. По словам Майкла Тинга, вице-президента Hyperwallet, компании неохотно нанимают пожилых людей, поскольку не хотят платить высокие зарплаты за их богатый опыт, но благодаря этому же опыту без колебаний используют их в качестве фрилансеров.
Важно, что пожилые люди могут занять большую часть рынка работы для фрилансеров. Wonolo, маркетплейс для подработки, сообщает, что именно беби-бумеры выполняют большую часть заданий, зарабатывают больше всего денег и получают самые высокие оценки. «Люди традиционно считают фриланс делом миллениалов, – говорит Беатрис Панг, вице-президент по стратегии и финансам Wonolo. – На самом деле возраст наших работников – 18–80 лет». Беби-бумеры из области залива Сан-Франциско зарабатывают на Wonolo в среднем $1003 в месяц, представители поколения X – $949 в месяц, миллениалы – $777 в месяц, представители поколения Z – $616 в месяц.
«Часто думают, что беби-бумеры берутся за административные поручения и задания по обслуживанию клиентов, которые не требуют физической работы, – отмечает Панг. – На самом деле они выполняют много физической работы, вроде погрузки-разгрузки и т. п.». Так что пора развеять миф о том, что только работники интеллектуального труда могут воспользоваться преимуществами гиг-экономики. Но будут ли все пенсионеры на равных?
Неравенство при выходе на пенсию
Нет повести обычнее на свете, чем классика – иметь и не иметь. На дворе XXI век, а неравенство по-прежнему остается обычным делом, достигая тревожных уровней в период выхода на пенсию. Последовательная модель жизни, похоже, в конечном итоге порождает три основных типа людей: тех, кто выходит на пенсию с комфортом, тех, кто выходит на пенсию, с трудом сводя концы с концами, и тех, кто не может себе позволить выход на пенсию. Неравенство в доходах, как правило, приводит к гораздо большему неравенству накоплений, а значит, и к совершенно разным возможностям выхода на пенсию. В США около 80 % богатства принадлежит людям старше 60 лет. В большинстве других стран мира эта доля колеблется между 50 и 60 %. Эта ошеломляющая концентрация богатства распределяется неравномерно: более 90 % накоплений приходятся на долю 20–30 % пожилых людей.
Люди с низкими доходами, низким уровнем образования и без стабильной работы не платили достаточно налогов на социальное обеспечение, чтобы иметь право на достойную пенсию. Одинокие женщины (особенно матери-одиночки) и представители расовых меньшинств с ограниченным достатком оказываются в еще более опасном положении, поскольку они реже становятся домовладельцами и, следовательно, лишены возможности накопить капитал. У афроамериканцев и представителей латинской расы в среднем чуть меньше половины пенсионного благосостояния, чем у основных белых. По данным «Индекса пожилых» (Elder Index) Массачусетского университета в Бостоне, выйдя на пенсию, представители этих двух групп почти в два раза чаще испытывают недостаток средств для покрытия основных нужд.
Пандемия только усугубила это неравенство{90}. «Те, у кого есть хорошая работа, недвижимость и большие сбережения, в лучшем положении. Они сохранили работу, и на нее больше не нужно ездить. Стоимость их недвижимости растет, а расходы на ипотеку падают. Их пенсионные счета растут, растут, растут, – пишет Бретт Арендс на финансовом сайте MarketWatch. – Расслоение стало настолько разительным, что совершенно невозможно говорить о перспективах пенсионеров или об опыте выхода на пенсию, не уточняя, говорим ли мы об имущих или неимущих». Последовательная модель жизни обещала, что в конечном итоге все выйдут на пенсию с достойной компенсацией, – и не смогла выполнить свое обещание. Как эту проблему может решить менталитет «многолетников»?
Выход на пенсию в многопоколенном обществе
Более века спустя после того, как пенсия стала одним из этапов жизни, напряженность, трения и трещины в системе становятся все более очевидными. Увеличение продолжительности жизни ставит национальные системы социального обеспечения на грань банкротства, а исследования убедительно свидетельствуют о том, что пенсионеры страдают от одиночества, скуки и даже рискуют здоровьем. Неравенство в уровне жизни пожилых людей стало слишком очевидным, чтобы от него можно было отмахнуться. Пенсию нужно переосмыслить.
Долгосрочный подход должен включать в себя реорганизацию всего жизненного цикла, а не только последних 20–30 лет жизни. Так много стран и политиков потерпели неудачу в попытках решить основные проблемы именно потому, что они видят только «хвост» проблемы! Реорганизация должна быть основана на том, что мы можем и должны учиться, работать и играть в течение всей жизни.
Если вместо того, чтобы разделять обучение, работу и досуг по возрастам, мы дадим «многолетникам» возможность самим выбирать на каждом этапе жизни нужные им виды деятельности, мы как общество сможем помочь людям достичь финансовой безопасности, самореализации и справедливости. Почему бы не предложить стипендии или гранты людям, которые в любом возрасте хотят освоить новое ремесло или навык? Почему бы не предоставить мужчинам и женщинам одинаковые возможности работать или брать отпуск, чтобы они могли воспитывать детей, учиться или отдыхать? Компаниям нужны предсказуемые и лояльные сотрудники, но, возможно, они выиграют, если обеспечат для себя и для своих сотрудников гибкость гиг-экономики?
