Он посмотрел на имя, которое показал ему аватар. Ах, вот это кто — дамочка, которая никогда не расставалась со своей драгоценностью… Необычайно смышленая с самого раннего возраста. Интересно, интересно, что ей понадобилось?
— Мисс Соббельже! — оживленно вскричал Корнелиус, как будто ему позвонила близкая подруга. — Как я счастлив слышать ваш голос! Чем могу быть вам полезен?
Он мог бы внести в приветствие личные нотки — например, посочувствовать своей собеседнице в связи с недавним разводом или поздравить с выходом ее статьи в межпланетном журнале, но предпочел держаться нейтрально. Клиенты звонили, когда были готовы, а он не хотел отвлекать их или, хуже того, первым касаться щекотливой темы. Корнелиус, как и многие люди, которые много знали, научился противиться порыву воспользоваться своими знаниями. Практика показала, что он поступил правильно.
Ирма сразу приступила к делу.
— Я намерена продать Председателю мою акцию, — сказала она.
— Чудесно! Скоро вы станете весьма состоятельной молодой женщиной. По текущему курсу…
— Меня устроит любой курс, но, кроме денег, мне нужно будет еще кое-что.
Корнелиус улыбнулся про себя, но сохранил невозмутимость.
— Что же?
— Информация. Мне нужно точно знать, какой процент своих акций есть у Председателя, и чтобы эти сведения можно было легко проверить. Информация требуется мне через два часа.
Корнелиус посмотрел на дисплей и увидел, что Ирма не шутит. Судя по всему, она не собирается его обманывать.
— Я перезвоню через два часа… спасибо за то, что дали мне возможность оказать вам услугу.
Закончив разговор, Корнелиус нахмурился и стал думать. Потом он подошел к стенному сейфу. Там хранились важные бумажные документы, инфокристаллы и другие ценные вещи, на которые он даже не взглянул. Корнелиус осторожно взял с нижней полки планшет. Этим специально преобразованным цифродругом он пользовался редко. Цифродруг внешне напоминал обычное устройство, но встроенные коды позволяли Корнелиусу позвонить на особый номер. Сев за стол, он запросил все имеющиеся сведения об Ирме Соббельже. Он узнал, что свою акцию она сейчас поместила в одно из казино в Вегасе. Еще немного усердного труда — и Корнелиус выяснил, что акция бывшего мужа Ирмы Соббельже находится в том же казино. Судя по всему, супруги заключили пари, в котором победитель получал все… На всякий случай Корнелиус проверил, не участвуют ли в сделке и другие акции. Нет, на кону было всего две акции.
Собрав как можно больше информации, которая была доступна за такой короткий срок, и помня об обещании, данном Ирме Соббельже, он послал отчет с приложением всего, что узнал, Председателю — по засекреченной линии. От себя он посоветовал своему клиенту обратиться к бывшему мужу Ирмы Соббельже, возможно, удастся получить обе акции. Через десять минут он получил от Председателя ответ. Председатель распорядился отказать мисс Соббельже в деньгах. Зато он обещал лично предоставить ей требуемые сведения, а также все документы для их проверки.
«Лучше синица в руках…» — подумал Корнелиус и начал воплощать пожелания своего клиента в жизнь.
Ирма сидела в отдельном кабинете вместе с бывшим мужем и каким-то придурком, которого бывшенький взял с собой назло ей. «Вот сволочь, — подумала Ирма, — на все готов, лишь бы мне насолить». Она надеялась, что ее ответ поступил в казино до закрытия ставок.
Они втроем сидели в мягких креслах с откидными спинками и ждали. Наконец на дисплее возникла голограмма служащего казино.
— Поскольку обе стороны прислали ответ вовремя, в течение двух часов, — сказал служащий казино, — по условиям сделки победителем считается тот, кто точнее угадает цифру — плюс-минус два процента. Данное условие занесено в контракт, подписанный обеими сторонами до того, как ставки были сделаны.
Бывший муж повернулся к Ирме:
— Что ж, Ирма, ты действовала наугад. Молодец! Никогда не сдавайся!
Служащий казино продолжал:
— Поскольку оба ответа находятся весьма близко друг к другу, профессор Уорбертон объяснит свое решение и ответит на все возможные вопросы заинтересованных сторон.
На месте служащего появилась голограмма профессора экономики, которого оба супруга по взаимному согласию выбрали арбитром. Ирма обрадовалась, впервые заметив на лице мужа признаки тревоги. Такого он не ожидал! Думал, что она попадет пальцем в небо — ошибется больше чем на десять процентов… Он не предполагал, что все выйдет именно так.
— У меня хорошая новость для одного из вас, — объявил профессор Уорбертон, не спеша и как будто наслаждаясь напряжением, исходившим от бывших супругов. — Ирма, примите мои поздравления! Не знаю, как вам это удалось, но победительница — определенно вы. Пол, прошу меня извинить.
Бывший муж Ирмы выглядел так, словно его ударили поленом по голове. Дар речи вернулся к нему не сразу.
— Не может быть! Я уничтожил все свои записи и не сохранил копий, кроме фальшивых. Ты никак не могла выкрасть у меня мои расчеты!
Ирма подумала: «Ты и правда напыщенный болван».
