«Она перерастет это, дорогая, – говорит мать Джуди (Рошель Хадсон) в знаменитом фильме 1955 г. “Бунтарь без причины”. – Это просто возраст… Это возраст, когда все не так». Понятия «подростковый возраст» и «ранняя взрослость», занимающие специалистов на протяжении столетий, на самом деле состоят из целого ряда конфликтующих тенденций – зависимость и независимость, порядок и бунт, уверенность и риск, стабильность и приключения и т. д. «Мне нужны ответы прямо сейчас, – протестует Джим Старк (Джеймс Дин) в ответ на отказ отца говорить о серьезных для него проблемах. – Меня не интересует, что я пойму через десять лет».
Фильм стал памятником непониманию и конфликтам поколений в семьях среднего класса – и иллюстрацией еще одного ключевого недостатка последовательной модели жизни. Проблемы подросткового возраста и ранней взрослости известны уже 10 000 лет, с момента возникновения оседлых обществ, но идея последовательности четырех станций жизни усугубляет культурный конфликт между родителями и их детьми, поскольку родители ждут не дождутся, когда их дети станут полноценными взрослыми, а дети хотят только вырваться на свободу – идеальный рецепт конфликта поколений.
В сложный период перехода от детства к взрослой жизни многие подростки борются с вопросами выбора, пропущенными через призму пола, расы и религии. Но последовательная модель предполагает линейный путь, единственный вариант, единственный выбор на каждой из жизненных станций. Исследования показали, что родительское давление на подростков, заставляющее их соответствовать социальным ожиданиям последовательной модели, может мотивировать их к употреблению психоактивных веществ и другим бедам. Более того, «давление на развивающиеся умы способно изменить схему работы мозга»{21}, – говорит доктор Джозеф Гарбели, вице-президент по медицинским услугам и медицинский директор некоммерческой организации Caron во Флориде, которая помогает молодежи, страдающей от наркозависимости. «Это очень серьезная проблема, потому что такие биологические изменения могут подвергнуть подростков большему риску психических расстройств, а также употребления психоактивных веществ».
Один из самых больших страхов, который испытывают родители, исповедующие последовательную модель жизни, – это то, что их дети-подростки станут «Питерами Пэнами», социально незрелыми взрослыми. Этот термин популяризировал психолог Дэн Кайли в своей книге 1983 г. «Синдром Питера Пэна: Мужчины, которые так и не стали взрослыми» (The Peter Pan Syndrome: Men Who Have Never Grown Up). Синдром Питера Пэна не признан психическим расстройством Американской психиатрической ассоциацией, но его широко обсуждают как родители, так и психотерапевты. Его признаки – нежелание или неспособность брать на себя ответственность, связанную со взрослой жизнью, отсутствие уверенности в себе и чрезмерный эгоизм. В кино чаще всего показывают женщину, находящуюся в отношениях с незрелым парнем – «мужчиной-ребенком», который не желает «остепениться». Пожалуй, классическим фильмом этого жанра является «Фанатик» (2000) с Джоном Кьюсаком в главной роли. «Теперь я понимаю, что никогда не был по-настоящему предан Лоре, – признает герой. – Я всегда был одной ногой за дверью, и это мешало мне, например, думать о своем будущем и… Я думал, что лучше ничего не предпринимать, не хватаясь ни за одну возможность. А это и есть постепенное, постепенное самоубийство».
Истоки синдрома Питера Пэна можно проследить еще в древних мифах о вечном мальчике или девочке, вечно юном ребенке-боге. В романе «Остров» 1962 г. Олдос Хаксли называет Гитлера «Питером Пэном», чья незрелость привела к непомерной цене, «которую миру пришлось заплатить за запоздалое взросление маленького Адольфа». Психологи недавно разработали шкалы для измерения степени, в которой мужчины (или женщины) поддаются этому синдрому. По мнению Хумбелины Роблес Ортега, профессора Гранадского университета в Испании, основная причина синдрома – чрезмерная опека родителей. «Обычно от него страдают несамостоятельные люди, которых слишком опекали в семье и которые не развили необходимых навыков, чтобы противостоять жизни»{22}. «Питеры Пэны», по ее мнению, «воспринимают мир взрослых как очень проблематичный, им нравится подростковый возраст и они хотят оставаться в этом привилегированном состоянии». Ирония судьбы заключается в том, что Роблес Ортега преподает в университете, основанном после того, как в 1492 г. христиане захватили последний оплот мусульман на Пиренейском полуострове. Согласно легенде, мать правителя Боабдила, недовольная своим сыном, сказала ему: «Плачь, как женщина, о том, что ты не смог защитить как мужчина», – в каком-то смысле он не стал взрослым мужчиной, потому что ему пришлось сдать свои владения. Снова и снова на протяжении веков социальное и родительское давление, направленное на то, чтобы дети переходили от одной станции к другой, служило фоном для интерпретации поведения людей.
