— Дело не в этом, себастьян. И потом, как вдолбить в твою нейропамять: я не желаю, чтобы ты называл меня «сэром».
— Извини, Джастин. Твоя просьба показалась мне официальной, вот я и переключился в официальный регистр. Наши программы самонастраивающиеся, но, как видишь, они не совершенны.
— Ты прощен.
— Значит…
— Я забыл! Господи, себастьян, как я мог забыть?!
— Джастин, — ответил себастьян, — человеческая память несовершенна, более насущные дела легко заставляют забыть. У тебя выдался трудный год, а сегодняшний день, похоже, стал кульминацией. Надеюсь, я правильно употреблю следующую фразу… Не грызи себя! Я не знал твою жену и могу судить о ней лишь по косвенным свидетельствам, но она, скорее всего, тебя любила.
— Да, конечно.
— Судя по тому, что я знаю о любви, ее самый главной составляющей являлась забота о благе любимого. Я ошибаюсь?
— В данном случае — нет.
— Значит, в годовщину ее смерти ты ее порадовал. Ты обрел счастье с любимой женщиной… Разве, узнав об этом, твоя жена не была бы счастлива?
— Я действительно обрел любовь с Нилой… Да, жена порадовалась бы за меня. Хотя, наверное, отругала бы меня за то, что я так долго раскачивался.
— Ты весь год помогал людям, — продолжал аватар. — А сейчас собираешься воссоединиться с любимой женщиной.
— Да, себастьян, именно это я и собираюсь сделать. — Джастин позволил себе едва заметно улыбнуться. — А ты, оказывается, гораздо сообразительнее, чем притворяешься!
— Воспринимаю твои слова как похвалу. Чем еще я могу тебе помочь?
Джастин задумался. Что будет уместнее всего?
— Можно ли заказать дюжину роз и отвезти их на остров Фиджи? Их надо положить на берегу, чтобы их смыло волной и унесло в океан.
— Конечно, Джастин.
— Спасибо, себастьян. Тогда сделай это… и еще…
— Да, Джастин?
— Мне полегчало.
— Я рад. Цветы понравятся твоей жене. Почти все женщины любят цветы. Странно, что большинство мужчин им не радуются.
Джастин улыбнулся, но не ответил. До самого выхода на посадку он думал о путешествии на Фиджи — жена много лет просила его съездить туда, но у него вечно не было времени.
Гектор тревожился. Для человека, привыкшего руководить всеми гранями своей Вселенной, не знать чего-то хотя бы об одной грани смерти подобно. Председатель сказал, что позовет его к себе, когда все будет кончено. Гектор считал, что Председатель способен склонить на свою сторону любого. Он раскалывал орешки покрепче Джастина Корда.
Почему от него до сих пор ни слуху ни духу?
Через сорок восемь часов после первой встречи, через сорок восемь самых долгих часов в жизни Гектора Самбьянко он, наконец, получил сообщение. Сама его простота, как он заметил со свойственной ему проницательностью, диаметрально противоречила озабоченности, которая давила ему на плечи. Председатель сообщал: «Встреча с Кордом прошла успешно. Через две недели все вернется на круги своя. Ничего не делай без моего одобрения».
И не то чтобы Гектору нечего было делать. Глава отдела спецопераций GCI был всегда занят, и экономический кризис не способствовал отдыху. Погружаясь в море ежедневных забот, Гектор почти ничего не предпринимал в отношении Джастина Корда. На всякий случай он следил за ним. Он знал, что Корд арендовал самый быстрый корабль, какой смог найти, и отправился на Цереру. Путешествовать с такой скоростью неудобно, зато Корд доберется до места назначения недели за три. Интересно, что он нашел в таком Дамзахом забытом месте, как Церера? Ради чего согласен долгое время переживать перегрузки? До Цереры можно добраться месяца за три, но в гораздо более комфортных условиях. Кроме того, Гектору сообщили, что Джастин распорядился отвезти двенадцать роз на Фиджи. Сначала Гектор решил, что розы как-то связаны с его женой, потому что цветы доставили в день ее смерти. Но, наведя справки, он выяснил, что ни Корд, ни его жена никогда не были на Фиджи. Гектор пришел к выводу, что розы послужили каким-то знаком Партии свободы — или, может быть, даже «Боевому крылу».
По приказу Председателя Гектор ничего не предпринимал явно. Однако он наводнил Фиджи своими агентами. По легенде, они все отправились туда в отпуск. К сожалению, вернувшись, они могли похвастать только красивым загаром, и больше ничем.
После того как Председатель с ним связался, Гектору полегчало. Облегчение оказалось кратковременным, чем выше он поднимался по «Бобовому стеблю» к святая святых, тем больше ему делалось не по себе. Никогда он не испытывал ничего подобного с родителями, потому что они никогда не вызывали в нем таких чувств. Председатель — дело другое. Он был образцом для подражания, Гектор хотел стать таким, как он, и похвала Председателя была гораздо важнее, чем просто признание хорошо выполненной работы.
Его быстро препроводили в приемную, он прошел через внушительные двойные двери и, наконец, очутился в апартаментах Председателя. Тот сидел за своим громадным командным центром и управлял государственными делами. Председатель резко вскинул голову, встал и тепло приветствовал Гектора. Только теперь Гектор позволил себе расслабиться.