— Пол, я ничего у тебя не крала. Просто мой источник получше твоего. — Она посмотрела на Уорбертона. — Ну, скажите же ему!
— Пол, ваша бывшая супруга связалась с Председателем… я имею в виду самого Председателя… и узнала точную цифру непосредственно у него. Естественно, я все проверил… Если это вас утешит, могу сказать, что вы отстали от нее всего на двести девяносто семь тысячных пункта. Значительно меньше одного процента. Но Ирма попала в яблочко.
Пол снова утратил дар речи.
Уорбертон повернулся к Ирме:
— Дорогая, я умираю от любопытства… Как вам удалось уговорить его?
Не слушая Уорбертона, Ирма наблюдала за своим бывшим. Судя по выражению его лица, он довольно быстро понял, как она уговорила Председателя снабдить ее нужными сведениями. Она подалась вперед.
— Пол, не скрою, почти всегда ты меня переигрывал. Зато я переиграла тебя в главном… Если тебя это утешит, — продолжала она, вставая, — у меня по-прежнему остается всего одна акция Председателя. Правда, больше мне и не требуется…
Она вышла из кабинета. Больше она никогда не видела своего бывшего мужа.
До судьбоносного пари Ирма ни разу не задумывалась о том, почему такой богатый и влиятельный человек, как Председатель, не владеет — более того, не может владеть — ста процентами себя самого. Скорее всего, думала она, ему принадлежат шестьдесят-семьдесят процентов, но вряд ли больше. Даже если теоретически он или любой другой способен выкупить до девяноста пяти процентов своих акций, пять процентов его пакета по закону являются собственностью государства. Как ни малочисленны функции государства, оно заботится о своих гражданах, а за любую заботу надо платить. В третьем разделе пятой статьи конституции недвусмысленно заявлялось: «Все люди, рожденные в Земной конфедерации, получают статус корпорации с капиталом в 100 тысяч акций. 20 тысяч акций переходят к родителю/родителям, опекунам или лицам, их заменяющим, 5 тысяч акций переходят к государству. Государство никоим образом не имеет права ни увеличивать, ни уменьшать пай гражданина». Последняя поправка была не случайна. Увеличение или сокращение пая, передаваемого государству, могло, с одной стороны, привести к тирании, а с другой стороны — к банкротству. Она вспомнила комментарии своего профессора по поводу Декларации об инкорпорации в целом. «Помни, Ирма, — говорил профессор, — после Большого Краха мы усвоили самое главное. Только одно опаснее слишком сильного государства — слишком слабое государство!»
Ирма любила старика и до сих пор привлекала его в качестве платного эксперта, если для статьи требовалось чье-то авторитетное мнение.
Выигранная ею акция сыграла немаловажную роль в ее жизни — ее котировки стремительно возросли. Только на прошлогодние дивиденды можно было устроить себе отпуск на Луне. Кроме того, ей наперебой звонили перкеры, все предлагали выкупить у нее последнюю оставшуюся акцию Председателя по цене, значительно превышающей рыночную, — предложение заманчивое, учитывая, что Председатель котировался выше любого другого гражданина Земной конфедерации. Нет, Ирма ни за что не продаст свою акцию! Ни за какие деньги. Она так выложилась ради нее — и в профессиональном, и в эмоциональном смысле, — что с этим не сравнятся никакие деньги. Однако профессиональная гордость также не была ей чужда. Сейчас Ирма охотно поставила бы на кон свою единственную акцию на то, что небольшая история, которая разворачивается — кто бы мог подумать! — в крошечном Боулдере, штат Колорадо, значительно важнее, чем склонны полагать местные средства массовой информации.
— Майкл, Энрике, Сондра, а ну-ка, все сюда! — послышался в общем зале голос Ирмы.
Как и в большинстве современных организаций, в «Ежедневных земных новостях» прижился принцип наставничества. Опытный наставник и сам писал материалы, и редактировал творения группы учеников. Все выступали соавторами, подписи под статьями размещались в порядке личного вклада. Лет через десять ученики либо сами становились журналистами-наставниками, либо искали себе более хлебное место работы. Издание Ирмы было уникальным. Ей удалось воспитать группу кадровых сотрудников — в сущности, ее подопечные охотно соглашались надолго сохранять статус учеников, хотя обладали богатым опытом. Ученики тянулись к ней, потому что Ирма умела раскапывать сенсации и честно указывала их фамилии в списке соавторов. В редакции царила живая, интересная рабочая обстановка. Возможно, ее ученики и получали меньше, но престиж в сочетании с возможностью потрудиться на наставницу калибра Ирмы стоил жертв.
— Слушаем и повинуемся, госпожа! — отозвался веселый хор.
Через несколько секунд все собрались у Ирмы в кабинете.
Майкл Веритас, высокий блондин с модной двухдневной щетиной, занял обычное место — прислонился к южной стене, как бы случайно заслонив собой драгоценную фотокопию самого первого выпуска «Ежедневных земных новостей» — правда, тогда их издание еще называлась «Аляскинский ежедневник». Ирма мирилась с заскоками Майкла, потому что Майкл умел, как она выражалась, отыскать грязь даже в бочке с отбеливателем.