— Конечно, — кивнула Валентина, нежно прижав к себе моего сынишку.
Благо оправдываться не пришлось — Валентина была понятливой женщиной и о проблемах в нашей семье подозревала.
Кутаясь в плащ, я выскользнула на улицу. Свежий воздух приятно обласкал кожу… Мне сразу полегчало.
Секунду помялась на площадке перед бунгало, размышляя, где искать Громова. Скорее всего он пошёл на поминки приключений, а они как всегда — в толпе.
В таком виде совершенно не хотела светиться перед гуляющей молодежью, а празднование во всю продолжалось в главном доме, и самые громкие крики раздавались со стороны бассейна. Судя по голосам и смеху, молодые отрывались на полную.
Я словно нищенка под окнами богатеев, встала на цыпочки и заглянула в окно, хоть глазком увидеть, что у них происходило.
Так и есть! Герман был среди них. Со стаканом бокалом янтарной жидкости… в компании девушки Руслана, и ещё какой-то итальянской пары.
На миг зависла, не веря глазам — то, как он оценивающе смотрел на подругу Руслана, как она ему без скромности отвечала улыбками…
БОЖЕ! Как же всё это противно — его аморальность и грязь уже убивали!
Девушка красивая — чего не отнять. Правда смутило то, что она чем-то напоминала меня. Это даже Жека заметил. Тёмноволосая, кареглазая, полногубая…
Вроде многие бы подошли под такое описание, но сходство подруги Руслана со мной прослеживалось невооружённым глазом. Она была разве что моложе, худее… Волосы богаче и более ухоженные, Макияжа чуть больше…
Хм, наверное, Громов присматривал себе новую жену. И где её искать, ка кане в постели сына?
Усмехнулась бы, если бы не было так тошно и мерзко.
Плевать!
Нравится Русе и Герману трахать подружек по очереди — их дело! Лишь бы меня больше не трогали!
Домой не хотелось и здесь оставаться не было желания — я задумчиво побрела, куда глаза глядят — и это оказался пляж…
Тёмное, волнующееся полотно моря. Прохладные порывы ветра, холодный и влажный песок. Я сняла сандалии и шла, наслаждаясь приятным ощущениям в теле и успокоению в душе. Когда освежилась настолько, что по коже стали носиться мурашки, повернула домой, но уже на тропинке к особняку дорогу преградил Руслан:
— Гулять по пляжу ночью и в таком виде опасно. Тебе ли не знать?
— Маньяки? — вскинула брови, не зная куда делать волнение.
Глава 38
ЛИЗА
— Простудишься… — он выглядел расслабленным и спокойным — руки в карманах смолян брюк, белая рубаха по обычаю с расстёгнутыми верхними пуговицами.
— Тогда я, пожалуй, домой пойду, — было обогнула его, прекрасно осознавая, что мы столкнулись не случайно, а я была не в том состоянии, чтобы продолжать войну.
И Руслан шагнул, преграждая мне путь.
Молча, демонстративно, просто смотря мне в глаза Вроде бы место много — отступи, убеги, но я, словно зажатая в тесном углу, от тесноты и внезапной духоты, судорожно выдохнула.
Так и застыли — не ругаясь, не пытаясь разойтись — пожирали друг друга взглядом, ведя молчаливый спор.
Руслан был так хорош собой, что у меня слов колючих не находилось его послать лесом. Просто любовалась им… изучала, запоминала… чтобы на «потом» хватило.
Молчание затягивалось, наши голодные взгляды искрили.
Руслан больше не скрывался — жадно скользил глазами по моему лицу, нагло опускаясь всё ниже и ниже… до распахнутого выреза плаща. Разгорающийся между нами пожар пригвождал к месту. Меня потряхивало только от взгляда парня… как когда-то… Нутро пульсировало, отзываясь на вольности парня: не фригидная! Нет! Я от счастья едва в сознании оставалась.
Жива! Я жива!
А то уже за пару лет жизни с Германом засомневалась в умении чувствовать и желать.
Но нет, я жива!
Руслан одним взглядом это доказывал.
Видимо, прав Громов, я извращенка! И только на молодого Руслана реагировала! На его нежные ласки даже на расстоянии! Да так зависла в нашей молчаливой игре, что запоздало ощутила его прикосновение вживую…
Руслан огладил мою щёку шершавой, горячей ладонью, а я вместо взбрыкнуть, оттолкнуть… приластилась, растворяясь в нашей близости.
Глаза в глаза… Непростительно близко друг к другу.
Слишком близко.
Слишком волнительно.
Слишком желанно.
Слишком трепетно…
Всё со знаком слишком!
Напряжение разрасталось. Притяжение обострялось. Накал достигал эпохального размера. Сомнения растворялись. Предрассудки ускользали. Сила воли и убеждений — треснули на куски. И мир рухнул с грохотом и ослепляющим звездопадом.
Не знаю, кто на кого набросился первым, но столкнули в голодном поцелуе так, что аж зубами скрежатнули.
Нас лихорадило одинаково, и одичали одинаково сильно — потому мало на поцелуй походило. Не то сражались, не то вгрызались… со стонами, рычаниями, сопением и урчанием.
Хватались друг за друга, мяли, тискали, на грани содрать одежду прямо здесь.
Но от безрассудства Руслан спас — он сильнее и выше был, потому я утонула в его алчных объятиях. Отравилась его вкусом: родным, любимым наркотиком от которого рассудок теряла и себя забывала.
