— Нельзя на базу, во мне и в Уэсли нанопередатчики. Мне их скормила Хлоя Клиффхангер…
— Что? — в один голос удивились парни и Тисса.
— Расскажу потом. Короче, не знаю, есть ли какой-то смысл маскироваться. Похоже, Хлоя знает, что мы живем в Калийском дне.
— Может знать, но не факт. Она же не утверждала этого? — спросил Хайро, и я вынужденно кивнул. Он поиграл желваками, наморщил лоб. — Но будем исходить из худшего. Если Хлоя знает о Кали, наверняка именно она и сливает информацию «Детям Кратоса». Передатчики без Йоши нам не вытащить, но у нас есть решение на такой случай. Вилли, достань комбезы.
Вилли, порывшись в ящике между пилотскими сиденьями, бросил нам пять блестящих серебристых свертков.
— Надевайте, — сказал Хайро. — Костюмы радиационной защиты. Подавят сигнал. На базе доберетесь до подвала, там вас Йоши просветит. Все надевайте. Мелисса, ты тоже. Хорошо, что закупали на всех.
«Минус Рита и Эд, плюс Уэсли, — подумал я. — Они готовились к нашему тестированию задолго до нападения на базу».
Через пару минут мы через прозрачные забрала пялились, как пыхтит Уэсли, пытаясь втиснуться в комбинезон. Хайро покачал головой:
— Бесполезно. Парня придется оставить дома у родителей.
— Я влезу! — буркнул Уэсли. Его лицо покраснело, пот лился градом, но, несмотря на все усилия, ему не удавалось стянуть края и застегнуть их. — Влезу…
— Бесполезно, снимай, — велел безопасник. — Порвать не порвешь, но…
— Может, есть побольше размер? — с надеждой спросил Уэсли, поглядывая на Вилли.
— Нет, брали под наших ребят, — покачал головой Хайро. — Останешься дома. Возможно, передатчик выйдет естественным путем, а если нет, позже просветим. Я заберу тебя, прилечу с нашим техником.
— Когда?
— Как только разгребем более насущные проблемы, — жестко ответил Хайро, но, увидев расстроенное лицо парня, добавил: — Постараемся послезавтра. На то, чтобы покинуть гражданский дистрикт и дом родителей, у тебя есть неделя. За это время точно заберем…
Уэсли мы докинули до дома на «Акуле», а вот на базу в Кали летели уже на менее приметном флаере, четвертом за сегодня. Лишь в нем, когда мы пересекли границу последнего континентального гражданского дистрикта, Хайро разрешил поговорить о делах.
А самым важным было то, что на утренней пресс-конференции сообщила Хлоя Клиффхангер. Никто не решился сообщить мне новости, да и не знали они всех подробностей, потому что сами только покинули Сковородку.
Так что пресс-конференцию мы смотрели вместе. Тобиас вывел запись на всеобщее обозрение.
Голопроектор показал Хлою, как всегда, на публике безупречную и стильную. Пару минут она говорила общими фразами, соловьем заливаясь о том, как с каждым годом все сильнее переплетаются Дисгардиум и реальная жизнь, как влияют друг на друга, как многое меняется из-за того, что неграждан в Дисе все больше:
— …беспокоящее все здравомыслящее общество соотношение активных игроков-граждан и работающих в Дисгардиуме неграждан уже достигает одного к десяти, и разрыв продолжает увеличиваться. Напомню, что еще пять лет назад соотношение было вдвое меньше. Эксперты предсказывают…
Из того, что она и ее эксперты напророчили, следовало, что экономику обоих миров ждет беспрецедентная инфляция, ведь ни феникс, ни золотые Диса ничем реальным не обеспечены, цены искусственно сдерживаются, а неграждане стимулируются только щедрыми вливаниями правительства и «Сноусторма» в социальные программы. Еще немного, и все рухнет, и весь этот грядущий экономический коллапс можно остановить только тем, что Клиффхангер назвала «Программой адаптации лиц, не имеющих гражданства».
— Программа направлена на отсев недобросовестных неграждан, выбравших единственным источником дохода оплату за онлайн, предоставляемую корпорацией «Сноусторм». Новый управляющий директор корпорации, мистер Менфил, ознакомившись с финансовой отчетностью компании, пришел в ужас. — Зная Хлою, я был уверен, что столь яркое словосочетание было выбрано намерено. — Конечно, причиной тому и безответственное руководство покойного мистера Джексона…
— Что еще за Менфил? — нахмурился Хайро.
— Вообще какой-то левый чувак, — сказал Тобиас. — Нигде раньше не светился, но выяснилось, что он чуть ли не вместе с отцами-основателями работал над Дисом.
— …отменяет плату за онлайн и инициирует «Программу адаптации лиц, не имеющих гражданства», предназначенную для каждого негражданина, регистрирующего персонажа в Дисгардиуме.
— Фу-у-ух… — Я попробовал стереть пот со лба, но под забралом комбинезона это было затруднительно. — Ну меня-то это не касается, так?
