Наши усилия и скорость течения давали нам небольшое преимущество — мы слегка опережали приближение тумана. Но это была хрупкая фора, которая могла исчезнуть в любой момент.
Мои руки уже начинали неметь от напряжения, но я не позволял себе сбавить темп. Вика достала из рюкзака флягу с водой и протянула мне. Я благодарно кивнул, сделав пару глотков, стараясь не прекращать грести. Прохладная вода придала новых сил.
Минут двадцать мы потихоньку отдалялись от тумана. Я уже начал надеяться, что нам удастся уйти, когда река вдруг сделала резкий поворот направо. Мы были вынуждены следовать её течению, подчиняясь изгибу русла.
— Чёрт, — выругался я, видя, как туман начинает нас нагонять. — Так мы нихнера не отдаляемся!
Действительно, туман, не скованный берегами реки, продолжал двигался по прямой, в то время как мы были вынуждены следовать руслу. Мы вырвались-то буквально метров на триста пятьдесят, а сейчас, с учётом того, что река вильнула, наше преимущество быстро таяло.
Было видно, что туман идёт сплошной массой, заполняя всё пространство от горизонта до горизонта. Он уходил далеко в стороны, расползаясь, как огромное тёмное покрывало. В его движении чувствовалась какая-то жуткая целеустремлённость, будто он осознанно преследовал нас.
— Он не по воде идёт, — заметил я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. — Ему всё равно, где двигаться.
— Конечно, мистер очевидность, — Вика нервно постукивала пальцами по борту лодки. — Это же не природное явление. Это от Системы. У неё свои правила.
Я продолжали грести изо всех сил, но буквально за пару минут туман приблизился метров на сто. Уже можно было различить странное свечение внутри тёмной массы — светло-оранжевые всполохи, напоминающие зарницы в грозовых облаках.
— Не нравится мне это, — пробормотал я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.
Я оглянулся на берег — поросший камышом и невысокими деревьями, он выглядел гораздо более многообещающим, чем открытая вода, где мы были как на ладони.
— Давай к берегу! — крикнул я, резко меняя направление. — Ногами будет быстрее!
Валентин кивнул и стал загребать к берегу так же, как и я. Егор что-то крикнул Вике, но слова унесло ветром. Она лишь махнула рукой, показывая, что поняла.
Наша лодка, подгоняемая отчаянными гребками, быстро достигла мелководья. Я почувствовал, как днище заскрежетало по камням и песку. Не медля ни секунды, мы с Викой выпрыгнули из лодки прямо в холодную воду.
Быстро спрыгнув на дно, я поморщился, когда ледяная жижа затекла в ботинки. Но сейчас было не до комфорта. Мы вытащили лодку на берег — прикинув, что нельзя оставлять средство передвижения, оно могло ещё пригодиться — и ринулись вверх по пологому склону.
Егор и Валентин тоже причалили и теперь бежали следом за нами. Валентин что-то кричал, но я не мог разобрать слов сквозь шум в ушах от бешено колотящегося сердца. Адреналин гнал вперёд, заставляя забыть об усталости и тяжести промокшей одежды.
Мы достаточно быстро побежали по диагонали от тумана, стараясь двигаться против ветра. Все молчали, боясь сбить дыхалку. Под ногами хлюпала размокшая земля, кое-где приходилось перепрыгивать через небольшие лужи и упавшие ветки.
Я несколько раз оглянулся по пути. Видел, что мы немного оторвались — туман, казалось, двигался медленнее по суше. Расстояние опять увеличилось, что придавало сил. Но когда я взглянул направо, то замер на мгновение — я не видел конца этой темной стены. Она растянулась на многие километры, насколько хватало глаз, образуя сплошную линию на горизонте.
— И далеко он так расходится? — не выдержав, спросил я, перепрыгивая через небольшую лужу.
Егор, пыхтя от напряжения, коротко ответил:
— По-разному, — и мы продолжили бежать дальше.
Вика двигалась легко, словно не чувствуя усталости. Её фигура мелькала впереди, указывая путь среди высокой травы и кустарника. Валентин же начал слегка отставать, его дыхание становилось всё более хриплым и прерывистым.
— Держись, брат, — подбодрил его Егор, замедляя шаг. — Ещё немного.
Впереди виднелась тёмная полоса леса — высокие сосны обещали хоть какое-то укрытие. Я ускорил бег, чувствуя, как горят лёгкие от недостатка кислорода.
— Туда! — крикнул я, указывая на лес. — Может, среди деревьев будет безопаснее!
Вика кивнула, не тратя дыхания на ответ. Она первой достигла опушки и остановилась, поджидая нас. Её глаза лихорадочно блестели, на щеках играл румянец от бега, но в остальном она казалась удивительно собранной.
Когда мы добрались до неё, она указала в глубь леса:
— Глубже. Чем дальше зайдём, тем лучше.
Мы углубились в него, продираясь сквозь подлесок. Высокие сосны смыкались над головой, создавая сумрачный зелёный свод. Здесь было тише, только наше тяжёлое дыхание нарушало тишину.
Пробежав ещё метров двести, я остановился, прислонившись к стволу дерева. Лёгкие горели, ноги дрожали от напряжения. Остальные тоже остановились, пытаясь отдышаться.
