— Эвкалипты, — подсказал Глен.
— Не успели назначить, а он уже деревья спилил. И еще приказал до полудня никого во двор не выпускать. Я работал по ночам в пекарне, а после смены обычно тренировался во дворе. Так этот кретин лишил меня возможности тренировать ноги. А если ноги слабые, на ринге делать нечего.
— А Мори может бить меня в живот со всей силы, — вдруг похвастался Белый Бой.
— Ты за дорогой следи. Притормози, кажется, нам пора поворачивать… Да, Вогэн-роуд, кругом сплошные бабки. А вот и дом мистера Рипли слева, за кирпичной стеной… Вон дорога к нему.
Глен обернулся и едва успел увидеть загородный дом в стиле Тюдоров. Черепичная крыша, огромный такой особняк.
— Слишком быстро проехали.
Морис приказал Белому Бою развернуться и проехать еще раз, помедленнее, чтобы Глен успел разглядеть дом:
— О’кей, еще медленнее. Здоровенный домина, а? Мы как-то проезжали мимо и увидели людей, копошащихся на лужайке. В общем, я послал Белого Боя к боссу, чтобы узнать, нет ли какой работы. Босс сказал: «Нет», тогда Бой отыскал слугу, моющего машину во дворе, и попросил, нельзя ли попить воды из шланга. Слуга тоже белый, понимаешь? Они разговорились. Ну, Белый Бой и закинул удочку — не надоедают ли им воры, угонщики машин и все такое прочее. А слуга ответил: мол, у них здесь стоит такая система, что если хозяин слышит какой-нибудь звук, который ему совсем не нравится, то нажимает кнопку и в доме, даже во дворе зажигается свет. А если еще раз нажать кнопку, свет начинает мигать, включается сирена, и раздается сигнал в полицейском участке. Чуть ли не морские пехотинцы выбегают из гаража. Не, такое дерьмо нам не нужно. Если решу, что стоит распотрошить дом этого Рипли, поступим по-моему. Я это сразу придумал, как только ты мне поведал об этом мужике.
— И как же?
— Расскажу, когда подхватим еще пару ребят. Пару спортсменов, которые зависают в «Кронке». За сотню баксов сделают все, что скажу.
— Погоди, я беру в дело только тебя, а не кучу твоих друзей.
— В какое дело? — удивился Морис. — Появился ниоткуда, пять лет молчал, а теперь заливаешь, что у мужика дома куча денег, золота, камней. Но сейчас-то у него что есть? А еще обещал приволочь пару старых профессионалов, которые знают дело. И вдруг ты передумываешь и никого с собой не привозишь.
— А ты сказал, что знаешь, как взламывать дома, да только твой эксперт, как выясняется, свои бумажники повсюду разбрасывает.
— Не ошибается тот, кто ничего не делает. Сначала нужно узнать, где бабки, а потом делать дело. Не будешь же ты врываться в дом, все перетряхивать и потрошить матрасы. Таких пацанов называют костоломами. Вламываются в квартиры и лупят старушек, чтобы отнять у них деньги, спрятанные в банке из-под кофе. Нет, работать нужно с людьми, которые нажили деньги незаконно и потому тебя не вломят. С такими, как твой мистер Рипли. Правда, может, он просто трепался — или давно уже спустил все бабки. Понимаешь? Но кое-что намекает мне — наше дельце выгорит. Дом невдолбенно большой. Чтобы жить в таком особнячке, нужно немало бабок тратить.
— Ты не волнуйся, деньги у него есть.
— Мужик, меня волнует лишь одно. У тебя самого кишка не тонка? А, как? Может, ты готов только разговоры разговаривать?
— А к чему мне нужно быть готовым?
— Грохнешь вместе со мной домик? Там живет один белый, которому я продавал дурь, когда работал на «Молодые пацаны, Инкорпорейтед».
— Извини, но ты о чем вообще, мать твою, а? — не понял Глен.
— Перестань глазеть в окно и слушай меня, тогда все дойдет. Друг, «Молодые пацаны» были хозяевами в западной части города. Этот мужик, о котором я говорю, обычно приезжал в микрорайон, останавливался на моем углу, и я снабжал его дурью. Потом я стал работать на «Братьев-сокамерников», у них еще есть фабрика крека, знаешь?
Глен покачал головой.
— Девки бодяжат там такие кристаллики — их «рокеттсами» называют.
— А я думал, что ты работаешь с кредитными карточками.
— Так, подрабатывал, чтобы покупать шмотки, вещи для дома. Но потом залетел, и федералы решили обвинить меня в сбыте наркотиков. Пришлось сознаться в афере с карточками, чтобы скостить срок. Понимаешь? Федералы решили, что лучше хоть что-то, чем ничего, и послали меня в «Ломпок», а ты уговорил меня сбежать. Единственная глупость, которую я совершил в своей жизни. О’кей, так вот этот мужик… Понимаешь, о ком я говорю?
— О том, который покупал у тебя коку.
— Героин — это сначала, а затем он нашел счастье в креке, который я ему поставлял, когда работал на «Сокамерников». Дальше он совсем скурвился, решил сам подторговывать, сбывать товар таким же белым, как он сам. Понимаешь?
— Да, долгая история… — Глен снова уставился в окно, стараясь вести себя спокойно, но он четко понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Сначала Морис забрал машину, теперь пытается выпихнуть из дела… И куда только подевался мелкий аферист по кличке Снупи?
— Слушай, — окликнул его Морис, — я знаю, что ты крутой, но таким тоном со мной не разговаривай, о’кей? Не нравится, что я говорю, можешь отваливать, куда хочешь, прямо сейчас и выходи.
«Заигрался парень, — подумал Глен. — Пора осаживать». Он собрался с духом.
— Ты не забыл, что это моя машина? Я на ней сюда приехал.
— Что за пурга, друг? Я сказал, что хочу эту машину, значит, она моя. Возьми себе другую. Так что, будешь меня слушать?
Глен понял, что они не спорят, а в некотором роде стараются пережать друг друга. Морис решил показать, кто здесь босс. Глен в новом плаще на шерстяной подкладке, шерстяных же перчатках и шарфе решил изобразить удивление:
— Откуда такая враждебность, мужик? Я думал, мы понимаем друг друга.
— Я спросил, ты будешь меня слушать или нет?
Вот и все понимание.
Глен решил промолчать, пусть Морис подождет, а потом сказал — как можно более безразлично:
— Этот парень, которому ты продавал дурь раньше и который сейчас снабжает своих белых братьев… Ты решил ограбить его, потому что он не заявит в полицию, так как зарабатывает деньги, как ты говоришь, незаконно. Верно? — сказал и с нарочитой усталостью взглянул на этого чернокожего пижона, похожего в своем платке на африканского принца. — Ну, что еще?
— Ты либо полный дурак, либо крутость мне свою показываешь. О’кей, посмотрим, на что ты способен в деле.
Молодая женщина по имени Марси Нолан — репортер полицейской хроники из «Фри пресс» — заметила Карен Сиско у входа в полицейское управление Детройта, что на Бьюбиен, 1300. Марси только что пообедала в ресторане в Гриктауне, в двух кварталах от здания полиции. Пока она проходила через металлоискатель в холле, Карен уже поднялась на лифте на какой-то из этажей. К примеру, она могла заглянуть к начальству на третий, в убойный отдел на пятый или в отдел по борьбе с особо опасными преступлениями на седьмой. А если Карен прилетела сюда за преступником, значит, ее нужно искать на девятом этаже, ведь именно там расположены камеры. Если, конечно, преступник не сидит на противоположной стороне улицы, в тюрьме округа Уэйн. Марси взбежала по лестнице на второй этаж, в свой кабинет, который она делила с репортером из «Ньюс», и позвонила помощнику редактора.
— Привет, это Марси…
Ей не терпелось рассказать о судебном исполнителе Карен Сиско, которую Марси знавала еще по Майами, еще по тем временам, когда работала в «Геральде», однако сначала нужно было ответить на вопросы. Нет, новой информации пока нет… Какой-то свидетель видел четырех парней в голубом фургоне… Две женщины были здесь утром на опознании, и полицейским пришлось отпустить подозреваемого…
— Но слушай, у меня есть кое-что интересное, сюда приехал судебный исполнитель из Майами, ее зовут Карен Сиско… Еще нет, нужно ее найти. Вероятно, забирает кого-то из-под стражи. Конечно, выясню… Кстати, в «Геральде» была напечатана ее потрясающая фотография — Карен на фоне здания федерального суда… Нет, в Майами. Какая разница, фотография просто великолепна, к тому же Карен сногсшибательная красавица… Сам увидишь. Даже если писать будет не о чем, напечатаем фотографию в рубрике «Имена и лица». Это лучше, чем в который раз сообщать, что еще выкинула Мадонна… Снабдим фотку подписью, напишем, что Карен забирает преступника или еще что-нибудь — придумаем… Да без проблем. А насчет того фото — ты с ума сойдешь, когда его увидишь.
Ближе к вечеру Карен позвонила отцу из своего номера в «Уэстине». Он спросил, как она долетела, и добавил, что надеется, авиакомпания «Нортвест» перестала подавать пассажирам бутерброд с яйцом, банан и йогурт, плюс рулет, если вы очень уж голодны. Холодный рулет, уму непостижимо… Ответа на эту свою реплику он дожидаться не стал. Как не стал интересоваться тем, какая в Детройте погода.
— Ну, чем занимаешься?
— Сейчас? — Карен стояла у окна. — Смотрю на Виндзор, Онтарио. Помнишь фильм «Странный рай»?
— Нет, а кто там играл?
— Ладно, неважно… Я виделась с Реймондом Крузом.
— Из убойного отдела?
— Он раньше там работал. А сейчас борется с преступлениями против личности и собственности, а также с теми, что были совершены на сексуальной почве. Плюс на него повесили жестокое обращение с детьми.
— В Детройте у него, должно быть, много работы.
— Целая куча ограблений домов, изнасилований… Сейчас гоняются за бандой, которая разъезжает по городу в голубом фургоне и насилует женщин. Четыре парня. Хватают женщину на улице или вытаскивают из машины, трахают хором и выбрасывают на улицу. Реймонд говорит, что банду вот-вот схватят, поэтому ни на секунду не может оторваться. Кстати, он знает Мориса Миллера, у которого останавливался Глен Майклс, когда приезжал сюда в ноябре. По словам Глена — останавливался… Кстати, дело этого Миллера недавно притащили из архива, проверяли его старые грешки — аферы с кредитными карточками. Местные подозревают, что Миллер замешан в серии ограблений. Они прослушали телефонные разговоры некоторых парней, бомбящих наркопритоны, — так вот, его имя часто упоминалось, мол, неплохо было бы взять его в компаньоны.