Но самое замечательное, что Майка просто невозможно было ненавидеть.
— Ты с Джесси на пленке? — спросил Майк.
Джек подъехал к его дому-лодке и застал приятеля за починкой стереосистемы. Они выпили по два пива на палубе — Майк стоял, привалившись спиной к поручням, Джек устроился на нагретом солнцем и привинченном к палубе стульчике рыбака, отчего ему страшно хотелось раздеться и нырнуть в самую глубину. Солнце уже зашло, но из окон роскошных дорогих домов по ту сторону канала лился свет, отблески уличных фонарей и рекламы разноцветными бликами танцевали на воде.
— Да. На пленке.
— Ну, визжите, стонете, типа того, да?
— Толку от тебя никакого, Майк.
— Хороший адвокат должен знать все факты и подробности.
— Самое важное, дружище, — это тот факт, что пленка старая. Записана до того, как я познакомился с Синди Пейдж.
— Тогда визг, должно быть, особенно пронзительный, а стоны…
— Прекрати, Майк.
— Извини. — Майк развернулся, наклонился и взял из переносного холодильника еще одну бутылку «Будвайзера». — Так, стало быть, пленка древняя. А ты знал, что она записывает?
— Да нет, пожалуй.
— Что означает это «пожалуй»?
Джек поднес бутылку к губам, отпил большой глоток.
— Джесси, конечно, была девушкой веселой, но вовсе не столь легкомысленной, какой казалась на вид. Словом, не из тех, кто через две минуты знакомства прыгает к тебе в постель. Мы с ней довольно долго встречались, ну а потом… Потом, когда оказались наконец в постели, стало совсем уж… занимательно.
— Занимательно?
— Ей вдруг втемяшилось записать все на пленку.
— Зачем? — с улыбкой спросил Майк.
— Я не соглашался. Она часто затевала этот разговор. Почти всякий раз, когда мы раздевались. И вот однажды мы пошли потанцевать, страшно напились, потом поехали к ней. Не успели оглянуться, как оказались в постели. Она потянулась к какой-то кнопке дистанционного управления, я подумал — хочет выключить телевизор. Потом сообразил: на тумбочке стоит магнитофон. А она и заявляет: дескать, рассчитывала начать с записи одного только звука, ну а потом перейти к видео, если, конечно, меня греет эта идея. Я велел ей выключить эту штуковину. Я не испытывал никаких опасений, просто не хотел. Вот так оно все и произошло.
— Так, стало быть, кассета подлинная?
— Да. Мерзко, отвратительно. Звучало все так, будто пара пьяниц занимаются этим делом в темноте и суете.
— Почему ты не уничтожил кассету?
— Я просил Джесси, но она отказалась. Хранила запись. Иногда я работал допоздна, до десяти-одиннадцати. Звонил ей, на другом конце линии снимали трубку, и я слышал пленку с записью голоса Джесси. О, она могла превзойти саму Мег Райан в ресторанной сцене из «Когда Гарри встретил Салли».
— Чем не звонок к обеду?
— Ну, пару раз посмеялись. Она прекратила эти шуточки.
— А пленку сохранила?
— Да, очевидно.
— И сколько же она ее хранила?
— Почти восемь лет. Я не придавал этому значения. Возможно, сунула в какую-нибудь коробку из-под туфель и сама о ней забыла.
— А потом вдруг детектив, расследующий убийство, находит ее.
— Да. Или же скорее всего ее агент, доверенное лицо, передал пленку следствию. В качестве вещественного доказательства.
— Доказательства чего? Что ты с Джесси занимался сексом до того, как познакомился с Синди?
— Думаю, никому и в голову не пришло, что пленка старая.
— Но разве не видно, что пленка восьмилетней давности? — удивился Майк. — Ты когда-нибудь разбирал старые кассеты? Ведь сразу видно, что они старые.