— Попался, — сказал Председатель, выходя из-за целой батареи аппаратуры. — Корд инкорпорируется, и не в последней степени благодаря тебе.
— Прекрасно, сэр, — ответил Гектор, с трудом сдерживая радость. — Как вам это удалось?
— Не мне, Гектор, тебе, — сухо поправил его Председатель. — Ты все затеял с самого начала. — Жестом он велел Гектору сесть, а сам взял из-за барной стойки бутылку шампанского и два хрустальных бокала.
— Все дело было в Ниле Харпер, — продолжал великий человек, откупоривая бутылку и разливая вино. — В ней корень проблемы. И вот почему этот идиот улетел на пояс астероидов с головокружительной скоростью — впрочем, не сомневаюсь, ты уже обо всем осведомлен.
«О том, что он умчался на Цереру — да, — подумал Гектор. — А о том, что он встретится там с Нилой — нет».
Гектор кивнул.
— Он выполнит условия сделки, — продолжал Председатель, — только после того, как воссоединится с доктором Харпер. Через два дня документы для инкорпорации Джастина Корда будут готовы. Он подпишет их на Церере, и они с доктором Харпер объявят о своей помолвке. Гектор, совершенно необходимо, чтобы пресса осветила это событие и чтобы все прошло гладко.
Гектор снова кивнул, он боялся, что словами испортит совершенство данного мига.
Председатель продолжал отрывисто отдавать приказания:
— Не желаю, чтобы поднялись вопли об извращениях и манипуляциях. Доктор Харпер оказывает человечеству громадную услугу, а все, кто утверждают иное, — либо дураки, либо террористы из «Боевого крыла».
Председатель замолчал, и облако эйфории, окружавшее Гектора, развеялось.
— Не волнуйтесь, сэр. Нам будет нетрудно. Всем хочется, чтобы кризис поскорее закончился. Если убедить народ в том, что доктор Харпер способствовала преодолению кризиса, единственная проблема будет заключаться в том, чтобы не дать превратить ее в святую.
— Хорошо, хорошо, — кивнул Председатель. — Всецело полагаюсь на твои способности. К завтрашнему дню сообщи мне о своих планах пропагандистской кампании. Я просмотрю основные пункты. Не сомневаюсь, ты справишься блестяще. По правде говоря, сейчас это несущественно. После нейтрализации Джастина Корда кризис закончится, а GCI предстанет спасительницей человечества.
— Вот именно, сэр. В нас будут видеть спасителей.
— Что означает, — медленно и многозначительно произнес Председатель, — что мы можем перейти к следующей фазе!
— Простите, сэр?..
Председатель смерил Гектора внимательным, оценивающим взглядом.
— Я намереваюсь не просто покончить с кризисом, — заговорил он. — Инкорпорированный мир слаб и раздроблен. Наличие конкуренции позволяет появляться на свет маньякам вроде Человека вне корпорации, который доставляет всем массу хлопот. На самом деле нам нужна всего одна корпорация, которая будет властвовать над всеми и возглавит человечество плодотворно и эффективно. Такой корпорацией станет GCI.
Если бы Гектор посмел, он бы зааплодировал. Он поддерживал великого человека всеми фибрами души.
— Сэр, я всегда подозревал, что у вас на уме не просто руководство GCI. Я тоже верю, что при нашем строе власть имущие должны править «мелкотой». А одна самая сильная корпорация, — он медленно кивнул Председателю, — будет править всеми. Замечательно!
Председатель улыбнулся, словно добрый дедушка. Он с трудом скрывал презрение. Если у него до сих пор и были сомнения относительно судьбы Гектора, сейчас они совершенно рассеялись.
— Не просто одна корпорация, Гектор. — Председатель намеренно не спешил, делая большие паузы. — Много лет я беспокоился вот о чем. Если что-нибудь случится со мной, мой замысел рухнет, и вся работа по собиранию власти окажется напрасной. Наша корпорация распадется на тысячи конкурирующих между собой осколков. Я превратился в отшельника, боясь, что, если я слишком скоро умру, никто не сможет меня заменить. Вот почему я редко покидаю свои покои и вот почему предпринимаю столько мер предосторожности.
Гектор робко кивнул, не в силах поверить собственным Золам. Неужели?..
— Много лет я искал человека, обладающего моей энергией и разделяющего мою мечту, — продолжал Председатель, — но мне попадались лишь посредственности вроде Керка Олмстеда. — Председатель подался вперед и положил руку на плечо своего подчиненного. — Но теперь я спокоен, сынок! Если со мной что-то случится, мое дело не пропадет. Ты поведешь GCI и человечество к вершинам! — Председатель поднял бокал. — Наконец-то я могу отдохнуть! — Он отпил маленький глоток и подал знак Гектору.
Потрясенный Гектор с трудом поднес бокал к губам. Он с готовностью пил золотистый эликсир, но слишком поздно вспомнил, что забыл поблагодарить великого человека. Правда, Председатель не заметил его оплошности.
— Сэр, — Гектор с трудом обретал самообладание, — неужели вы в самом деле?..