— Эта тропинка уходит к югу, — сказала Флета, показывая на ту, что он заметил ранее. — Во владения Табуна. Как только мы выйдем на открытое пространство, можем идти на север до самого Ущелья. — Она искоса взглянула на него. — Возможно, тебя понесёт на себе единорог.
— Одного раза хватило! — замотал головой Маш. — Вспомни, куда он меня унёс!
— Хорошо, пойдём пешком, — чуть раздражённо согласилась она. — Не беспокойся, во владения Голубого в целости и сохранности доставим тебя.
Они пошли по тропе. Теперь, очутившись вдали от болота, Маш чувствовал себя намного лучше. Могучие стволы мерно покачивали ветвями над его головой, отбрасывая грациозные тени, а папоротники держали землю в чистоте.
Флета приостановилась и принюхалась, как животное.
— Кажется, я чую нечто дурное, — отметила она. — Лучше нам поспешить.
Тропа провела их краем обрыва, затем свернула к востоку и ушла в речку. Маш хотел было переплыть её, но Флета покачала головой.
— Нет, эта вода ядовита. Нельзя, чтобы хоть капля попала на тебя.
— Но она слишком широка, чтобы перепрыгнуть, — возразил юноша.
— Вон там верёвочный мостик. Его надо перебросить через бурные воды и прикрепить к дереву на другом берегу, — она показала на моток верёвок над речным потоком.
— И как мы это сделаем, не пересекая реку вплавь?
— Мы прячем крюк в ветвях, — девушка дотянулась до нужной ветки и пошарила по ней пальчиками. Потом гневно топнула: — Исчез!
Из кустов на противоположной стороне донёсся насмешливый рёгот.
— Да уж, будь уверена, что его там нет, нимфа! — крикнул хриплый голос.
— Ах ты, летающий мусор! — огрызнулась Флета.
— Говори это с улыбочкой, птенчик! — торжествующе откликнулась её невидимая собеседница. — Вы во владениях гарпий! — Кусты раздвинулись, и показалась сама обладательница хриплого скрежета, принимаемого за голос: омерзительно-грязное крылатое существо с головой и грудью женщины. Маш даже на таком расстоянии ощутил исходившую от гарпии вонь.
— А ты во владениях единорогов! — парировала Флета. — Ты не имела права трогать мост! Это может привести к межвидовой вражде!
— Да что ты знаешь о межвидовой вражде? — издевательски гаркнула гарпия. — Думаешь, что по владениям гарпий можно пройти безнаказанно? Стой на месте, кобылка, и мы сами перенесём тебя над водой после того, как закончим свои дела с парнишкой.
— Какие дела? — спросил Маш, которого эти слова почему-то насторожили.
— Их род вечно нуждается в мужчинах, — пробормотала Флета. — И больше я не промолвлю ни слова.
— Ну, а я скажу! — взвизгнула гарпия. — Сначала мы сорвём с тебя листья, красавчик, потом поставим тебя перед нашей самой красивой цыпочкой, а потом…
Но Маш уже уловил, к чему она ведёт, и запустил в уродливое тело топором. Гарпия взмахнула крыльями и с отчаянным кудахтаньем снялась с места — как раз вовремя, чтобы топор пролетел мимо, сбив лишь несколько жирных перьев.
— Ну, погоди, глупец! — мстително заорала она, набирая высоту. — Разве ты уже не являешься игрушкой животного? Мы тебе покажем, когда я приведу сюда всю стаю!
Разъярённый, Маш швырнул в неё камнем, но порождение ночных кошмаров уже поднялось над деревьями и устремилось к западу.
Он обернулся, чтобы заговорить с Флетой, и застыл. Его спутница исчезла.
Он ошеломлённо побродил вокруг. Пойти обратно по тропе она не могла, поскольку на ней стоял Маш и непременно её увидел бы. Не смогла бы и перепрыгнуть речку — уж слишком маленького роста была. Наверное, ушла вниз по течению, раздвигая по дороге кусты, в поисках другого мостика. Но так быстро и тихо; он даже не заметил!
Что там гарпия твердила о своих владениях? Внезапно Маш провёл нужные параллели и всё понял. Он жил в Гардоме, который назвали, согласно историческим записям, помня о мифических существах с Фазы. Как и остальные города Протона: первые три буквы являлись названием какого-либо существа, и «дом» как дом. Раньше Маш не придавал этому значения. Теперь вдруг осознал, что это не просто совпадения. Гадкое создание действительно было той самой мифической гарпией, и это место принадлежало её роду. Таким образом география Протона продолжала пересекаться с географией Фазы. По всей видимости, данная область просто кишмя-кишит гарпиями!
Затем юноша услышал стрекотание. Оглянувшись, он увидел крохотную яркую колибри, мчавшуюся над тропой на противоположной стороне реки.
Подлетев ближе, она подцепила край верёвочной лестницы и понесла! его через поток, прямо к Машу.
Поражённый, он поднял руку и взял у неё верёвку. Птичка с готовностью отпустила свою ношу и улетела прочь с таким видом, будто её работа была выполнена.
Маш потянул за верёвку и обнаружил, что мост уже закреплён на той стороне. Он, в свою очередь, привязал концы к крепкой ветке и подёргал, убедившись, что мост достаточно прочен.
Теперь надо было отыскать Флету, потому что он не собирался бросать её тут на милость гарпий. Куда же она делась?
Он вгляделся в кусты: — Флета?
— Да, Маш? — отозвалась она прямо за его спиной.
Он подпрыгнул.
— Куда ты уходила? Я боялся, что…
Она пожала плечами.
— Иногда девушке требуется уединение.
— Серьёзно?
Она рассмеялась.
— Погоди, пока оно потребуется тебе! Я буду стоять и наблюдать.
— Потребуется для чего?
— В вашем мире не принято испражняться?
— Разумеется, принято! Но почему ты спрашиваешь?
Её недоумение превратилось в любопытство.
— Как насчёт тебя?
— Я робот.
— Сейчас ты кажешься самым настоящим человеком. А что такое ровот?
— Робот, не ровот. Это… — он запнулся, уразумев суть беседы. — Испражнения! Ты хочешь сказать, что уединилась для…
Она снова развеселилась.
— Звучит, словно ты раскрыл великую тайну! Все, кто вкушает яства, испражняются, даже девушки.
Лицо Маша опять заалело, как маков цвет.
— Я не…
— Ты, и впрямь, совсем не тот, кого ведала я! — весело сказала Флета. — Его подобными признаниями не смутить!
— Он обладал функциями, которыми не обладаю я, — Но, по мере того, как говорил это, Маш осознал собственную неправоту, ведь сейчас он тоже пребывал в живом теле. Ночью ему пришлось встать пописать, а теперь дискомфорт нарастал и в животе. Пища скапливалась в кишечнике, однако, не имея опыта испражнений, Маш игнорировал давление. Хорошо, что с опорожнением мочевого пузыря проблем не возникло; иначе он бы чувствовал себя неудобно вдвойне.
Флета изумлённо покачала головой, затем опомнилась.
— Нам следует перебраться через реку, пока не вернулись гарпии!
— В самом деле! — согласился он.
Она показала ему, как пользоваться верёвочным мостом. Проворно вскарабкалась на него, затем, цепляясь за перила руками, живо пересекла течение. Маш последовал за ней, быстро приноровившись к раскачиваниям моста под ногами. На противоположном берегу он нашёл свой топор и подобрал его.
— Теперь мост надо свернуть, — сказала девушка.
— Но я завязал его на той стороне! — пожаловался Маш.
Флета только улыбнулась и сняла крюк на том берегу, где они стояли. Едва мост ощутил свободу, как тут же свернулся сам собой, словно его скатали чьи-то невидимые руки, и мотком верёвок прилип к дальнему дереву. Он был готов для следующего, кому понадобится помощь.
— Сомкни губы, Маш, — посоветовала Флета. — Иначе все решат, что ты доселе не видел, как действует магия.
Маш закрыл рот, и они обернулись к тропе.
— Нам придётся подождать ещё пару минут, — вздохнул он.
— Подождать? Чего же? — весело прищурилась она.
Живот сердито забурчал.
— Мне надо… уединиться…
— Роботы же в этом не нуждаются, — напомнила ему девушка.
— Всё изменилось. Иди вперёд, а я тебя скоро догоню.
— О, нет, я буду держаться поблизости, чтобы ты не угодил в неприятности.
Он подумал, что сейчас взорвётся, и вовсе не от эмоций.
— За пару минут я вряд ли во что-то вляпаюсь.
— Ну… — Она шагнула к тропе, а он устремился к ближайшим кустам.
Затем она обернулась.
— Нет, я действительно не должна оставлять тебя без присмотра, Маш. Окрестности незнакомы тебе. Кто знает, чем всё закончится, если…
— Иди уже! — воскликнул он.
Подавив усмешку, Флета пошла по тропе, уже не оглядываясь. Шалунья изначально знала, чем всё закончится!
Маш вломился в кусты, не обращая внимания на царапины, нашёл подходящее местечко и начал снимать с себя необходимую часть одежды. Но намотал он её так эффективно, что это было сложной задачей. Нижняя половина упорно отказывалась сниматься. Пришлось распутывать узлы лианы на поясе, а вместе с ней уже слетели листья.
Он присел на корточки и предоставил остальное природе. Затем вспомнил, что живущие на Протоне люди, облегчившись, чем-нибудь подтирались, убирая налипшие фекалии вместе с их гадким запашком. Для этой цели они использовали специальную бумагу или же фонтанчик с водой. Здесь он был лишён и того, и другого.
Маш огляделся в поисках замены, но ничего мало-мальски подходящего не увидел. Снимать с костюма листья тоже не хотелось.
Он услышал тяжёлое хлопанье крыльев, и в небе показалась гарпия. Попытки скрыться в кустах ни к чему не привели. Она его узрела.
— Что это у нас тут? Голый самец! — проскрежетала она.
— Убирайся! — крикнул Маш, вспыхивая от стыда.
— Эй, цыпочки, я его нашла! — завопила она вместо ответа. — Почуяла по его зловонию! — И она разразилась противным смехом-клёкотом.
Теперь к нему летела уже целая стая. Маш понял, что действительно вляпался в неприятности. Эти грязные птицы насмешками не ограничатся; их узкие глазки светились торжеством, когти сжимались и разжимались, из клювов капала слюна.
Юноша осознал, что от них не убежать.
Его одежда разваливалась на глазах, чему немало способствовали колючки кустов. Гарпии же значительно превосходили его числом, а в воздухе чувствовали себя, как дома. Они настигнут его уже через несколько секунд.