Традиционный подход к труду и управлению сотрудниками, практикуемый многими компаниями и поддерживаемый профсоюзами и другими институтами и группами, может продолжать сосуществовать с новыми формами организации труда, позволяющими людям переключаться с учебы на работу и обратно – и в то же время наслаждаться отдыхом. Речь идет не о том, чтобы навязать новую модель жизни, которую некоторые будут воспринимать как непредсказуемую и нестабильную, а о том, чтобы дать людям возможность выбора между классическим способом организации трудовых отношений и новым, инновационным, гибким и технологичным форматом, в котором люди, достигшие так называемого пенсионного возраста, могут быть полноправными участниками, если они этого захотят.
Скептицизм, сопротивление, даже враждебность по отношению к более гибкой системе, в которой конечной целью не обязательно является выход на пенсию, неизбежны – несмотря на растущее число пожилых людей, которые работают на пенсии, желая приносить пользу, участвовать в жизни общества, оставаться активными. Подлинное многопоколенное общество не может отвести каждому поколению некую функциональную роль – детский сад и школа, работа, пенсия у телевизора. Эти оковы должны пасть.
Молодые работники недовольны налогами на пенсии и здравоохранение. Еще один источник недовольства – передача богатства по наследству. Люди стали жить и работать дольше – как это отразится на наследовании? Будут ли более молодые пенсионеры получать наследство от более старых пенсионеров? Как это отразится на общей степени неравенства? Будут ли эти изменения способствовать или препятствовать развитию многопоколенного общества? Эти вопросы я рассмотрю далее.
7Наследование в 100 лет
Мистер Подснеп был человек состоятельный и пользовался большим уважением со стороны мистера Подснепа. Он начал с того, что получил большое наследство, потом взял большое наследство жены в виде приданого, потом весьма удачно занимался страхованием судов – и был как нельзя более доволен всем на свете[32].
Легендарная филантропка и светская львица Брук Астор дожила до 105 лет. Когда в 2007 г. она скончалась, за ее состояние в $100 млн развернулась ожесточенная борьба между ее единственным сыном от первого брака Тони Маршаллом и его сыном Филиппом Крайаном Маршаллом, который обвинял отца в том, что тот пользовался слабым психическим состоянием бабушки. В ходе одного из самых сенсационных судебных процессов в истории нью-йоркских семейных тяжб Тони был в 2009 г. осужден по двум обвинениям в крупных хищениях. Из-за плохого состояния здоровья 89-летний старик отбыл всего восемь недель из своего тюремного срока. В следующем году он умер.
«Долголетие способно перевернуть представление о планировании наследства», – пишет Эми Фельдман в журнале Barron’s, посвященном богатству и личным финансам. Многопоколенное общество ставит ряд вопросов перед традициями наследования. Исторически сложилось так, что большинство родителей уходили из жизни, когда их детям было 40–50 лет, но сегодня нормой являются 60–70 лет, а через пару десятилетий это будет 80–90 лет. «Люди не задумывались об этом, и это создаст множество проблем», – отмечает Адам фон Поблиц, руководитель глобального отдела услуг для состоятельных клиентов Citi Private Bank.
Наследование в многопоколенном мире изменит жизнь миллионов жителей Америки, Европы и Азии, где накопление богатства в последние десятилетия шло ускоренными темпами{91}. «Почему миллениалам не стоит рассчитывать на наследство» – так называется блог 2020 г. на сайте гиганта страхования жизни Mass Mutual. Не так давно эксперты предсказывали «великую передачу богатства» от беби-бумеров к их детям и внукам. Некоторые оценки доходили до «триллионов долларов», главным образом из-за того, что, как вы помните, в США 80 % богатства принадлежит людям старше 60 лет.
В Европе концентрация богатства у старшего поколения заставила французское правительство беспокоиться о «растущем разрыве в богатстве поколений». Исследование, проведенное в Великобритании, показало, что «среди тех, кто родился в 1980-е, в возрасте 30 лет были домовладельцами около 40 %, среди тех, кто родился в 1970-е, – почти 60 %, а для тех, кто родился в 1950–1960-е, этот показатель был значительно выше 60 %». Невесело.
В дальнейшем увеличение продолжительности жизни может не только отсрочить наследство, но и сделать его меньше, поскольку люди будут истощать свои накопления. По данным Федеральной резервной системы, средний размер наследства в США составляет $707 000 – но половина всех наследств не превышает $69 000 (медиана), поэтому большинству достанется гораздо меньше. При этом большинство американцев, особенно представители малоимущих меньшинств, вообще не наследуют сколько-нибудь значительных сумм. А среднегодовая стоимость отдельной комнаты в доме престарелых в 2019 г. впервые превысила $100 000. Так что если миллениалы хотят что-то унаследовать, им лучше жить в расширенных семьях, о которых мы говорили в главе 3. «Большинство моих клиентов сегодня говорят, что их цель – позаботиться о себе, – говорит Аннали Леонард, которая руководит собственной инвестиционной консалтинговой фирмой в Пенсаколе, штат Флорида. – И если это означает, что денег не останется, то так тому и быть».