В доме воцарилась полная тишина. Джек находился всего в нескольких дюймах от двери на кухню. Он обеими руками сжал револьвер и приготовился.
— Свайтек? — окликнул Юрий. — Ты где?
От этого окрика сердце у Джека забилось еще чаще.
— Отвечай! — не унимался Юрий. — Хочу знать, где ты находишься.
Джек вжался в стенку. Пора. Но как лучше поступить? Ворваться? Перекатиться и открыть стрельбу? Он не знал. И произнес про себя краткую молитву.
— Считаю до трех, — сказал Юрий. — Если не услышу твоего голоса, эта милая дамочка отправится на тот свет. Один…
Джек набрал воздуху.
— Два. Тр…
Джек бросился в кухню и краем глаза успел уловить, как на противоположном конце кухни распахнулась створка двойной двери. Катрина на чем свет стоит проклинала Юрия, дико кричала, чтоб разозлить его, доносились также крики Синди. Юрий выстрелил, и в этот момент Синди удалось вырваться. Пуля просвистела и вылетела в открытое окно над раковиной. Синди бросилась на пол, на какую-то долю секунды Юрий остался стоять в центре кухни без своего живого щита.
Джек несколько раз перекатился по полу: ведь попасть в движущуюся мишень куда труднее. Юрий снова выстрелил и снова промахнулся — пуля прошила дверцу плиты. Джек возобновил стрельбу. Все происходило страшно быстро и одновременно, точно в замедленной съемке. Отдача от револьвера. Дымок из ствола. Выражение лица Юрия — оно как-то странно изменилось. Вот он смотрит прямо на него, Джека, смотрит яростными и холодными глазами убийцы, и в следующую долю секунды глаза эти исчезают. И лица больше нет, и голова откидывается, и вокруг нее веером разлетаются красные брызги.
Юрий падает на пол с безжизненным стуком, из выбитой глазницы бежит кровь.
Джек на секунду застыл при виде содеянного, затем опрометью бросился к Синди. Она скорчилась на полу, в уголке возле холодильника, и плакала. Джек обнял жену и почувствовал, что все ее тело сотрясает дрожь.
— Как ты? В порядке?
Слезы градом катились по ее лицу, но она кивнула.
Из соседней комнаты раздался стон Катрины. Джек поднялся и подошел к ней.
— Держись, Катрина. Сейчас вызову помощь.
— Все нормально.
— Синди, мой мобильник в зарядном устройстве. Звони девять один один. Быстро!
Джек еще раз осмотрел рану Катрины. Она все еще кровоточила, хоть и слабее, чем вначале. Так что шанс у нее есть, если «скорая» приедет быстро.
— Синди, ты меня слышишь?
Она не ответила.
Джек поднялся, двинулся к столику, на котором стоял телефон и вдруг замер. Синди стояла посреди кухни и целилась в мужа из пистолета Юрия.
— Синди, ты что?..
— Извини, — голос ее дрожал. — Это безумие какое-то. Я не могу этого больше выносить. Ты во всем виноват.
— Синди, отдай мне пистолет, хорошо?
— Отойди! Не смей ко мне прикасаться!
Он снова замер. Рукавом рубашки она отерла слезы, но продолжала целиться прямо ему в грудь.
— Ты еще не нашел своего сына? — спросила она.
— Что?
— Сына, которого она родила от тебя. Она сама мне обо всем рассказала.
— Когда?
— После того, как ты узнал о мошенничестве. Она мне звонила.
— Зачем?
— Поставила кассету и дала мне послушать. Ту, где вы с ней в постели.
— Ты же говорила, что кассету дали тебе детективы.
— Да. Но я слышала эту запись раньше.
Джек растерялся. Синди начала пугать его.
— Но зачем она…
— Хотела доказать, что у вас… что у нее был от тебя ребенок. Что вы снова были… вместе.
— Она лгала!
— Разве?
За спиной Джек услышал хрип. Обернулся и увидел, что Катрина теряет сознание.
— Синди, отдай мне пистолет. Мы обсудим все это потом. Женщине срочно нужен врач.
Синди заговорила уже громче:
— Мне плевать, что ей там нужно, ясно тебе? Неужели не можешь подарить мне какие-то жалкие десять секунд после всего, что я пережила?
— Но она может умереть. Ты это понимаешь?
— Она умирает, ты умираешь, все мы умираем. Меня уже просто тошнит от всего этого, Джек. Клянусь, я видела в твоих глазах любовь лишь однажды. Когда проснулась ночью от кошмара, услышав за окном шаги по листве. И страшно испугалась, а ты держал меня в объятиях, успокаивал и говорил, что все будет хорошо.
— О чем ты?
— Неужели не понимаешь о чем? Только это ты любишь во мне по-настоящему, разве не так?
— Нет.
— Лжец! Ты любишь меня, только когда мне плохо. Когда я нуждаюсь в тебе. Вот и вся твоя любовь. Так что гори ты в аду вместе со своей Джесси Мерил! Ты мне больше не нужен!
Джек лишился дара речи. Пытался заглянуть жене в глаза, но она смотрела как бы сквозь него и продолжала плакать. Просто выплеск эмоций, с которым ему не доводилось сталкиваться прежде.
— Синди, — выдавил он наконец дрожащим голосом, — Синди, что ты сделала с Джесси?
Она молчала.
— Синди, скажи мне.
