всё что угодно, но всё это враньё! И ещё вам можно нас бить, а мы ничего не можем сделать в ответ. Это нечестно! Нечестно, нечестно, нечестно!
Алиса промолчала. Мальчик был опасен. Девушка чувствовала, как его тёмное присутствие заполняет всё пространство внутри каморки. Ещё немного и он поглотит и саму Алису, если ничего не предпринять.
– Вы всегда слишком заняты! Вы работаете! Вы устаете! – кричал мальчик. – Ненавижу вас всех!
Детские эмоции – самые сильные и самые чистые, и самые опасные… Алиса читала об этом ещё в Архивах Ордена. Радость, печаль, любовь или скорбь ребёнка могут свести эмпата с ума. Здесь же вокруг этого несчастного мальчика была лишь злоба и ненависть, настолько сильные и чистые, что Алиса ощущала их своей кожей.
– Я всего лишь хотел жить с дедушкой в нашем доме! – продолжал бесноваться малыш. – Но он заболел и бросил меня! Все они бросили меня! Я ждал дедушку, но он так и не приехал! Ненавижу его!
Герман попятился. На лице писателя читался неприкрытый ужас.
– Некуда бежать! – рявкнул на него малыш. – Теперь вы все умрете!
Алиса рванулась к мальчику и бережно взяла его лицо в свои руки. Она не понимала, что делает, её дар толкнул девушку вперёд, заставляя действовать. Едва она прикоснулась к малышу, как её с головой поглотила тёмная волна ненависти и злобы, беснующаяся внутри призрака мальчика. Алиса пропустила её через себя, вытягивая из ребёнка всё плохое и частично поглощая его негативные эмоции. Девушка погрузилась в этот мрачный поток тёмных мыслей и намерений, увидела лица умерших по вине малыша людей, бьющихся в агонии на бетонном полу холодного подвала. Мальчик вытянул из них всю жизнь, становясь сильнее и подкрепляя свою злобу и ненависть ко всему живому. Алиса зарыдала. Видения смерти и ужасающих помыслов призрака, проникали в её сознание, заставляя девушку дрожать от отвращения и навсегда изменяя её. Алиса продолжала держать лицо мальчика в своих руках и смотреть ему прямо в глаза. Он был немногим старше её младшего брата, погибшего от рук вампиров, на секунду ей даже показалось, что на неё смотрит его лицо. Мальчик не сопротивлялся, он постепенно обмяк в руках девушки. Его глаза закрывались, а тьма медленно расступалась внутри него, сменяясь безмятежностью. Когда всё было закончено, Алиса бессильно рухнула на колени, держа на руках спокойно заснувшего ребёнка, дух которого еле заметно рассеивался, просачиваясь у неё сквозь пальцами. Сил плакать у девушки уже не было. У неё в голове всё ещё пульсировала тёмная злоба и ненависть, поглощенная ей от мальчика…
Виктор заметил, что писатель зашевелился. Герман стряхнул с себя плюшевого щенка и поднялся на ноги, испуганно озираясь по сторонам. Алиса продолжала неподвижно сидеть, уставившись в одну точку напротив себя.
– Всё кончено? – спросил Герман у Виктора.
Он проигнорировал писателя и присел рядом с девушкой.
– Как ты? – спросил он её, положив руку Алисе на плечо.
Она резко вздрогнула и отстранилась.
– Не трогай меня! – вскрикнула девушка. – Ты грязное животное!