— То есть выполнение задания не является вашей главной задачей?
— Верно. — Гектор убрал книгу и достал из сумки карту местности, куда они едут. — Достаточно странная местность, здесь у нас сама ферма, а вокруг ничего нет.
— Странно… — Протянул Винсент, рассмотрев поближе дефекты на карте. — Как-будто вырезали и вставили.
Ферма выглядела органично, но вот всё вокруг неё было странным: где-то странный переход ландшафта, где-то вообще озеро заканчивалось острой гранью.
— Да, всё так и есть. — Подтвердил его слова Гектор и, пока тот не успел перебить, продолжил. — Только вырезали не саму местность, а карту.
Гектор достал еще одну карту, где вокруг фермы были показаны еще с десяток построек.
— Это как понимать?
— Это, друг мой, коррупция.
— Чего? — Винсент удивленно посмотрел на своего коллегу.
— Смею предположить, что в период нашего восстания и захода на власть кто-то поселился в той местности и очень не хотел, чтобы его нашли, отчего и стер из официальных карт соседние с фермой здания.
— Но почему именно вокруг фермы? Почему она осталась?
— Кто ж знает… — Вместо ответа, Гектор пожал плечами, складывая карты обратно.
Наступила тишина, которая позволила обоим подумать о том, что их ждет. За окном ветер гнул кроны деревьев, и редкие капли дождя оставляли блёклые потёки на стекле. Серое небо нависло над землёй, словно тяжёлое, бесконечное одеяло. Поезд шёл размеренно, будто сам устал от долгой дороги, стонал металлическим телом на поворотах, скрипел тормозами, жаловался на столь незавидную судьбу.
Винсент оторвал взгляд от Гектора и снова уставился в окно. Пейзаж за стеклом давно перестал меняться, всюду были поля, деревья и заброшенные строения, словно выдернутые из сна, где всё повторяется по кругу. Казалось, что даже время растянулось, перестало идти прямолинейно и теперь колебалось в одном нескончаемом ритме стука колес.
— А ведь в Саратове не сразу поняли, что происходит, — Тихо сказал Винсент, почти себе под нос.
Гектор не ответил, только кивнул, как бы подтверждая, что помнит.
— Люди дрались со своими близкими, не желая убивать тех, кто был с ними всё время. Плакали, когда убивали тех, кого должны были любить… — Винсент замолчал, а после минутной тишины продолжил. — Это же был гиасс, да?
— Самый мерзкий, что мог только появиться, — Спокойно ответил Гектор. Он говорил так, словно речь шла не о трагедии, а о статье в научном журнале. — Эмоциональный резонанс, управляемая ненависть. Человек становится оружием, даже не осознавая этого.
Винсент хмыкнул.
— И ты хочешь сказать, что это может повториться?
— Терновый Венец не может игнорировать даже слабый намёк на повторение. Ты ведь знаешь, Райвен не боится риска, но ненавидит сюрпризы.
Поезд въехал в туннель, и на мгновение всё вокруг погрузилось во тьму. Винсент увидел в отражении стекла своё лицо, немного осунувшееся, с напряжёнными линиями рта, глаза тускло блестели в полумраке.
— Иногда мне кажется, что мы едем не на север, а куда-то вниз, — Сказал он, переводя взгляд на Гектора. — Прямо в ад.
Гектор не ответил. Он снова читал, пытаясь отрешиться от скуки. Поезд всё ехал, унося их всё глубже в тишину, в дождь и в землю, где кто-то, возможно, уже начал творить хаос.
Поезд остановился на крошечном вокзале, затерянном где-то между лесом и запустевшим городом. Покинули поезд они в одиночестве, никто даже не вышел покурить, поэтому перрон был пуст — только старая вывеска, раскачивающаяся на ветру, да пара тусклых фонарей, свет которых не давал надежду, а готовил к худшему.
Они молча вышли из вагона. Гектор достал зонт, Винсент — капюшон. Рядом стояла взятая напрокат машина — старая «Ауди Коуп», корпус которой отвергал краску, показав на свет металл внутри. Как и ожидалось, встречающих не было. Гектор быстро проверил багажник и сел за руль. Винсент устроился рядом. Мотор заурчал, фары рассекли дождь, осветив дорогу, теряющуюся среди деревьев.
— Атмосфера тут, конечно… Так себе… — Быстро проговорил Винсент, потирая руки от холода.
— Ну а как ты хотел, в военное время нет места улучшениям внешнего вида города.
— Знал бы, что у нас всё так плохо, пошел бы к Райвену с этим вопросом. — Продолжал жаловаться он.
— Хах… Он же в любом случае скажет, что сделает всё только после уничтожения Британии. — Хохотнул Гектор и свернул глубже в лес.
Разговор на этом и затих. Винсент прекрасно понимал, что Райвен не правитель, как и Авдий. Среди всех 13 гвоздей вообще не было правителей, все они были бойцами, генералами, учеными, наемниками, но не правителями. Наше дело воевать, а править будет глава культа. Кто же знал, что Авдий отдаст должность императора Райвену…
Они ехали уже минут десять, не говоря ни слова. Дорога была извилистой, и деревья словно нависали над машиной, создавая узкую линию для обзора неба. Ветки стучали по стёклам, дождь равномерно бил с неба.
— Послушай… — Сказал Винсент, нарушая тишину. Его голос был ровным, почти отстранённым. — Почему ты… так себя ведёшь?
