— Именно, — кивнула Вика. — Комбо круто, но планируй ресурсы. Иначе в одну прекрасную минуту останешься без выносливости или энергии посреди толпы голодных монстров. А регенерит выносливость медленно, да и энергия — никаких ядер не напасёшься.
Я подошел к телам зомби, которые почти полностью растворились.
— Берем лут, — сказала я. — И погнали дальше, пока не пришли их друзья.
Мы быстро обошли поляну, собирая светящиеся шарики энергоядер и другие предметы. Получилось всего взять пять энергоядер, пару банок тушенки, пачку галет, упаковку макарон и две бутылки воды.
Я пробежался взглядом по инвентарю, разбирая, что в нем есть. Всё никак до этого не доходили руки. Ничего особенно интересного не обнаружил — те же энергоядра, немного еды. Хотя вот — была одна склянка с антидотом. А это хорошо.
Мы еще раз осмотрелись, убедились, что ничего не пропустили, и двинулись дальше по тропинке.
— Судя по плотности тварей, до червоточины еще с час пути, если повезет, — сказала Вика. — Может, перекусим?
Я кивнул, ощущая, как желудок сводит от голода. Мы нашли небольшую поляну с поваленным деревом, где можно было удобно расположиться. Вика достала походную плитку и принялась быстро готовить еду, смешивая тушенку с готовыми макаронами.
— Спасибо за совет насчет потренироваться, — сказал я, наблюдая за ее движениями. — Практика действительно нужна.
Вика слабо улыбнулась, не отрываясь от готовки.
— Ты как моя… — она запнулась, — как сестра. Импульсивная, всегда в пекло. Сначала делаешь, потом думаешь.
В ее голосе промелькнула нотка чего-то, что я не сразу распознал. Тоска? Боль?
— У тебя есть сестра? — осторожно спросил я.
Вика замерла на мгновение, потом продолжила помешивать еду.
— Была, — тихо ответила она. — Анна. Моя младшая сестра.
Я не стал торопить ее с рассказом, чувствуя, что касаюсь чего-то очень личного. Вика разложила еду по двум металлическим мискам и протянула одну мне.
— Это было десять лет назад, — неожиданно начала она, глядя в свою миску. — Когда Система пришла. Хаос, смерть… чуть ли не половина населения погибла в первые недели. Люди сходили с ума, не понимая, что происходит. Мы с Анней, которая недавно вернулась с «какой-то важной работы», тогда жили в маленьком городке на юге. Родители погибли в первые дни. Мы остались вдвоем.
Она сделала паузу, отправив в рот ложку еды, но, кажется, даже не почувствовала вкуса.
— Но люди привыкли, адаптировались. Всегда адаптируются, знаешь ли. Кто-то даже начал извлекать выгоду из новых правил жизни. Мы с сестрой справлялись. Она была младше меня на три года, но такая смышленая… Создавалось впечатление, что она знала, как работает Система, как повышать уровень, как использовать навыки.
Вика глубоко вздохнула, ее взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь деревья и время.
— А потом, спустя три года, случился этот сбой системы. Появился список — тысячи имен людей, за которых давали награду. Почему именно эти люди — никто не знал. Но вознаграждение было огромным: уровни, редкие навыки. Начались охоты — фракции убивали людей из списка ради бонусов.
Ее голос дрогнул.
— Анна была в списке. Где-то там на задворках, в самом конце, принеси-подай, как она говорила, но в список все-таки попала. Мы пытались скрываться, меняли города, не задерживались нигде подолгу. Но они нашли нас.
Вика сжала кулаки так сильно, что костяшки побелели.
— Я видела, как сестру убили. На моих глазах. Я ничего не могла сделать… просто смотрела, как они…
Она не закончила фразу, но я видел, как в уголке ее глаза блеснула слеза — первый раз, когда я увидел ее настолько уязвимой.
— Мне жаль, — тихо сказал я, не зная, что еще можно добавить.
Вика тряхнула головой, словно отгоняя воспоминания.
— Я помогаю тебе, потому что ты из списка, — сказала она, наконец взглянув мне в глаза. — Очень надеюсь, что не именно ты запустил Систему и что ты не виновен — как Аня. Хочу докопаться до истины: зачем Система создана, кто за ней стоит. Может, отключим её и всё вернётся. Может когда к тебе память вернется — ты сам вспомнишь как это сделать.
Я опустил взгляд на свои руки, ощущая странную смесь вины и растерянности.
— Может, я и виновен… я не знаю, не помню. Но ответы мне тоже нужны.
Мы сидели в тишине, нарушаемой только потрескиванием веток под легким ветром и далекими звуками леса. Я осторожно протянул руку и накрыл ею ладонь Вики. Она не отстранилась.
— Спасибо за помощь.
Вика слабо улыбнулась и кивнула, быстро вытирая глаза свободной рукой.
— Ладно, хватит сантиментов, — сказала она, внезапно снова став той жесткой и собранной Викой, которую я знал. — Доедай быстрее. До заката нужно добраться до червоточины.
Глава 11
Продвигаясь к червоточине, мы старались обходить группы зомби, которые примечали издалека. В лесу было особенно хорошо это делать — треск веток, шум, который они создавали, передвигаясь, позволял заблаговременно прятаться или отступать, обходя скопление тварей. Иногда мы замирали, прислушиваясь к звукам леса, пытаясь отделить естественный шорох листвы от неуклюжих шагов зомбаков.
