— Нам нужно найти укрытие, — сказал Егор, сбавляя темп до быстрого шага. — И желательно с запасами еды и воды.
— И с одним входом, который легко забаррикадировать, — добавила Вика.
Мы забрались на одну из высоток, на самую крышу, предварительно заблокировав дверь чем только могли. Егор с Валентином приставили какой-то шкаф, который стоял в холле к железной двери. Я помог им подтащить ещё пару тяжеленных ящиков. Поднявшись на крышу, мы также привалили люк сбитым напрочь вентиляционным сооружением — металлическую коробку с вентилятором, которая раньше, видимо, обеспечивала циркуляцию воздуха в здании.
— Должно выдержать, — пробормотал Егор, проверяя нашу импровизированную баррикаду. — Даже если они доберутся сюда.
Вика молча обошла крышу по периметру, внимательно осматривая каждый закуток.
— Тут есть пожарная лестница, — сказала она, указывая на северную сторону здания. — Если совсем прижмёт — можно спуститься. Хотя я бы не рекомендовала.
— Почему? — спросил я, подходя ближе.
— Слишком шаткая, — она слегка толкнула ржавую конструкцию, и та отозвалась протяжным скрипом. — И шумная. Привлечём всех в радиусе километра.
Мы же прильнули к бортику крыши, наблюдая, как в город вливается вся эта масса зомбаков. Зрелище было одновременно завораживающим и жутким — фигуры, движущихся с какой-то гротескной синхронностью, заполняли улицы внизу. Они текли, как тёмная река, огибая препятствия, просачиваясь в каждую щель, заполняя каждый уголок города.
Не знаю, сколько их было — сотни, может быть, тысячи. Серо-зеленая масса голов и тел сливалась в одно целое, и только вспышки бирюзового и синего среди них напоминали, что это не просто толпа, а смертельная угроза.
— И часто тут такое?
— Бывает, — ответил Егор после паузы, вглядываясь в улицы внизу. — Система любит преподносить подарки. Особенно когда ты начинаешь чувствовать себя в безопасности.
— И чё, какой план действий? — спросил я, чувствуя, как усталость наваливается на плечи свинцовым грузом.
— Надеяться на то, что никто не сможет забраться в этот подъезд, — Егор пожал плечами. — И что у нас хватит еды на несколько суток.
— Так себе перспектива, — буркнул я, доставая бутылку с водой из инвентаря и делая осторожный глоток. Воду нужно было экономить — неизвестно, сколько нам предстоит просидеть на этой крыше.
Вика посмотрела на меня с тем самым выражением, которое я уже начал узнавать — смесь раздражения и какого-то странного интереса.
— А у тебя есть вариант получше? — она скрестила руки на груди. — Приведи пример.
Я хотел огрызнуться, но понял, что она права — лучше варианта у меня действительно не было. Спускаться вниз сейчас означало верную смерть, а других путей отступления мы пока не придумали.
— Нет, — я развёл руками. — Пока нет.
— Вот и отлично, — она кивнула, словно получила подтверждение своей теории. — Тогда не жалуйся.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрашивая небо в тёмно-фиолетовые тона. Город внизу погружался в сумерки, и от этого скопление зомби казалось ещё более зловещим — тёмная масса, перетекающая из улицы в улицу, как ночной кошмар, ставший реальностью.
Спать, даже думать об этом было как-то не очень с учётом того, что буквально в тридцати метрах под тобой в прямом смысле слова кишело зомбаками. Я несколько раз выглядывал за край крыши, и во всей этой массе видел не один десяток синих. Их ауры выделялись в толпе, как светлячки в ночи. На что они способны, я уже знал. И мне критически не хотелось, чтобы они добрались сюда, к нам, на пятачок крыши.
— Как думаете, они могут сюда подняться? — спросил я, отходя от края.
— Серые — вряд ли, — ответил Егор, доставая из рюкзака какую-то металлическую флягу. — Им не хватит мозгов. Зелёные — уже проблема, могут и додуматься. А вот синие…
Он не закончил фразу, но и так было понятно. Синие были умными. Слишком умными для мертвецов.
— Нужно всё-таки поспать, — буркнул Валентин, растирая покрасневшие глаза. День выдался слишком долгим и изматывающим даже для него.
— Согласен, — кивнул я, чувствуя, как веки наливаются свинцом. — Иначе завтра будем как эти твари — на автопилоте.
Егор посмотрел на нас и сказал:
— Вы ложитесь первыми, — он кивнул на меня и на Валентина. — Мы с Викой подежурим, потом махнёмся.
Я посмотрел на Вику, та утвердительно кивнула.
На крыше было прохладно — ночной ветер пробирал до костей, заставляя ёжиться. Но выбора не было. Я устроился возле бетонного блока, свернул рюкзак под голову и лёг. Валентин устроился неподалёку, прислонившись спиной к вентиляционной шахте.
— Разбудите, если что-то начнётся, — сказал я, чувствуя, как усталость затягивает меня в тёмную воронку сна.
— Спи, — коротко ответил Егор. — В случае чего — разбужу.
Я закрыл глаза, стараясь игнорировать приглушённые звуки снизу — ужасающую какофонию стонов и шарканья тысяч ног.
Усталость взяла своё — организм, измученный многочасовым бегом и постоянным стрессом, просто отключился.