— Да, но копия не выглядит старой. И Синди дали как раз копию, совсем новенькую кассету. Если не иметь оригинала, никогда не докажешь, что пленка восьмилетней давности.
— Где же оригинал?
— Не знаю. Возможно, в полиции. Но скажи, какой им смысл переписывать старую пленку на новую кассету? И передать моей жене как доказательство продолжения нашего романа с Джесси?
— Может быть, оригинал находится у агента и по некой неясной мне причине он сделал с него копию и передал в полицию.
— Или же оригинала не существует вовсе и у самой Джесси хранилась новенькая копия?
— Но к чему ей это?
Джек призадумался. И тут вдруг мелькнула безумная мысль.
— Она хотела, чтобы кто-то считал нас любовниками.
— Понимаю… — с улыбкой протянул Майк. — И какой же версии ты придерживаешься в убийстве Кеннеди? Было ли оно делом рук мафии, кубинцев, военных-заговорщиков? Или же его раздавил айсберг, тот самый, что погубил «Титаник»?
— Да, конечно, доля безумия в этом рассуждении есть. Но кто бы то ни был, цель достигнута. Мою жену убедить удалось.
Майк уселся в капитанское кресло, подался вперед, заглянул Джеку в глаза.
— А как Синди?
— Так себе. Последние события счастья не прибавили.
— Я думал о вас. С тех пор, как увидел в новостях. Я тебе звонил.
— Знаю. Послание получил. Многие звонили, у меня не было времени ответить всем.
— Хотел позвонить Синди, но передумал. Не знал, в каком она состоянии. Обнаружить у себя в доме труп — это шок, а для Синди особенно тяжело — после кошмара, который она пережила из-за того психа, твоего бывшего клиента.
Джек взглянул на пустую пивную бутылку.
— Сначала он, потом Джесси. Похоже, мне следует осторожнее выбирать себе клиентов.
— Предварительно пропускать через огонь, воду и медные трубы, — усмехнулся Майк.
— Полибутиленовые трубы.
Они чокнулись бутылками.
— Дай им Бог здоровья, — заметил Майк.
Оба они улыбнулись.
— Скажи мне честно, — спросил вдруг Джек, — как думаешь, зачем Джесси хранила пленку все эти годы?
— Могло быть так, как ты говорил. Убрала в чулан и просто забыла о ее существовании.
— Или?
— Не знаю. Ты сын бывшего губернатора. Может быть, предполагала, что ты займешь отцовское кресло. Приберегала пленку на всякий случай.
Джек медленно отодрал наклейку с бутылки.
— Да, вариант.
— Или на протяжении последних восьми лет она ежедневно слушала пленку — до полного одурения — и воображала, что вместо тебя ее трахает Джордж Клуни или же Брэд Питт. А потом рыдала в подушку от тоски по Джеку Свайтеку, лучшему в мире любовнику.
— Боже!
— А что? Вполне реально.
— Да… Никогда себя таковым не считал. Ты просто гений, Майк.
— Знаю.
— Нет, серьезно, — сказал Джек. — Ты выдающийся адвокат от обвинения.
Майк окинул взглядом свое судно.
— Последний раз вроде было так.
— Давай вернемся на восемь месяцев назад. На первый взгляд дело Джесси Мерил выглядело весьма привлекательно. Молодая и красивая, вызывающая полное сочувствие клиентка.
— Верю на слово.
— Она могла обратиться к миллиону других адвокатов. И уверен, большинство согласились бы вести ее дело. Да что там говорить, некоторые взялись бы за него, даже если бы знали, что в основе — обман.
— Только не я. Но многие согласились бы, это точно.
— Однако она выбирает именно меня. Адвоката, который занимается криминальными делами, не гражданскими. Встает вопрос: почему?
Майк ответил не сразу.
— Возможно, ей нужен был не просто блестящий адвокат… еще и тот, которого она могла бы обмануть.
— Большое спасибо.