Тем не менее дважды мы вступали в схватку. Мне до сих пор перед глазами стоит та картина: Вика, словно хищник, плавно скользит между деревьями, приближаясь к зомби со спины. В её движениях нет ни капли страха — только холодный расчёт и уверенность. Её нож — продолжение руки, одно неуловимое движение, и лезвие входит точно в основание черепа Серого. Тот даже не успевает издать звук, просто оседает на землю безвольной куклой.
Вика действовала с помощью ножа, убивая Серых, я же с помощью глока, с учётом того, что он с глушителем, расправлялся с Зелёными. Моя тактика была другой — держаться на дистанции, выцеливать голову, стрелять. Глушитель превращал громкий выстрел в негромкий хлопок, который терялся среди шума леса. После каждого выстрела я перемещался, никогда не оставаясь на одном месте.
— Хороший выстрел, — сказала Вика после того, как я снял особенно шустрого Зелёного с расстояния почти двадцати метров. — Ты раньше стрелял?
— Судя по всему, да, — ответил я, перезаряжая пистолет. — Оружие, как будто часть меня.
Мы продолжили путь, петляя между деревьями, иногда замирая, когда замечали движение впереди. Лес постепенно становился гуще, а воздух — тяжелее. Казалось, сама атмосфера меняется, становится более… неправильной. Это трудно описать словами, но каждый, кто бывал рядом с червоточиной, знает это ощущение. Словно реальность вокруг истончается, как бумага, которую вот-вот прорвёт что-то с другой стороны.
В момент очередного сбора лута, когда мы осматривали тела Серых, которых пришлось убрать с пути, Вика спросила:
— Ты говорил, что был в червоточине?
— Да, был, — я кивнул, вспоминая свой первый и пока единственный опыт.
— Не знаю, чему тебя инструктировали те, с кем ты ходил, — она подняла очередное энергоядро, — но я предлагаю следующий план.
Она присела на поваленное дерево, достала из рюкзака флягу с водой и сделала глоток, прежде чем продолжить.
— Заходим в червоточину, осматриваемся. Я предполагаю, что она будет Зелёная, выше вряд ли, судя по тому, что вокруг много Серых зомбаков. Определяем её размер и количество тварей, которые будут в ней, — её голос был спокоен, словно она обсуждала поход в магазин, а не в место, где можно запросто погибнуть. — Если размер большой и тварей дохрена, тупо валим оттуда, потому что рисковать не вижу смысла.
Я внимательно слушал, проверяя патроны в запасной обойме.
— Если же она окажется небольшая, ну или, скажем так, средних размеров, то первое, что мы делаем, это зачищаем её. Даже приблизительно не подходя к красной отметке, где система выдаёт полезные вещи. Нужно будет максимально её зачистить. Это, во-первых, минимизирует наши риски при выходе из червоточины, и во-вторых, хоть немного, но прокачаешься.
Я кивнул, соглашаясь с ней. План был разумным — не рисковать больше необходимого, но и не упускать возможность получить опыт и, возможно, редкий лут.
— Щит на мне висит до сих пор, — сказала она, глядя на символ на своём запястье. Руна светилась тусклым зеленоватым светом, пульсируя в такт её сердцебиению.
— Хороший навык тебе достался. Как ты говорил? Пока есть энергия, он будет действовать?
— Да, — кивнул я в ответ. — Но не знаю, как у тебя, у меня хватает на два-три попадания из пистолета.
— Ну, по себе сложно сказать, — она задумчиво потёрла запястье с руной. — Тогда, когда на острове в меня стреляли, энергия просела на четверть.
— Ну, значит, тебе надольше хватит, ты и Зелёная, почти бирюзовая, — ответил я, невольно завидуя.
Я встал, закинул рюкзак на плечо и взял в руку пистолет. Мне на самом деле нужно побыстрее прокачаться, да и система говорила, что с каждым уровнем количество активных рун будет увеличиваться.
Вика поднялась следом, сверяясь с чем-то на своём интерфейсе, который был виден только ей.
— Что ж, посмотрим, сколько опыта мне даст червоточина, если с неё не придётся драпать как можно быстрее, — я попытался пошутить, но вышло не очень. Мысль о предстоящем походе в червоточину заставляла нервничать.
Мы продолжили путь, теперь двигаясь ещё осторожнее. Лес вокруг менялся — деревья становились выше, кроны гуще, а свет солнца как будто тускнел, хотя до заката было ещё далеко. Птицы больше не пели, даже насекомые затихли. Только наши шаги и дыхание нарушали мёртвую тишину.
В какой-то момент я снова почувствовал некую напряжённость и неправильность. Словно воздух становится гуще, а гравитация — немного сильнее. Кажется, будто сам мир сопротивляется твоему присутствию, выталкивает тебя, как инородное тело.
Вика тут же остановилась. Повернула ко мне голову:
— Чувствуешь?
Я кивнул.
— Она где-то рядом.
— Да, — согласился я. — Прошлые разы такое же чувство было.
Мы замедлились, продвигаясь вперёд почти крадучись. Каждый шаг становился всё тяжелее.