Бухгалтер осталась невозмутимой:
— И тебе хорошего дня.
— Итак, — подал голос Пиарщик, — что вы предлагаете нам предпринять?
Рекламщица откашлялась и спросила:
— А зачем что-то предпринимать? Нас и без того закидали тухлыми яйцами. Общественность считает виновниками катастрофы нас. По-моему, пора нам отойти в сторону. Пусть с ним разбирается кто-нибудь другой.
— Кто, например? — насмешливо поинтересовался Керк. — Государство?
При таком нелепом предположении все члены совета директоров громко расхохотались.
Керк был доволен. По крайней мере, он их рассмешил. Он решил закрепить успех.
— Покончить с ним — наш долг, — произнес он нараспев. — И пусть мы ни в чем не виноваты, общественность считает иначе. Вот что сейчас самое главное.
Он увидел, что Пиарщик кивает и самодовольно улыбается.
— Кроме того, — продолжал Керк, — мы — GCI. Мы потратили не один десяток лет на то, чтобы завоевать доверие общественности. Вот как мы превратились в самую мощную организацию в истории. Что подумают люди, если мы отойдем в сторону и спрячем голову в песок? — Он сделал паузу, дожидаясь, пока все переварят его слова. — Я скажу вам, что они подумают! Они подумают, что мы утратили хватку! Что мы идем на попятный… струсили перед лицом опасности! И как, по-вашему, отразится такая реакция на стоимости принадлежащих нам акций, на курсах валют и на наших персональных портфелях? — Керк снова помолчал. — Вы все отлично знаете, что надо делать, потому что мы играем в эту игру лучше всех. Почуяв кровь, вы нападаете. Гарантирую, сейчас наши главные конкуренты проводят заседания своих советов директоров, на которых прикидывают, как сбросить GCI с вершины… Во всяком случае, на их месте я бы поступил именно так!
— Значит, вернемся к моему вопросу, — снова подал голос Пиарщик. — Что вы предлагаете нам предпринять?
Керк посмотрел на Юриста. Сейчас или никогда! Риск — благородное дело!
— Мы его убьем.
Никто не возмутился и не возразил. Правда, никто и не высказал ему слова поддержки. Все задумались. «Вот и хорошо, — подумал Керк, — они, по крайней мере, соблюдают нейтралитет… С нейтральными союзниками я смогу договориться».
Керк заметил, как поежилась Бухгалтер, и злорадно подумал: «Ну что, сучка, мы слишком скоро заговорили?»
— Чем поможет его убийство? — спросила Бухгалтер, словно прочитав его мысли.
Керк встал с места и оперся о столешницу сжатыми кулаками.
— Джастин Корд — Человек вне корпорации в инкорпорированном мире. Он не изъявил желания примкнуть к нам, он не приемлет наш образ жизни и потому притягивает и будет притягивать к себе психов-террористов всех мастей. Дугл — всего лишь верхушка айсберга! Нам нужно немедленно избавиться от страшной угрозы, а единственный способ избавиться от угрозы заключается в том, чтобы убить Корда. GCI, естественно, будет «потрясена» его смертью.
Довольный собой, Керк сел на место. Никто не возражал. Если его поддержат, он сохранит свой пост, а потом скинет Бухгалтера. Месть сладка!
— Можно ли обратиться к совету директоров? — спросил Гектор со своего места у двери. Будучи советником по особым вопросам, он не имел права брать слово, не испросив разрешения и не получив согласия, но ему была дарована честь присутствовать на заседаниях. В прессе такой подход справедливо расценили как очередной шаг Гектора наверх, на пути к самому совету директоров. Временами у совета директоров бывало и по четыре советника по особым вопросам, а иногда не бывало ни одного. Сейчас единственным советником был Гектор.
Керк поерзал в кресле.
— Мне кажется, что советнику не стоит давать слово, — сказал он, обводя всех присутствующих внимательным взглядом. Как ни странно, никто его не поддержал.
Бухгалтер, едва заметив брешь в его обороне, не колеблясь, ринулась в атаку:
— Я считаю, что мистеру Самбьянко можно выступить.
— Поддерживаю, — кивнула Юрист. Никто из присутствующих не удивился. Все прекрасно знали, что Юрист не дружит с Керком Олмстедом. Удивительным, особенно для Керка, стало другое: все остальные проголосовали за предложение Бухгалтера.
— Предложение принято, — нехотя согласился Керк. — Мистер Самбьянко, вам слово!
Вставая, Гектор подумал про Бухгалтера: «Я ее должник!»
— Дамы и господа, вице-президент отдела спецопераций совершенно прав в том, что поводом для последнего кризиса стал Джастин Корд и его патологическая ненависть к инкорпорации. Но убийство Корда — худшее из того, что можно придумать. Кроме того, Керк, — в уголках губ Гектора заиграла улыбка, — один раз вы уже пытались убить его — неудачно!
Керк вспыхнул:
— Как вы смеете!
Настала очередь Гектора выложить на стол инфопланшеты.
— Здесь все записано. Не только у вас все под контролем!
Никто не осмелился взять планшеты. Члены совета директоров выжидали, когда закончится артобстрел и вынесут трупы. Все они рассчитывали встать на сторону победителя.