И, казалось, не прошло и нескольких минут, как меня растолкала Вика. Её рука на моём плече была лёгкой, но настойчивой.
— Давай, твоя очередь, — буркнула она, и я услышал в её голосе ту же усталость, что чувствовал сам.
— Хорошо, — ответил я, растирая лицо, прогоняя остатки сна.
Ночь вступила в свои права. Полная луна заливала крышу серебристым светом, превращая всё в призрачную декорацию.
Вика хотела было лечь, но я расстелил ей свою куртку, снял с себя, мол, так будет удобней. Она на мгновение задержала на мне взгляд — удивлённый, изучающий, словно пыталась понять, зачем я это делаю.
— Спасибо, — сказала она тихо.
Она, благодарно кивнув, уже прям на ходу засыпала.
Я отошёл к парапету, где уже сидел Валентин, разглядывающий город внизу через какой-то оптический прибор — не то бинокль, не то монокуляр.
— Как обстановка? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Не лучше, — он протянул мне прибор. — Но и не хуже. Пока держатся внизу.
Я посмотрел вниз через монокуляр и невольно вздрогнул. В зеленоватом свете прибора ночного видения улицы казались ещё более зловещими. Зомби заполнили всё пространство между домами, словно тёмная вода. Они бесцельно перемещались, сталкиваясь друг с другом, иногда застывая на месте, иногда собираясь в более плотные группы.
Всю оставшуюся ночь мне только и оставалось, как под светом луны наблюдать за этим муравейником зомбаков, которые плотной массой заполонили город.
Под утро, когда первые лучи солнца стали касаться нашей крыши, окрашивая бетон в тёплые оранжевые тона, я вдруг почувствовал то тревожное состояние, которое уже не раз испытывал после пробуждения из комы. Какое-то давящее ощущение, словно воздух вокруг стал гуще, тяжелее.
В этот же миг засуетился Валентин. Проснулась Вика, мгновенно перекатившись в боевую стойку. Егор, который тоже резко сел, напрягся, вглядываясь в пространство вокруг нас.
— Что случилось? — чуть ли не в один голос спросили они, глядя на меня.
Я покачал головой, пытаясь описать ощущение:
— Не знаю, но что-то появилось… давящее.
Егор переглянулся с Валентином, потом с Викой, и в этот момент прямо на крыше возле нас воздух стал уплотняться и переливаться зеленоватым маревом. Сначала это была просто лёгкая рябь, как над раскалённым асфальтом в жаркий день, но постепенно искажение становилось всё более выраженным, формируя что-то вроде вертикальной линзы.
— Да ладно, — сказала Вика, и в её голосе было больше усталости, чем удивления.
— Похоже на то, — буркнул Егор, медленно отступая от странного явления.
Глава 20
— Да что ж за пруха то такая, — чуть ли не воскликнул Валентин, нервно озираясь по сторонам, словно искал путь к отступлению. — Не могла подальше от нас открыться!
Я смотрел на искажение, и в голове словно щёлкнул переключатель — внезапно я понял, что происходит.
Прямо здесь, на крыше, появлялась червоточина.
Искажение продолжало расти, теперь оно было размером с дверной проём. Внутри клубилась зеленоватая мгла, в глубине которой периодически вспыхивали искры. Воздух вокруг наэлектризовался, волосы на руках встали дыбом, а во рту появился металлический привкус.
— Что будем делать? — с паническими нотками в голосе спросила Вика, отступая к краю крыши.
Я осмотрелся. Червоточина отрезала нам путь к лестнице, ведущей вниз. Прыгать было слишком высоко — да ещё и на асфальт, кишащий зомби. Соседние здания тоже были далековато.
— Я смотрела. Перепрыгнуть на другую крышу даже мне будет сложно, не говоря уже про вас, — Вика словно прочитала мои мысли, оценивая расстояние до ближайшего здания.
— Может, повторим тот трюк? — предложил Валентин. — Когда выбирались из пикапа?
Егор посмотрел на меня вопросительно. Я хмыкнул, вспоминая, как мы пробивались сквозь толпу зомби, используя энергоядра одно за другим, чтоб поддерживать щит.
— Лишь бы энергоядер хватило, — сказал я. — Лично я, пока выбирался, штук шесть поглотил. Щит сбивают моментально.
— Да, не вариант, — согласилась Вика. — К тому же, их там слишком много. Мы израсходуем все что есть и застрянем посреди этого кошмара.
Я смотрел на клубящуюся червоточину, и странная мысль начала формироваться в моей голове. Это было безумие, но… других вариантов я не видел.
— А может, это и есть наш шанс? — произнёс я, делая шаг к искажению.
Три пары глаз уставились на меня, как на сумасшедшего. Я почти физически ощущал их недоверие и растерянность.
— Ты предлагаешь войти в червоточину? — недоверчиво спросил Егор.
— Ну, мы зайдём в червоточину, — продолжил я, чувствуя странную уверенность в своих словах. — Она же не сразу наполняется зомбаками, верно? Зачищать их будет легче. Не будем трогать то, что находится в красной точке. И зомбаки будут появляться не так часто… Сможем продержаться сутки или двое в червоточине.
Я видел, как в их глазах сомнение борется с проблеском надежды. Это был безумный план, но другого у нас не было.