— Думаешь… оно… сюда дойдёт? — спросил я между вдохами, согнувшись и упершись руками в колени.
— Не знаю, — Вика покачала головой, оглядываясь назад. — Но лучше не рисковать.
Я выпрямился и взглянул туда, откуда мы пришли. Сквозь стволы деревьев было видно, как туман подбирается к опушке леса. Его движение казалось почти осознанным — щупальца серой мглы словно ощупывали пространство, прежде чем заполнить его. И мы рванули дальше.
Спустя ещё минут пятнадцать-двадцать бега моя выносливость приблизилась к минимуму. Я стал чувствовать, как усталость наваливается волнообразно: сначала лёгкая дрожь в мышцах, потом свинцовая тяжесть в ногах, и наконец — будто невидимые руки стягивают лёгкие, не давая вдохнуть полной грудью. Недолго думая, достал энергоядро и впитал его. Прохладная волна силы разлилась по телу, смывая усталость.
А ещё через пол часа мне пришлось доставать ещё одно. Тело снова начало сдавать, мышцы горели огнём, а дыхание сбивалось на хрип. Второе ядро я активировал на бегу, едва не споткнувшись о какой-то корень, торчащий из земли.
Бежали мы достаточно быстро — не сказать, что на пределе, но как будто бы кросс на километр. Только вот длился этот «кросс» уже больше часа, и конца ему не предвиделось. Лёгкие горели, в боку кололо так, словно туда воткнули раскалённую спицу. Каждый шаг давался с трудом, но остановиться значило отстать, а отстать… что ж, никто из нас не хотел узнать, что скрывается в этом проклятом тумане.
И при этом — что Вика, что мужики — даже не запыхались. Разве что по Валентину было видно, что тот тоже как и я на пределе. А в остальном, дыхание ровное, движения чёткие, координированные. Ни капли пота на лбу, ни единого признака усталости. Вот что значит разница в уровне! Эти полоски опыта меняют цвета не зря. Надо стараться как можно быстрее прокачаться, вновь пролетела мысль в голове. Иначе так и буду выдыхаться первым, становясь обузой для группы.
Небо над нами постепенно темнело, словно затягиваясь пеленой. Деревья казались зловещими часовыми, провожающими нас немигающими взглядами. Тишина давила на уши — ни птиц, ни насекомых, только наши шаги и мое тяжёлое дыхание.
А ещё минут через пятнадцать хода, которые показались добрым часом, мы увидели границу тумана. Он надвигался сзади — плотная стена непроницаемой черноты, поглощающая всё на своём пути. Контуры деревьев и камней растворялись в нём, будто их никогда и не существовало.
— Поднажмём! — крикнул Егор, и мы ещё ускорились, хотя при таком темпе казалось, что ускоряться было уже некуда.
Мои ноги превратились в автоматы — подъём, толчок, приземление, повтор. Мозг отключился от всего, кроме этого простого алгоритма. Лёгкие работали на пределе, сердце колотилось как бешеное, грозя вырваться из груди. Перед глазами плясали цветные пятна, но я не сбавлял темпа, чувствуя спиной приближение этой темной стены.
И мы минут через двадцать выбежали из той площади, по которой вот-вот должен был пройти туман. Я упал на колени, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Энергоядра давали силу, но не могли полностью компенсировать истощение. Мышцы дрожали, словно струны после удара.
— Ну и как вы думаете, что в нём в этот раз было? — спросил я, пытаясь отдышаться и унять дрожь в руках.
— Не знаю и знать не хочу, — ответил Валентин, прислонившись к дереву и доставая флягу с водой.
Егор промолчал, внимательно всматриваясь в приближающуюся стену тумана. Его лицо застыло каменной маской, только в глазах мелькал огонёк — то ли страха, то ли азарта.
Вика же лишь сказала с холодной усмешкой:
— Если есть желание — тут недалеко, метров двести — подойди, засунь руку, может, как раз оттяпает. Или что похуже сделает.
Я поёжился от её тона. В голосе Вики не было страха — только мрачное знание, словно она уже видела, что происходит с теми, кого поглощала эта масса.
А через несколько минут вся эта стена чёрного, непроницаемого то ли облака, то ли тумана стала проходить в двухстах метрах от нас. Он медленно стелился по земле, как живое существо, скрывая от нас весь тот путь, который мы только что пробежали. С каждым метром, который поглощала вся эта масса, меня всё сильнее охватывало чувство, что мы избежали чего-то невообразимо страшного.
Мы наблюдали сплошную тёмную стену с добрый час. В зловещей тишине не было слышно ни звука — туман словно поглощал все шорохи и звуки окружающего мира.
— Большой, — сказал Валентин, нарушив молчание.
Мы же все смотрели молча и заворожённо на это непонятное явление. Было в нём что-то гипнотическое, притягивающее взгляд, несмотря на инстинктивный страх, заставляющий отступить подальше.
И когда уже граница его поравнялась с нами, мы увидели их.
За туманом шли зомби. Даже не так — много зомби. Толпой это назвать сложно, скорее — река из тел, медленно, но неумолимо текущая в одном направлении.
Создавалось впечатление, что это какая-то большая миграция. Егор тут же полушёпотом сказал: