зование в области глобального менеджмента состоит из коротких учебных поездок вместо серьезного изучения языка.
Ученики, серьезно относящиеся к сложному занятию, будь то изучение языка или игра на музыкальном инструменте, более мотивированы к изучению других предметов. Изучающий язык не боится трудностей и стремится извлечь из них пользу. До того как стать деканом Кембриджской бизнес-школы Джаджа, я на протяжении почти 30 лет преподавал социологию и менеджмент студентам старших курсов и аспирантам. Те, кто знал не только английский язык, как правило, показывали более высокие результаты.
Отрицая важность изучения других языков, мы упускаем возможность научить наших студентов быть лучшими гражданами мира и не обеспечиваем их мышлением и инструментами, необходимыми для понимания и решения сложных проблем. Изучение языка развивает ум и обогащает дух. Это фундаментально дисциплинирующий процесс, в ходе которого учащиеся узнают, что их культура и способ ее выражения относительны, а не абсолютны. Такая перспектива делает их более открытыми для других точек зрения и позволяет избегать универсальных решений мировых проблем.
Что не так со средней школой и колледжем?
«Предположим, у вас было $100 на сберегательном счете, а процентная ставка составляла 2 % в год. Как вы думаете, сколько у вас будет на счете через пять лет, если вы оставите деньги расти?» Это стандартный вопрос о сложных процентах, который часто используется для оценки уровня финансовой грамотности людей. В качестве возможных ответов предлагаются:
A. Более $102.
Б. Ровно $102.
В. Менее $102.
Правильный ответ – A.
Теперь рассмотрим другой вопрос. «Представьте, что процентная ставка по вашему сберегательному счету составляет 1 % в год, а инфляция – 2 % в год. Сколько вы сможете купить на деньги, лежащие на этом счете, через год?» Здесь возможны следующие варианты: больше, ровно столько же или меньше, чем сегодня, причем последний вариант – правильный.
А теперь вопрос типа «правда или ложь»: «Покупка акций одной компании обычно обеспечивает более безопасный доход, чем взаимный фонд акций». Правильным ответом будет «ложь».
Оказалось, что только 43 % выпускников американских колледжей и 64 % людей, получивших степень магистра или доктора наук, правильно отвечают на все три вопроса. Это лучше, чем у 13 % людей с образованием ниже среднего и 19 % людей с дипломом о среднем образовании, но недостаточно хорошо. Если после 17 лет обучения большинство выпускников американских колледжей не понимают, что такое сложные проценты, реальные процентные ставки и диверсификация портфеля, значит, с системой образования что-то не так. А если только один из пяти выпускников средней школы знает правильные ответы, это национальная трагедия. Как мы можем ожидать, что люди будут принимать разумные финансовые решения, откладывать деньги на пенсию или избегать чрезмерного уровня личных долгов? В Германии, Нидерландах и Швейцарии доля людей, знающих ответы, почти в два раза выше, но все равно треть обладателей диплома колледжа и почти половина выпускников средней школы не смогли правильно ответить на все вопросы. А гендерный разрыв просто зияет: в этих четырех странах женщины отстают от мужчин на 8–23 %.
Во многом эта ужасающая ситуация связана с глубинной структурой экономического неравенства. Доля финансово грамотных людей в США ниже, чем в Европе, из-за неравенства в доступе к образованию. В европейских странах, как правило, существуют национальные (в некоторых случаях региональные) системы начального и среднего образования с национальными стандартами и централизованным финансированием. В США, напротив, школы управляются на местном уровне и финансируются в основном за счет налогов на недвижимость. Бедные муниципалитеты не могут предложить такое же качество образования, как более богатые. Частные школы еще больше усиливают существующее неравенство. Европейские университеты в среднем намного лучше американских, не считая, конечно, Гарварда или Йеля.
По мнению Джима Хендлера, профессора информатики из Политехнического института Ренсселера, университетам необходимо вдвое интенсивнее учить студентов тому, чему их должны были научить в начальной и средней школе. Колледжи «должны будут уделять больше внимания непрерывному образованию, онлайн-контенту, обучению на рабочем месте и т. п. для повышения квалификации в быстро меняющемся информационном мире». Несмотря на развитие онлайн-обучения, большинство экспертов по-прежнему считают «опыт колледжа» полезным и необходимым. Фрэнк Элваски, аналитик данных из Acumen LLC, считает, что на самом деле важнее «опыт межличностного общения и гуманитарные науки». «Люди, находясь в непосредственной близости от других людей, учатся чувствовать настоящее сострадание, эмпатию, уязвимость и социально-эмоциональный интеллект». Ута Руссманн, профессор маркетинга из Венского университета прикладных наук, утверждает, что массовые онлайн-программы не могут быть решением проблемы развития сложных социальных навыков и что колледжи в настоящее время плохо подготовлены для этого. Она также считает, что необходимые навыки будут все чаще приобретаться на работе.
Цифровая революция приведет к потрясениям в мире колледжей и университетов. «Независимо от того, насколько хороши станут наши системы онлайн-обучения, нынешняя модель четырехлетних колледжей будет доминировать еще довольно долго», – утверждает Дэвид Каргер, профессор информатики из Массачусетского технологического института. Он считает, что от онлайн-образования выиграют самые известные университеты, поскольку они являются основным источником новых знаний. Менее известные университеты, напротив, должны будут изменить свое ценностное предложение. Он предполагает, что в университетах будет меньше преподавателей и больше ассистентов или репетиторов, которые будут помогать студентам учиться онлайн.
Если сделать последовательную модель жизни более гибкой, это может помочь повысить качество и результативность начального, среднего и высшего образования. Если и у учеников, и у школ будут второй и третий шансы приспособиться и сделать все правильно, то результаты могут улучшиться. Этому посвящена следующая глава.
5Три карьеры за одну жизнь{72}
Жизнь – это не поиск себя. Жизнь – это создание себя.
После колледжа Анита Уильямс 15 лет работала программистом. Компания повысила ее до руководителя группы разработчиков, но она прекрасно понимала, что многие ее бывшие клиенты теперь используют вместо нее искусственный интеллект. Размышляя над этим, она осознала очевидное – за последние 20 лет учебные заведения по всему миру выпустили миллионы инженеров-программистов. В одной только Индии их почти 10 млн, и каждый год появляется еще 300 000.
Тогда она решила пройти онлайн-курс по дизайну интерьера, чтобы зарегистрироваться в муниципалитете как сертифицированный дизайнер. Она считала, что искусственный интеллект пока не сможет имитировать творческий потенциал и чувство прекрасного, присущие человеку. Однако через 20 лет машинное обучение, распознавание образов и виртуальная реальность достигли таких успехов, что многие люди стали сами легко проектировать свои кухни в интернете. Некоторые сайты даже предлагают оформление всех необходимых разрешений на строительство и размещение заказов на все необходимые материалы и специализированную рабочую силу.
И уже на шестом десятке Анита решила углубить свои творческие способности и стать художником. Она давно хотела получить степень в области изобразительного искусства. Теперь, когда ее дети учились в колледже, а в банке лежала солидная сумма, у нее было больше свободы для реализации своих интересов. Она работает в домашней студии и продает свои работы через интернет.
История Аниты вымышлена, но не надумана. «Многолетники» существуют в реальной жизни. До того, как Алиса М. стала программистом, она помогала бывшему мужу управлять рестораном. «Друг посоветовал мне обратить внимание на компанию SAP (немецкий гигант в сфере информационных технологий), это было в 2003 г., и мне было 45 лет». Алисе пришлось учиться заново. «Так что да, это возможно… Через пару лет, когда я выйду на пенсию, я хотела бы заняться чем-то новым. Почему бы вам не спросить своих читателей: “Чем вы займетесь после того, как уйдете с текущей работы?!”» А доктор Бернард Ремакус, прежде чем стать врачом, несколько десятилетий проработал учителем и спортивным тренером в средней школе. «Я был старше, так что моя мотивация была очевидной… Думаю, у меня было много преимуществ при поступлении в мединститут».
Смена профессии тогда была относительно редким явлением – за исключением короткого периода, когда после кризиса 2008 г. обрушилась сфера финансов. «Единый карьерный путь или работа на всю жизнь, конечно, не умерли, – говорит Наташа Стэнли, тренер по профориентации из британской компании Careershifters, – но становится все более вероятным, что в своей жизни люди будут менять по крайней мере одну карьеру». Учитывая темпы, с которыми технологии подрывают целые профессии и отрасли, нам, возможно, придется переходить к новой работе или профессии каждые 20 лет или около того{73}. По мере этих изменений будут множиться возможности обучения представителей разных поколений и будет расти необходимость управлять сотрудниками разных поколений, обладающими не только различными навыками и сильными сторонами, но и разными ценностями и взглядами. Как 20-летний менеджер будет руководить беби-бумерами и пенсионерами? Будет ли ему комфортно?
Продолжительность жизни × здоровье × технологии = множество профессий
Давайте представим себе будущее, в котором люди будут делать несколько карьер в своей жизни. Эта перспектива основана на слиянии трех уникальных тенденций. Во-первых, мы стали жить дольше. Каждый день 12 000 американцев отмечают свой 60-летний юбилей, и все они в среднем могут рассчитывать прожить еще 23 года. В некоторых европейских и азиатских странах этот показатель еще выше: 27 лет в Японии и Гонконге, 26 лет в Австралии, Франции, Испании и Швейцарии и 25 лет в Сингапуре, Южной Корее, Канаде, Израиле, Греции, Исландии, Швеции, Ирландии, Португалии, Мальте, Норвегии, Финляндии и Панаме – поэтому мало кто откладывает достаточно денег на пенсию. Во-вторых, как мы видели в главе 2, мы сохраняем здоровье в течение более длительного периода времени. Это означает, что мы можем работать и вести активный образ жизни еще много лет после 60 лет, что называется «продолжительностью здоровой жизни». И в-третьих, технологические изменения, как мы видели в главе 4, заставляют устаревать наши школьные знания гораздо быстрее, чем раньше.