Уж не знаю, чтобы натворили, если бы не раздались громкие голоса: запально смеющиеся и приближающиеся. Это нас отрезвило — мы с Русланом точно ошпаренные друг от друга отскочили. Жадно дышали, таращась во все глаза.
Молодые ещё не показались, но явно шли к морю, и это спасло от позорного момента, и я воспользовавшись шансом сбежать, припустила домой, теряя сандалии.
В бунгало долго не могла прийти в себя.
Ходила по комнате, собираясь мыслями и размышляя, что делать. Поворочалась в постели, но когда муж так и не вернулся, набралась сил и решила его вернуть.
Молодежь уже не гуляла, было сравнительно тихо и я тенью через дверь кухни скользнула в дом, чтобы не нарваться случайно на кого-нибудь в гостиной. Но уже на кухне столкнулась со своим личным кошмаром.
Руслан словно меня и поджидал, преграждая дверной проём.
— Дай пройти, — нагло заявила, сделав попытку протиснуться между ним и дверным косяком, но парень уверенно покачал головой:
— Тебе лучше его не искать, — догадался по чью душу я здесь, но заявил таким тоном, будто умудрённый опытом мужчина неразумной девчонке наставления давал.
— Руслан, твой отец — пожилой человек. Ему нельзя много гулять и много пить.
— Уверена?
— Да! Это может его убить!
— Мне кажется в нём энергии не занимать, — брякнул сухо Руслан.
— Не смешно, — категорично отрезала я.
— Разве похоже, чтобы я смеялся? — вскинул брови Рус. — Я с тобой всегда был предельно честен, эмоционален, озабочен и невменяем.
— Зачем ты это говоришь, — зло шикнула.
— Затем, что только слово — и я его убью, Лиз.
— Не смей! — замотала головой, до похолодевшего нутра испугавшись за дурака. — Чего не хватало из-за него себе жизнь испортить!
— Разве это жизнь…
— Конечно! Ты свободный, успешный, красивый… У тебя жизнь впереди!
— А у тебя?
— Не пытайся меня вывести на признание и услышать то, что желаешь. Нет, Русь, я… тобой переболела, и теперь я жена твоего отца!
— Что-то на пляже я бы так не сказал.
Я как загнанная лошадь всхрапнула, не зная, что ему на это сказать.
— Вы плохая лгунья, Елизавета Сергеевна. Вы до сих пор меня хотите, — его голос скатился до интимной частоты от которой у меня волосы шевелились и нутро яростно пульсировать начинало. — И течет по-прежнему, — шепнул нагло ко мне склонившись. — Полагаю, потому личная жизнь и не складывается! — его самоуверенности не было предела. — Не стоит у тебя на моего батю!
— Пфф!!!
От его наглого заявления только этот звук смогла издать.
— Что такое? — хмыкнул без смеха Рус. — Скажешь, всё у вас отлично? Секс на высшем уровне? Оргазмы как со мной? Звёзды считаешь…
— Да пошел ты! — разорилась не на шутку. — Делать мне нечего, с тобой обсуждать свою половую жизнь!.. — меня уже трясло от злости и… возбуждения.
— А почему нет? — продолжал паясничать Руслан, подпирая дверной проём и не давая пройти: — Могу проконсультировать. Я эксперт по твоим эрогенным зонам.
Затрещина прозвучала как выстрел. Руслан лишь на миг сбился с речи, глаза угрожающе полыхнули:
— Правда глаза колет?
Я только яростно сопела, служимая руки в кулаки, ибо зуд так и не прошёл. Мне дико хотелось подправить его красивое личико и стереть с него кривую ухмылку.
— А я рад, что у вас никак. Ведь это значит, что ты по-прежнему моя, Лиза…
— А ну пусти! — сделала решительную попытку мимо пройти, но Руслан продолжал отыгрывать барана на узкой тропке:
— Говорю же, не надо тебе туда идти, — сурово отрезал.
— Где он? — И ведь понимала, от чего меня хотел уберечь Руслан, но упрямо протаранила его плечом.
— подсобка для прислуги… На первом этаже… по коридору, — дослушивала уже на тихом бегу, таясь в тени зала. Так и есть — Громов трахал девушку… я даже не удивилась, когда ей оказалась подружка Руслана.
— Громов, постыдился бы, — устало обронила, прежде чем спешно покинуть комнатку.
Дом покидала, как и пришла, но с дико бьющимся сердцем. Руслан дорогу больше не преграждал, но поравнявшись с ним, ткнула пальцем ему в грудь:
— Это ведь ты подстроил? — не собиралась мямлить и реветь. Не тот мужчина мне боль причинял. Но подлость Руси разгадала: — Знал, что старый кобель среагирует на мою молодую копию.
— Да, но я не хотел, чтобы ты видала, — без укора и ровной отозвался Руся, — поэтому я тебя предупреждал…
— Но ты знал, что я не менее упрямая, и пойду до конца! — отрезала напоследок и торопливо прочь пошла, уже слыша за спиной голоса: Руслана, Германа и женщины, причитающей на английском с переходами на итальянски.
Боже! Какая грязь! Эта семейка не исправимая на подлости и нечистоты! Зато итальянка со своими страстями им вполне подходила — очень органично вписывалась в семью Громов/Ахметдинов.