— …согласно прогнозу аналитиков, — продолжала вещать Хлоя. — Программа адаптации реализуется в изолированной зоне Дисгардиума. Изолированные зоны управляются кланами, подавшими заявку на аренду этих земель, которые полны ресурсов, в том числе отсутствующих в большом Дисгардиуме. Клан-владелец земель, куда попал персонаж негражданина, обязуется оплачивать труд работников, однако имеет сто процентов прав на все ресурсы, добытые ими. Это непременное условие аренды, которое гарантирует трудоустройство каждого новичка! Как видите, корпорация «Сноусторм» не отказалась от своей важнейшей миссии и по-прежнему дает шанс каждому. Даже негражданам.
— Кажется, догнал: их «изолированные зоны» что-то типа инстансов, — предположил Ханг.
Я молчал, но с каждым биением сердца все больше душу заполняло отчаянье. Что же они делают? Неужели никто не видит: это же самое настоящее рабство!
— Ага, — согласился Тобиас. — Только наверняка кланы могут устанавливать в своих землях какие угодно законы. Стопроцентный контроль, может, вплоть до частоты респауна мобов.
— Важный вопрос, который, уверена, беспокоит сейчас каждого негражданина, собирающегося зарегистрировать своего первого персонажа. Как долго длится программа адаптации? Пять лет. По истечении этого срока негражданин волен остаться в изолированной зоне или покинуть ее через портал, ведущий в большой Дисгардиум.
— Кто еще может воспользоваться порталом? — спросил кто-то из журналистов.
— Тот, кто трудится не покладая рук и стремится к совершенству, — улыбаясь, ответила Хлоя. — Степень мастера в любом ремесле активирует портал. Также портал открывается тем, кто достиг девяносто девятого уровня персонажа, однако эта лазейка доступна только тем, кто владеет капсулой негражданского образца.
— А если у кого-то уже есть развитый персонаж, но этот человек лишился гражданства? — донесся из зала знакомый голос Иена Митчелла. Камера показала его — уже оправившегося после болезни, но исхудавшего. — Я спрашиваю не просто так. Каждый год сотни тысяч граждан теряют гражданство по тем или иным причинам.
— Хороший вопрос. — На губах Хлои заиграла легкая улыбка. Она кивнула Иену, потом посмотрела прямо в камеру. — В случае потери гражданства владельцем, его персонаж принудительно переносится в одну из изолированных зон, наименее заселенных на данный момент.
— И что может помешать ему вернуться в большой Дис? — спросил Иен. — Если персонаж достаточно прокачан, он воспользуется порталом.
— Не так быстро, мистер Митчелл. Как я уже говорила, место, куда он попадет, — изолированная зона, где действует своя игровая механика. Кто-то из вас верно заметил, что такие зоны работают по правилам инстансов, просто очень больших…
— Я же говорил! — воскликнул Ханг.
— При первом появлении в таком месте развитый персонаж становится… неразвитым, — продолжала Хлоя. — Нет, он не потеряет прогресс, все останется в базе данных, но до тех пор, пока не завершится программа адаптации, ему придется развивать персонажа с нуля. После этого, когда такой персонаж вернется в большой мир, он, естественно, восстановит характеристики, уровни, навыки и тому подобное.
— Вам не кажется глупым подвергать тех, кто провел в Дисе, может быть, не один год, этой вашей программе адаптации? — спросил Иен.
— О нет, мистер Митчелл. Нам так не кажется. Ведь если человек лишился гражданства, в настоящей жизни ему тоже придется все начинать с нуля. Почему же мы должны делать исключение для Дисгардиума?
Глава 8. С нуля
— …а этим может заняться Томми, — заключил Ханг, рассказав о том, как он видит жизнь клана без меня, Эда и Риты.
— Народ, я что-то не въезжаю… — смущаясь, тихо проговорила Тисса. — Кто такой Томми?
В этот момент мы вспомнили, что все события после Демонических игр прошли мимо подруги, а о том, что случилось до этого, она или была отрывочно осведомлена, узнав что-то от Малика на Играх (понимая, что там все как под микроскопом, он особо не распространялся), или вообще не имела представления.
Остаток пути домой мы вводили Тиссу в курс дела, объясняя, кто такой Томми-Томоши-Гирос, как Рита попала на базу, что я делал в Преисподней и чем закончилась война с Чумным мором. И, конечно, пришлось рассказать о нападении на базу. Хуже всего девушка восприняла смерть Малика, а мы с Хангом и Тобиасом словно заново пережили утрату друга, из-за чего влетали в воздушное пространство Калийского дна с покрасневшими и мокрыми глазами. Слезы жгли щеки, вытереть их под шлемом костюма радиационной защиты было невозможно.
Когда мы приземлились, крыша здания осветилась прожекторами и ощетинилась десятками турелей. Стоило вылезли из «Акулы», как нас окружило несколько десятков до зубов вооруженных людей в новейшей экипировке.
Вперед вышел огромный, на голову выше Ханга, мужчина. Подняв забрало шлема, он обнажил изуродованное ожогами лицо.
— Одеяло убежало, — сказал он.
— Улетела простыня, — ответил Хайро.
— И подушка, как лягушка, — добавил Вилли.
— Ускакала от меня, — закончил мужчина и кивнул безопасникам: — Хайро, Вилли. — Бросил короткий взгляд на меня, на мгновение прикрыл глаза. — Сочувствую, парень.
— Иван, — отозвался Хайро.
Странный разговор на этом завершился. Чему-то подобному, помню, меня учил Хинтерлист — бессмысленным кодовым фразам, по которым стороны опознают друг друга и понимают, что имеют дело не с копиями.