Мифы о юношеском перфекционизме и авантюризме
Еще одна вариация родительского давления – перевертывание реальности. «Я просто хочу, чтобы она была счастлива, – часто говорят родители Рейчел Симмонс, писательнице и соучредителю организации Girls Leadership. – Но она так много от себя требует». Таким образом, они перекладывают на подростков проблемы существующей культуры перфекционизма и достижений{60}. В недавнем исследовании, проведенном на примере 42 000 американских, британских и канадских студентов колледжей за последние 30 лет, психологи Томас Курран и Эндрю Хилл отмечают – подростки все больше чувствуют давление установок «я должен преуспеть во всем, что делаю» и «я полный неудачник, если не справлюсь». Исследователи отмечают, что «американская, канадская и британская культуры за это время стали более индивидуалистичными, материалистичными и социально антагонистичными, и теперь молодые люди имеют дело с более конкурентной средой, более нереалистичными ожиданиями и более тревожными и контролирующими родителями, чем раньше». Культура перфекционизма возникает из-за давления, которое подростки испытывают со стороны родителей и сверстников в условиях растущего индивидуализма и материализма, и приводит к росту депрессии, тревожности и суицидальных наклонностей. Развитие цифровых социальных сетей усугубило эту тенденцию.
Крайности перфекционизма в популярной культуре соответствует его противоположность – свободолюбивый авантюризм. Еще в 1890 г. ирландский писатель и остроумец Оскар Уайльд выступал за более свободный мир для своего молодого героя в романе «Портрет Дориана Грея»: «Ах! Пользуйтесь же вашей юностью, пока она еще не ушла. Не расточайте золота ваших дней, слушая скучных людей, стараясь исправить безнадежных или отдавая свою жизнь невеждам, пошлякам и мещанам, – проповедовал он на грани гедонизма. – Все это – болезненные цели и ложные идеалы нашего века. Живите! Живите той чудной жизнью, что скрыта в вас! Пусть ничто для вас не пропадает. Вечно ищите новых ощущений. Не бойтесь ничего…»[24]
Оскар Уайльд написал свой единственный роман всего через девять лет после судьбоносной инициативы Бисмарка о пенсии. «Портрет Дориана Грея» был лобовой атакой на идею о том, что подростки должны вступать во взрослую жизнь примерно в 20 лет. Когда роман был впервые опубликован, он прослыл скандальным, но сегодня мы знаем, что бунтарство, авантюризм, веселье и постоянный поиск новых впечатлений – отчасти результат биологии. Мозг подростков все еще развивается, что приводит к неумению оценивать опасность и тяге к «кайфу» от рискованного поведения. И все же родители по сей день продолжают требовать от своих детей-подростков, чтобы они определились, сделали важный выбор, который определит всю их жизнь, стали «взрослыми».
Тема «бунтующей молодежи» по-прежнему звучит в нашей культуре – от «Бунтаря без причины» до «Богемской рапсодии» (2018). В одной из начальных сцен фильма о рок-группе Queen строгий отец Фредди Меркьюри осуждает его свободный образ жизни. «Ты вообще не думаешь о будущем, – бросает он. – Размышления, добрые дела, добрые поступки. Вот к чему ты должен стремиться!» 23-летний такелажник аэропорта и начинающая рок-звезда просто отвечает своим фирменным голосом с диапазоном в четыре октавы: «А тебе это как, помогло?» В то время молодые люди обязаны были строить планы: обучение, колледж, профессия, карьера, создание семьи. Эти решения имели смысл на протяжении большей части прошлого века, когда средний человек в возрасте 20 лет уже вступал во вторую треть своей жизни. Но как сегодня мы можем принимать решения на всю оставшуюся жизнь, если впереди у нас 60–70 лет? Хорошо ли это для молодых людей? А для экономики? Почему родители продолжают настаивать на том, чтобы их дети делали судьбоносный выбор, когда ситуация с трудоустройством так быстро меняется?
«Сопутствующий» ущерб и неравенство возможностей
Последовательная модель жизни бьет не только по недовольным подросткам и их разочарованным родителям. В настоящее время всеми преимуществами этой модели не пользуется 15–30 % населения развитых стран – они так или иначе отклонились от предписанного им линейного пути. К этой части населения относятся бросившие школу, матери-подростки, приемные дети и подростки, люди, злоупотребляющие психоактивными веществами, и другие выпавшие из обоймы.
«Мое детство было весьма тревожным и беспорядочным, – заявила Александра (Лекси) Морган Грубер{61} на слушаниях в финансовом комитете Сената США в 2015 г. – В результате я страдала от сильного беспокойства и депрессии. Когда я попала в приемную семью, я была травмирована потерей моей родной семьи и дома». (Лекси предпочитает не объяснять, почему она осталась без родителей.) Затем последовала череда неудачных попыток устроить ее в различные приемные семьи и приюты, пока она не попала в терапевтический групповой дом в своем родном штате Коннектикут. Она упорно сопротивлялась трудностям, закончила среднюю школу, а затем с отличием окончила Квиннипэкский университет – точно по плану, в возрасте 22 лет. Впоследствии она устроилась на работу в некоммерческую организацию в Вашингтоне (округ Колумбия).