— Я бы, наоборот, — продолжал Гектор, словно не замечая возмущения Керка, — рекомендовал членам совета директоров обеспечить мистеру Корду дополнительную защиту. Видите ли, бывает, что из искры возгорается пламя. Ни один общественный строй не совершенен. Просто наш строй существует так давно и работает так хорошо, что мы забыли эту непреложную истину. Вспомните историю! При любом строе есть недовольные. Просто наша система до сих пор прекрасно удовлетворяла нужды и запросы общества. Более того, благодаря нашей системе некоторым смутьянам удалось занять руководящие посты… в том числе и в нашей компании!
Члены совета директоров заулыбались. А он самокритичен!
— В конце концов, поступать так весьма прибыльно. Но давайте посмотрим правде в глаза. С тех пор как мы переживали последнюю катастрофу, прошло несколько столетий. Недовольные у нас, конечно, тоже были. Но их было так мало и выступали они так тихо, что никто ничего не замечал. Все наслаждались вовсю… И знаете, что я вам скажу? Если бы не Джастин Корд, мы бы по-прежнему ни на что не обращали внимания. Занимались бы своими делами, наращивали свои инвестиционные портфели… Понимаете, раньше наши недовольные охотно забывали о том, что они — недовольные. Плавно перехожу к Шону Дуглу. Шон Дугл не просто владеет собственным контрольным пакетом. Поскольку он по сути своей всего лишь избалованный ребенок, он не придавал этому обстоятельству никакого значения. В противном случае он бы не создал своей партии. Но в последнее время в руках у мистера Дугла появилось самое мощное оружие, которое называется «Корд». Что же еще? Какое послание оставлено после каждого нападения? «Один свободный человек». Не заблуждайтесь, они говорят не о Джастине. Они говорят о себе. С подачи Джастина они все видят себя неинкорпорированными, то есть, на их языке, «свободными».
— Но это безумие, — заметила Рекламщица. — Такого рода воззрения живо вернут нас к Большому Краху!
— Такого рода воззрения, дамы и господа, — провозгласил Гектор, — это воззрения Джастина Корда. Он так страстно верит в то, о чем говорит, что ему каким-то образом удалось заразить своей верой Шона Дугла, а Дугл, в свою очередь, заражает других.
— Мистер Самбьянко, — подала голос Юрист, — если вы так считаете, почему не согласны с мнением Замдира о том, что мистера Корда лучше всего убить и… — помимо всего прочего, ей хотелось продемонстрировать свою беспристрастность, — получить от этого все преимущества?
Она вслух высказала то, о чем думали все. Остальные отводили глаза и молчали. Юрист продолжала:
— Убить Корда — все равно что сломать зажигалку после того, как ребенок нечаянно устроил пожар. Пожар еще пылает, но без зажигалки новых источников не возникнет.
— Вот именно! — воскликнул Керк.
— Не совсем, — возразил Гектор, перебивая Замдира. — Уже очень давно никому не приходилось сталкиваться с подпольным движением, но, поверьте мне, вы сами не захотите убийства Джастина Корда. Если его убьют, он сразу станет мучеником, погибшим за правое дело! Вам же, Юрист, я отвечу так: Джастин — не зажигалка, а настоящий огнемет. Если его сломать, он, подобно огнемету, причинит больше вреда, чем если его оставить в покое. Короче говоря, по моему скромному мнению, его следует изолировать и надеяться на то, что он в результате окажется не таким взрывоопасным.
Керк ехидно улыбнулся:
— Что же, по вашему скромному мнению, следует предложить, чтобы этот крайне опасный человек стал… менее опасным?
Гектор улыбнулся про себя. Есть!
— Надо заставить его инкорпорироваться.
— Мы уже пробовали — ничего не вышло, — сухо ответил Керк.
— Нет, сэр, это вы пробовали, и это у вас ничего не вышло. — Гектор уже не скрывал презрения. — Мы же нейтрализуем Джастина Корда другими способами.
— Как насчет его подружки? — предложила Юрист. — На нее можно надавить, ведь ее контрольный пакет у нас.
— Только в качестве крайней меры, — ответил Гектор. — Нет, по-моему, нам следует обратиться туда, куда никто давно уже не обращается. — Дождавшись, пока остальные подадутся вперед и пристально посмотрят на него, Гектор продолжал: — В правительство.
Керк уже собирался наброситься на Гектора, но тут все заметили, как замигала красная лампочка посреди стола. Послышался только один голос, но все немедленно повернулись к его источнику.
— Мистер Самбьянко, мистер Олмстед, прошу вас пройти ко мне в кабинет!
Голос умолк. Но все поняли, что Председатель неспроста обращается к Гектору в первую очередь и, что более характерно, не называет Керка Олмстеда по должности. После того как Гектор и Керк вышли, Бухгалтер предложила всем проголосовать за то, чтобы исключить Керка Олмстеда из совета директоров. Ее предложение поддержали, оно прошло единогласно, и Председатель узнал о результатах голосования еще до того, как увидел Гектора и Керка — им пришлось долго проходить через фильтр, которого требовала новая система безопасности. Предлагать кандидатуру на замену никто не осмеливался, но почти все уже отдали своим брокерам приказания скупить оставшиеся на рынке акции Гектора Самбьянко.