Теперь лицо ее приняло странно спокойное, отрешенное выражение. Слез больше не было, она перестала дрожать и отвела от него ствол.
— Вот так. А теперь отдай мне пистолет.
Она продолжала водить стволом из стороны в сторону. Взглянула на тело Юрия, распростертое на полу, потом произнесла потерянным голосом:
— Этот человек был прав. Мы сами определяем свою судьбу.
Джек в ужасе наблюдал за тем, как она медленно поднесла ствол к виску.
— Нет! — закричал он и бросился к жене. Сбил ее с ног, оба они упали, но одной рукой Джек все же успел ухватить оружие, пытался отвести ствол в сторону, предотвратить трагедию. И почувствовал, как дернулся под рукой палец Синди.
Раздался звук выстрела.
67
Из приемного покоя, где сидел Джек, были видны двери в палаты. Мать Синди сидела слева от него, их разделяло несколько кресел. На протяжении этого двухчасового ожидания они всего лишь раз встретились взглядами. Просто он обернулся и увидел, как она метнула в его сторону взгляд, преисполненный ненависти.
Вскоре после одиннадцати к ним вышел врач.
— Мистер Свайтек?
Эвелин тут же вскочила и встала между ними.
— Я мать Синди.
— А я доктор Бланко. У меня хорошие новости. Ваша дочь и ваша жена скоро поправится. Пуля прошла по касательной. Она от нее уклонилась. В прямом смысле этого слова. Отделалась царапиной за ухом. Пуля скользнула по черепной кости. Так что ранение неопасное.
— А как Катрина? — спросил Джек. — Женщина, которую привезли на той же «скорой»? Как она?
— В реанимации. Большая потеря крови, но привезли ее вовремя. Думаю, что тоже поправится, хоть и не так скоро. Месяца через два.
— А можно мне поговорить с дочерью? — спросила Эвелин. — Когда ее можно будет забрать домой?
— Последнее проблематично, — ответил доктор Бланко. — Когда имеет место попытки самоубийства, мы, как правило, не спешим с выпиской. Прежде чем что-то обещать, должен показать ее психиатру.
— Правильно, — кивнул Джек.
— Психиатру? — воскликнула Эвелин. — Но она не… То есть я хочу сказать, она вполне нормальная, умная девочка. Просто долгое время находилась в стрессовом состоянии.
— Возможно, это вызвано стрессом. Но пусть посмотрит специалист. Только он может оценить всю картину в целом. А там решим.
— Когда можно ее повидать?
— Ну, это опять же решать психиатру. Можете подождать здесь, если хотите. Пришлю к вам кого-нибудь сразу после осмотра. — Он вежливо улыбнулся, кивнул им и ушел.
Джек снова устроился в кресле. Эвелин направилась было на свое место, затем вдруг передумала. Уселась напротив и долго молчала. Просто смотрела на Джека.
— Мне страшно жаль, что так получилось, Эвелин. Я во всем виноват.
— Кто ж еще!
— Не добивай меня. Я буду казнить себя за это еще очень долго. Только теперь все понял.
— Что ты понял?
— Про Синди и Джесси. Тело Джесси никак не должно было оказаться в моем доме. И оказалось только потому, что ее убила Синди.
— Ты что, всерьез считаешь, что Синди способна на убийство?
— Нет. Но все мелкие детали, все фрагменты начинают складываться в одну картину. Помню одну из первых наших ночей у вас в доме. Синди страшно расстроилась, потому что выяснилось, что она не беременна. Мы начали говорить об этом, и тут вдруг она заявила, что проблема в ней, не во мне. Ни один из нас не проверялся. Откуда ей было знать, что со мной все в порядке? Разве что Джесси сказала ей… — Тут он умолк, внезапно спохватившись, что не слишком удобно обсуждать это с тещей.
— Эта женщина сообщила Синди, что ты отец ребенка?
— Я просто хотел сказать, что до сих пор не верю…
— И не верь. Послушай, эта Джесси могла покончить с собой в твоем доме. И Синди там не было в это время. Весь день она провела со мной.
— Ценю вашу попытку, Эвелин. Вы не первая, кто пытается создать алиби для своего ребенка.
— Да ты послушай меня, умник. Во-первых, Синди сейчас в шоке. Этот тип, Юрий, дал ей какое-то снадобье, а потом приставил пистолет к голове. Разве может человек нормально соображать после всего этого? То, что она говорила сегодня, нельзя принимать всерьез.
Двери лифта открылись, из него вышла женщина и направилась прямо к ним. Джек не видел ее довольно давно и подумал, что с возрастом сестры становятся все больше похожи друг на друга.
— Здравствуй, Селеста, — сказал Джек.
— Спасибо, что позвонил. Как Синди?
— Скоро поправится.
Эвелин поднялась и отошла, не сказав старшей дочери ни слова. Если отношения Джека с тещей можно было назвать прохладными, то отношения матери и старшей дочери — никакими. Джек никогда не понимал этого, просто считал одной из многочисленных странностей, присущих семье.
Он отвел Селесту в кафетерий, подальше от Эвелин, заказал содовую и вкратце объяснил, что произошло. Время от времени он косился на Эвелин и через несколько минут увидел, что она говорит с каким-то другим врачом, очевидно, психиатром.
— Извини, я на секунду. — Он подошел, представился. Женщина-врач, как и предполагал Джек, оказалась психиатром.