— Как тебе такой ответ: ей взбрела в голову безумная идея, что это поможет вернуть тебя?
— Но зачем? К чему все это после стольких лет?
Майк пожал плечами, потом заметил:
— Здесь ничем не могу помочь тебе, дружище. Ты должен сам ответить на этот вопрос.
Джек откинулся на спинку стула и следил за танцующими бликами на темной воде у борта, которые отбрасывал свет луны.
— Да, хотел бы я это знать, — тихо пробормотал он.
Майк швырнул пустую бутылку в открытый холодильник.
— Переночуешь сегодня у меня?
— Нет, спасибо, — ответил Джек после паузы. — Нарыв надо вскрыть. Чем скорей, тем лучше.
— Что собираешься предпринять?
— Сказать Синди правду.
— Нелегкая задача.
— Да уж, — буркнул Джек. — Самое сложное — заставить ее поверить.
Он ухватил холодильник за ручку с одного конца, Майк — с другого. Они выбрались из лодки и двинулись к патио под перезвон пустых и полных пивных бутылок.
20
Джек подошел к дому тещи и обнаружил, что изнутри дверь заперта на цепочку. Она приоткрылась дюймов на шесть и больше не поддавалась.
— Синди? — крикнул он в узкую щель.
— Уходи, Джек, — раздался голос тещи.
— Мне надо поговорить с ней.
— Она не желает с тобой говорить.
Ему хотелось обратиться к Синди напрямую, просить впустить его, но, пока теща выступает в роли стража, ничего не получится.
— Синди, я так и думал. Пленка оказалась старая. Запись была сделана до того, как мы с тобой познакомились.
Никто не ответил.
— Позвони мне, пожалуйста. Я не буду выключать мобильник.
— Советую купить вечную батарейку, — сказала теща.
— Огромное спасибо, Эвелин. — Он захлопнул дверь и медленно зашагал к машине.
Джек не знал, куда ехать. Несколько минут кружил по окрестным улицам, затем направился к федеральной автомагистрали номер 1. Хотел было вернуться к Майку, но затем передумал. Мысли о Синди не оставляли, но разговор с Майком помог сформулировать вопрос, который теперь казался весьма существенным. А именно: какого рода информацию о нем передал прокурору агент Джесси?
Тео с такой работой не справится. Джек выехал на Ладлем-роуд, намереваясь нанести визит Кларе Пирс.
Во Флориде агентов по продаже недвижимости называют личными представителями, и термин «личный» как нельзя более подходил Кларе. Джек не был у нее много лет. Познакомились они как раз в ту пору, когда Джек встречался с Джесси. Она была юристом и лучшей подругой Джесси, а поэтому и получила в завещании мисс Мерил почетный титул личного представителя. В те времена Джек и Джесси часто проводили время с Кларой и ее мужем. Потом они развелись, но Джек сохранил с Дэвидом хорошие отношения, наверное, потому, что во время развода сохранял полный нейтралитет. Дэвид был весьма успешным юристом по вопросам недвижимости, но пожертвовал карьерой ради ухода за маленьким сыном. Он превратился в няньку, делал все: кормил из бутылочки, менял подгузники, провожал в школу и забирал из нее, позже возил на тренировки — мальчик занимался в детском футбольном клубе. После развода он добивался официальной опеки над сыном, но тут вдруг в Кларе взыграли материнские чувства, и дело Дэвид проиграл. В ту пору Джек не осуждал Клару за то, что она, обливаясь слезами, убеждала судью, что мальчику нужна мать. Никогда не знавший своей матери, Джек думал, что Клара опомнилась и что с ней ребенку будет хорошо. Но он понял, что ошибался, когда через два месяца после суда Клара вдруг отправила сына в пансион. Это лишний раз подтверждало, что на самом деле сын был ей вовсе не нужен. Просто она не хотела оставлять его мужу. Главным для Клары всегда было одно — победа.