Биография Лекси, к сожалению, является скорее исключением, чем правилом среди приемных детей. По данным Фонда Энни И. Кейси, подростки из приемных семей посещают колледж в два раза реже, чем остальные молодые американцы, и только 18 % поступивших в колледж оканчивают его – в среднем на это уходит шесть лет. По состоянию на 2021 г. только 35 штатов предлагали им какую-либо помощь в оплате обучения, причем 24 предлагали отмену платы за обучение на уровне штата, семь – стипендии, а четыре – финансируемые грантовые программы{62}. В настоящем многопоколенном обществе должно быть больше ресурсов, чтобы уравнять шансы детей, у которых нет эмоциональной и экономической поддержки нуклеарной семьи. Но самое главное – если мы хотим добиться равенства возможностей, эти льготы должны быть доступны в любом возрасте, а не только по окончании средней школы.
Выздоравливающие наркоманы и алкоголики{63} – еще один пример «сопутствующего» ущерба. Учитывая, что 75 % из них в конечном итоге выздоравливают, важно предложить им различные способы вернуться в общество и экономику в качестве продуктивных граждан. В 2021 г. 22,3 млн американцев успешно прошли курс лечения от злоупотребления психоактивными веществами – это каждый десятый взрослый. Очевидно, что плотная сеть лечебных программ, групп поддержки и даже страховых программ позволяет достичь 75 % успеха. Однако избавление от зависимости не гарантирует ни прекрасного самочувствия, ни успешного трудоустройства – напротив, такие люди чаще, чем средние американцы, не имеют работы и страдают от проблем со здоровьем. Неудивительно, что латиноамериканские и афроамериканские наркоманы находятся в гораздо более неблагоприятном положении, чем их белые коллеги, когда речь заходит о качестве жизни после выздоровления. Многие из них не могут преодолеть стигму и барьеры, которые навязывают им компании и общество в целом.
Приемные дети, матери-подростки и выздоравливающие наркоманы – это вполне осязаемая часть американского населения. По моим собственным подсчетам, около 50 млн американцев в какой-то момент своей жизни попали в одну или несколько из этих трех категорий: это 15 млн человек, прошедших через систему патронатного воспитания (200 000 человек попадают в нее ежегодно, это число умножается на среднюю продолжительность жизни после 18 лет), 15 млн женщин, родивших в подростковом возрасте (подсчитано по той же логике), и 30 млн тех, кто впал в зависимость от наркотиков (из них 22,3 млн выздоровели). Таким образом, только от этих трех проблем страдает около 15 % американского населения. Последовательная модель чрезвычайно затрудняет для них наверстывание упущенного после серьезных неудач. Если вы отстали, если вы свернули не туда на одном из жизненных перекрестков, если что-то мешает вам достаточно быстро продвигаться по различным этапам жизни, то, скорее всего, вам не будет доступно все то, что может предложить одна из самых богатых и развитых стран мира, включая работу и определенную степень финансовой безопасности. И это еще при условии, что не будет дополнительных трудностей из-за рецессий и пандемий. Но жесткость последовательной модели жизни касается всех – и масштабные изменения на рынке труда, возможно, позволят высвободить потенциал «многолетников».
Рабочая сила будущего{64}
«“Серьезно”? Вы спрашиваете о рабочей силе будущего? Да будет ли она?» Так ответил научный редактор, который предпочел остаться неизвестным, в ответ на опрос экспертов Исследовательского центра Пью. «Работодатели нанимают людей на работу, которую те ненавидят, и содержат потогонные фабрики за рубежом. Все больше неквалифицированных и квалифицированных специалистов постоянно сидят на пособии или работают по контракту, и туда же лежит путь обеспеченных работой специалистов». Это, конечно, преувеличение – но это и суровое напоминание о том, что мы недостаточно хорошо задумываемся, каково будущее работы и профессиональных навыков, и что только образ мышления «многолетников» даст каждому шанс адаптироваться к новым обстоятельствам независимо от возраста.
Изменения на рынке труда ведут к тому, что людям всех возрастов потребуется бо́льшая гибкость в вопросах образования и обучения на протяжении всей жизни. По данным Федерального резервного банка Сент-Луиса, в обрабатывающей промышленности США в 2020 г. занято на 26 % меньше работников, чем в 1987 г., а производят они на 63 % больше. Экономика меняется уже несколько десятилетий благодаря последовательным волнам технологических преобразований. Значительно расширился сектор услуг. Большинство американцев теперь – «белые воротнички», даже если они номинально заняты в производстве. Большинство «белых воротничков» принадлежа