лаза.
— Около семидесяти человек, — ответил он монотонным голосом, словно робот. — Цифра непостоянна… кто-то приходит, кого-то убивают.
— Понятно, — я потёр подбородок, обдумывая следующий вопрос. — Скажи, почему вы нас искали?
— Мы заметили вспышку двух аур и решили проверить, кто там, — его голос оставался таким же безжизненным. — Когда подъехали ближе, по инструкции сверили со списком. Ты высветился. Ну, потом уже целенаправленно ехали.
Я переглянулся с Викой. Она напряжённо слушала, не отводя взгляда от контролируемого человека. Капля пота скатилась по её виску, но она даже не попыталась её стереть, полностью сосредоточенная на поддержании контроля.
— Что значит я высветился? — я обошёл мужика по кругу, словно изучая экспонат в музее.
— Если список держать открытым, и в этот момент в зоне прямой видимости будет человек из списка, то его имя будет подсвечиваться, — ответил мужик, следя за мной стеклянными глазами, в то время как его тело оставалось неподвижным.
«Очень интересная информация», — подумал я. — «Это ж получается, я для всех как какая-то открытая книга».
— Скажи, кого-то из списка в ближайшее время ещё наблюдали? — спросил я, возвращаясь к главному.
Тот кивнул, движение было механическим, словно у заводной куклы.
— Говори подробности.
— Не так давно кореша гоняли кого-то из списка, — произнёс он, глядя куда-то сквозь меня.
— Так это, наверное, меня? — я подался вперёд, чувствуя, как сердце забилось чаще.
— Нет, не тебя. Это было шесть дней назад.
Я прикинул, что на самом деле шесть дней назад меня никто не мог гонять. Я тогда ещё был далеко отсюда. Значит, в списке есть и другие, такие же, как я. Информация, которая могла оказаться жизненно важной.
— И что, догнали? — спросил я.
Пленник начал что-то бормотать, слова путались, становились невнятными. Его тело вдруг напряглось, словно через него пропустили электрический ток.
Я посмотрел на Вику. Она стояла, сжав зубы, вены на её шее вздулись от напряжения.
— Крепкий, зараза, — процедила она сквозь зубы. — Такое впечатление, что контроль пытается снять.
Вика напряглась на какую-то долю секунды, её зрение затуманилось — видать, в интерфейс полезла. Система, управляющая этим миром, позволяла делать много интересных вещей, если знать, как с ней обращаться. А Вика, похоже, знала гораздо больше, чем показывала.
— Готово, — сказала она через несколько секунд, выпрямляясь.
Мужик снова застыл, его глаза окончательно потеряли всякое выражение. Теперь он был просто куском мяса, удерживаемым чужой волей.
— Так что случилось с тем, кого вы гоняли? — вернулся я к вопросу.
— Он шустрым оказался. Сбежал от нас, — голос мужика снова стал монотонным, словно говорил не человек, а сломанный автоответчик. — Мы его два дня гоняли.
— И куда сбежал?
— На территорию соседней фракции. — я сделал шаг еще ближе. — И где это, эта территория?
— На север, к тёмным, — ответил он безжизненно. — В смысле, к Тёмным. Так мы называем фракцию.
Я мысленно сделал пометку.
— Ну ладно, это ваши дела, — сказал я отступая.
Я посмотрел на Вику и произнёс:
— У меня больше нет вопросов.
Та лишь кивнула, не отрывая взгляда от пленника. Её лицо было бледным, под глазами залегли тени. Контроль явно давался ей нелегко.
Водитель вдруг дёрнулся, его движения были рваными, неестественными. Он материализовал в руке два энерго-ядра и положил возле брошенного пистолета. А сам развернулся и пошёл в сторону леса.
— Куда это он? — спросил я, наблюдая за удаляющейся фигурой.
Вика пожала плечами и лишь ответила:
— Топиться.
Я лишь покачал головой. Понятно, по чьей воле он пошёл топиться. Жестоко, но в этом мире по другому никак. С другой стороны, мы только что избавились от потенциальной угрозы.
— Ты не могла просто приказать ему уйти? — спросил я, поднимая энергоядра с земли.
— Он вернуться бы с подкреплением, — Вика устало провела рукой по лицу. — Или доложил бы о нас. И тогда бы нас искали уже всей бандой. Нам не нужны свидетели.
Она была права, и я это знал. Но от этого не становилось легче. Каждая смерть — даже смерть врага — оставляла маленький шрам на душе. Сколько их уже, этих шрамов?
Я ещё раз посмотрел на спину уходящего водилы и подумал о том, что хорошо все-таки, что я пусть и условно, но одарённый. Очень бы не хотелось попасть под влияние этой Вики. Её способности контролировать людей вызывали во мне смешанные чувства — с одной стороны, невероятно полезный навык в нашем положении, с другой — что-то глубоко тревожное было в том, как легко она могла подчинять чужую волю. Словно щелкать тумблером.
Я поёжился от этой мысли и вставая пошёл к пикапу, чувствуя, как постепенно восстанавливаются силы. Система продолжала работать, медленно залечивая оставшиеся повреждения.