Кризис среднего возраста
«Половина моей жизни прошла, и мне нечем похвастаться. Нечем», – говорит Майлз (Пол Джаматти) Джеку (Томас Хейден Черч) в известном фильме 2005 г. “На обочине”. – Я словно отпечаток большого пальца на окне небоскреба. Я – пятно дерьма на куске туалетной бумаги, которую вынесло в море вместе с миллионами тонн сточных вод». Майлз, депрессивный учитель и начинающий романист, отправляется в недельное путешествие по винодельням Калифорнии вместе с Джеком, вышедшим в тираж актером, который собирается жениться. Сюжет о 40-летнем человеке, который не видит в жизни ничего, кроме скуки и отчаяния, – классическая тема в кино: «Трудности перевода», «Мосты округа Мэдисон», «Наследники», «Одинокий мужчина», «Вундеркинды», «Тельма и Луиза».
«Середина жизни – возраст между 30 и 70, в основном от 40 до 60, – самая неизученная территория в развитии человека»{23}, – отмечает психолог Орвилл Гилберт Брим, руководитель масштабного исследования, финансируемого Фондом Макартуров. Большинство психологических исследований посвящено детству, подростковому возрасту или старости, но одни из самых заметных стрессовых факторов – ссоры с партнером или супругом, ненавистная работа, смерть родителей. «Люди среднего возраста испытывают эти стрессы, потому что они фактически более самостоятельны, чем в более раннем и более позднем возрасте, – отмечает Дэвид Алмейда, который входил в исследовательскую группу. – Когда люди описывают эти стрессы, они часто говорят о них как о вызовах, с которыми нужно справиться».
Термин «кризис среднего возраста» ввел в 1965 г. канадский промышленный психолог Эллиот Жак. У этого кризиса множество симптомов: неудовлетворенность жизнью, сомнения в себе и в своем пути – и они имеют самое непосредственное отношение к последовательной модели жизни. Вопросы вроде «Неужели это все?» или «Неужели я неудачник?» – самый верный признак кризиса среднего возраста.
Этой проблемой занялись также экономисты по вопросам труда. Они исследовали взаимосвязь между работой и счастьем. Используя данные международных опросов о самооценке удовлетворенности, они вывели «U-образную кривую счастья», «дно» которой приходится на возраст 40–50 лет. Интересно, что этот эффект сильнее проявляется в богатых странах, где продолжительность жизни больше. Используя данные из 27 европейских стран, Дэвид Бланчфлауэр из Дартмутского колледжа и Эндрю Освальд из Уорикского университета обнаружили, что после 40 лет потребление антидепрессантов вдвое выше, чем в 20 и в 60.
Аналогичное возрастное снижение ощущения счастья было обнаружено у человекообразных обезьян, но согласно последовательной модели жизни само собой разумеется, что мы должны проходить через середину жизни без всяких сложностей – ведь мы смогли дожить до зрелого возраста, значит, мы сами управляем своей судьбой. Сьюзан Краусс Уитборн, заслуженный профессор психологии и наук о мозге из Университета Массачусетса в Амхерсте, обнаружила, что люди, которые меняют работу в начале своей трудовой жизни, чувствуют себя более продуктивными и считают, что они что-то оставят будущим поколениям. «Смена работы в 20–30 лет, как правило, приносила пользу в середине жизни, – отмечает она. – Вероятно, эти люди не чувствовали себя в тупике». По мнению психолога и социолога Элейн Ветингтон из Корнелльского университета, такие исследования убедительно свидетельствуют о том, что четверть американцев, испытывающих кризис среднего возраста, могли бы по-другому взглянуть на течение своей жизни.
В Китае после 40 лет интенсивного экономического роста, благодаря которым 900 млн человек вырвались из нищеты и превратились в средний класс, последней актуальной темой социальных сетей стал кризис среднего возраста. Как семейные пары, так и одинокие люди страдают от перекрестного давления со стороны родителей, работы и социальных ожиданий. Писательница Чэнь Даньян выводит в своем романе «Резюме Белоснежки» героиню Ли Пинь, которая всю жизнь работает актером-кукольником и уже несколько десятилетий играет одну и ту же роль. «Для женщин возраст 50 лет – это важный рубеж, – размышляет она. – Общество говорит вам, что это переломный момент, ваше тело вторит. Каждая женщина старше 50 чувствует это. Дети идут в университет, родители стареют… Как справиться с жизненными переменами? Нужно просто жить с ними». Она считает, что сказки способны передать отношения и роль возраста в простой и ясной форме. «Женщина среднего возраста еще не стара, но уже не молода, – отмечает она. – Она всегда все видит в негативном ключе, она очень подозрительна и цинична». Для Ли Пинь «быть Ведьмой – это иметь свободу и возможности, которых нет у Белоснежки».
Возраст одиночества
«Ну и как тебе 80?» – спрашивает Билли (Даг Маккин) у Нормана (Генри Фонда) в семейной драме 1981 г. «На Золотом пруду». «Вдвое хуже, чем 40», – отвечает Норман. Но этот университетский профессор на пенсии не одинок – его жена рядом, летом они заботятся о маленьком мальчике, жена и дочь Нормана отмечают улучшение его состояния и самочувствия. К сожалению, в нашем обществе опыт Нормана – не норма. К возрасту 60 лет в одиночестве живут 18 % американцев, к 75 годам – 25 %, а к 89 годам – до 42 %