— М? О чём ты? — Переспросил Гектор, не отрывая взгляда от дороги.
Молчание затянулось, только шум дождя заполнял тишину. Он всё ещё помнил, как узнал, что Гектор пытался убить Авдия. Не просто слухи, не домыслы, а факты. Несколько месяцев систематически и хладнокровно проводились попытки убить главу целого культа. И ведь Авдий знал, всё это время знал.
А когда всё раскрылось… Ничего. Не было ни казни, ни публичного унижения, даже выговора. Как будто всё это, просто часть их игры, или, что ещё хуже, часть веры.
— Ну… это же ненормально, — Начал Винсент, его голос по-прежнему был спокойным, но теперь в нём звучала жалобная нотка. — Ты предатель, пытался убить Авдия, а тебя даже не наказали.
Гектор мельком взглянул на Винсента, немного улыбнулся и сказал
— А ты думаешь, я ещё не наказан? Думаешь, мне всё простили?
Винсент посмотрел на него сбоку. Лицо Гектора, как всегда, было спокойным, нет, даже уверенным.
— А что тогда это? — спросил Винсент, махнув руками, словно показывая всю ситуацию.
— Это? — Гектор слегка усмехнулся, словно только что услышал старую шутку. — Это работа, жизнь после приговора. Мне просто дали время… Самому выбрать, как именно всё закончится.
Дождь барабанил по лобовому стеклу. Лес казался бесконечным. Винсент снова отвернулся к окну. Ему показалось, или где-то в темноте за деревьями мелькнула тень. Винсент решил не обращать на это внимания, забив голову другими вопросами.
— И ты… В порядке?
— Нет, конечно. — коротко ответил Гектор. — Но я жив, а значит, должен продолжать.
Машина свернула за поворот и скрылась между деревьями. С каждой минутой становилось всё темнее. И всё тише.
— А что сказала Элиза? — Снова нарушил тишину Винсент.
Гектор молчал дольше, чем обычно. Машина мягко врезалась фарами в туман, рассеивая его.
— Ничего, — Наконец ответил он, но тон его изменился. Теперь он был уставше-насмешливый, будто Гектор настолько устал, что ему остается только смеяться со всего происходящего. — И знаешь… это даже хуже.
Он на мгновение отпустил руль одной рукой и протер глаза, словно пытаясь стереть навождение.
— Лучше бы она, как раньше, отчитывала меня своим этим… Детским строгим голосом. Когда она поджимала губы и хмурилась, как-будто собиралась, как раньше, вычесть у меня из зарплаты порванную блузку… — Гектор слегка усмехнулся.
— А теперь?
— А теперь… Она просто смотрит. Холодно, внимательно, словно считает мои шаги, когда я снова оступлюсь. Ни гнева, ни обиды. Только этот… холод. — Гектор на секунду замолчал, погрузившись в воспоминания. — Она больше верит в структуру, чем в людей. Наверное, поэтому и глава научного отдела.
Винсент задумчиво кивнул. За деревьями начала мелькать какая-то постройка.
— Ты ведь всё ещё… — Он не договорил.
— Верно… — Тихо ответил Гектор. — Я всё равно буду защищать её, даже если она больше не верит в то, что я ей нужен. Может, именно поэтому я и буду её защищать — Он чуть сильнее нажал на педаль, и двигатель взревел, пытаясь пробиться сквозь грязь и дождь. — Потому что кто-то должен оставаться верным, даже если это никому не нужно. Это было последним правилом отца.
Машина въехала на старую грунтовую дорогу. На горизонте тёмным силуэтом показалась ферма, словно забытая декорация. Ни света, ни движения. Полная статичность одинокого здания. Винсент не ответил. Он лишь кивнул сам себе, словно подводя итог разговору, и потянулся к дверной ручке. Когда он вышел из машины, дождь сразу же ударил по капюшону — мягко, но непрерывно. Ботинки погрузились в гущу грязи, отяжеляя походку.
Гектор закрыл за собой дверь, громко хлопнув ею, и обошёл машину по периметру. Его движения были медленными, выверенными. Не из-за осторожности, а из-за усталости.
Винсент, стоя рядом, вдруг осознал, насколько сильно тот изменился. Раньше в Гекторе было что-то от хитрого лиса, опасный, всегда на шаг впереди, с полуулыбкой и прищуром. Сейчас… Он стал другим. Не хитрым, а выжженным, как старый волк, переживший десятки зим и столько же стай. Он больше не охотился, просто шёл, пока ноги держали.
И тут в нос ударил запах. Травы, дождя и чего-то ещё.
— Чувствуешь? — Тихо спросил Винсент.
Гектор остановился и лишь кивнул. Не нужно было слов. Запах был странным, резким. Местами почти металлическим, с примесью сырости, гнили и… Крови.
— Значит, это не старые бредни старика. — Сказал Винсент, глядя в сторону силуэта главного дома. Крыша прогнулась, за окнами темнота. Тишина вокруг была почти давящей. Ни звуков скота, ни пения птиц, ни собачьего лая, только биение дождя
— Что-то случилось. — Подтвердил Гектор. — Это явно не просто отравленная вода. Пошли.
Дождь постепенно прекращался, поднимая туман, что окутывал их словно саван. Где-то на краю сознания Винсент ощутил то же беспокойство, которое терзало его в поезде, только теперь оно обрело запах и форму.