Открыл водительскую дверь, осматривая салон. Потёртое кожаное сиденье, приборная панель с несколькими дополнительными тумблерами неизвестного назначения, какие-то самодельные держатели для оружия. Ключей зажигания не было. Хотел было окликнуть Вику, чтобы вернула водилу, но обнаружил, что автомобиль запускается с кнопки. Современная модель, переделанная местными умельцами под свои нужды.
Обошёл машину, внимательно изучая каждую деталь. Пикап был основательно модифицирован — усиленная подвеска, дополнительная защита днища, бронированные стёкла с сеткой. Но самое впечатляющее — пулемёт. Тот был установлен на крышу в специальное гнездо, которое, видать, уже местные очумельцы приспособили. Крепление выглядело на удивление профессионально, с возможностью поворота на 360 градусов и регулировкой угла наклона.
«Кто-то серьёзно подготовился к новой реальности», — подумал я, проводя рукой по металлической конструкции.
Два трупа были свешаны из кунга — один, которого убил водила под воздействием Вики, второй с неестественно вывернутой шеей, которого саданул по голове коленом я. Он так и не понял, что произошло в последний момент его жизни.
Я аккуратно вытащил обоих из кунга, морщась от тяжести безжизненных тел. Чем дольше они пролежат здесь, тем меньше шансов, что кто-то быстро обнаружит пропажу патруля. Оттащив их подальше в кусты, присыпал листвой и ветками. Не идеальное укрытие, но хотя бы не сразу бросается в глаза.
Обшарил карманы, но ничего полезного не нашлось, разве что у того, которого водила убил, был магазин к Макарову.
— И то хлеб, — подумал я вслух, засовывая магазин в карман куртки. Каждый патрон на счету в этом мире.
Вернувшись к машине, я обнаружил Вику, изучающую кунг пикапа. Она методично перебирала содержимое металлических ящиков, закреплённых по бортам.
— Нашла что-нибудь полезное? — спросил я, подходя ближе.
— Немного патронов, пара консервов, аптечка, — она кивнула на небольшую стопку вещей, отложенных в сторону.
— Ну что, прокатимся? — сказал я Вике, садясь за водительское место. Почему-то уверенность в том, что я умею управлять автомобилем, была. Хотя до конца не был в этом уверен. Руки всё сделали сами.
Я вжал педаль тормоза, нажал на кнопку старта. Мотор зашелестел очень тихо, его практически не было слышно. Двигатель работал настолько мягко, что можно было подумать, будто машина вообще не заведена, если бы не тихое гудение приборной панели.
— Впечатляет, — пробормотал я, трогая пальцами переключатель передач.
Переключил рычаг в позицию драйв, и мы тронулись. С места развернул машину так, чтобы солнце било сзади и справа. Мы двинулись на север.
— Да, это совсем не на юг, — сказала Вика, устраиваясь на пассажирском сиденье и вглядываясь в дорогу впереди.
— Согласен, но водила сказал, что именно туда ушёл шустрик из списка.
— Да, сказал, — подтвердила Вика.
Мы двигались по едва различимой грунтовой дороге уже около часа. При этом скорость была больше пятидесяти километров в час. Пикап уверенно справлялся с неровностями, подпрыгивая на ухабах, но не теряя сцепления с дорогой. Вокруг нас постепенно менялся пейзаж — лес становился реже, появлялись открытые участки с низкорослым кустарником.
Тут мы увидели полуразрушенную деревеньку у нас на пути. Несколько покосившихся домов с провалившимися крышами, заросшие сорняком огороды, ржавая сельхозтехника — всё говорило о том, что место давно заброшено.
Тормознув возле неё, мы вышли из машины слегка размяться. Ну и посмотреть, может, что-то есть важное. Воздух был наполнен запахом пыли и старого дерева. Тишину нарушало только пение птиц и шелест листвы под лёгким ветром.
Я направился к ближайшему дому, который выглядел наименее разрушенным. Дверь скрипнула, когда я её толкнул. Внутри было пусто — никакой мебели, только мусор на полу и выцветшие обои, свисающие со стен лохмотьями.
— Здесь уже давно никого нет, — крикнул я Вике, которая обследовала соседнее здание.
Я вернулся к машине как раз в то время, как тангента от рации зашипела, и раздался голос:
— Ну и какого вы хрена там делаете? Вас куда послали патрулировать? Хрен ли вы в секторе C4 забыли?
Голос был резким, с нотками раздражения. Я понимал, что что-то нужно ответить. Но с другой стороны, было понятно, что по голосу нас узнают. Я переглянулся с Викой, которая подошла ближе, напряжённо прислушиваясь.
Зажав рот согнутым локтем, чтобы исказить голос, я нажал тангету и буркнул что-то по типу:
— Не твоё дело, захотели и сюда съездили, скоро будем.
И отключил рацию, выдернув питание. Этот короткий обмен репликами мог выдать нас с головой.
— Это что же получается, Вика, — сказал я, словно соединяя разрозненные кусочки пазла в своей голове. — Они отслеживают машины своих патрулей?
Она посмотрела на меня немного ошарашенно, будто я сказал очевидную вещь.
— Ну, получается, что да.
— Ну и получается, что все наши передвижения на этой машине у них как на ладони, — я провёл рукой по потёртой приборной панели пикапа, который ещё недавно принадлежал убитыми нами людям.