От неё пахло потом, порохом и чем-то сладковатым. Я повис на ветке и аккуратно спрыгнул на землю. В какой-то момент девушка шикнула — видать, опёрлась на больную ногу.
— Чем это тебя? — спросил я, помогая ей устоять на здоровой ноге.
— Стреляли, — ответила она, кисло улыбнувшись, как будто я задал самый глупый вопрос на свете. — Знаешь, обычно из чего-то стреляют, и оно летит, а потом попадает в тебя. Вот так вот бывает, представляешь?
Её язвительность начинала действовать мне на нервы, но я решил не поддаваться. В конце концов, боль может делать людей раздражительными. А может, она всегда такая долбанутая — кто знает⁈
— Ну и куда вы направлялись? — решил я сменить тему, помогая ей опереться на меня.
— К кочевникам, — буркнула она, словно нехотя делясь информацией. — Васька говорил, там есть кто-то с навыком по быстрой регенерации или ускоренному лечению, как-то так. Он не вдавался в подробности. А мне бы залечиться, да побыстрее, а то уже неделю с простреленной ногой хожу, а она всё никак не заживает.
Я оглядел её ещё раз, что она выглядела довольно скверно: потрёпанная и явно истощённая.
— Судя по всему, ты тот еще ходок, — заметил я, поддерживая её за талию, пока она пыталась найти удобное положение. — Вы же почти неделю в домике куковали, так?
— А ты откуда знаешь? — вздрогнула она, мгновенно напрягшись. Её рука непроизвольно дёрнулась к поясу, где, видимо, обычно висело оружие. — Следил за нами, что ли? Из тех же?
В её голосе появились нотки паники, смешанной с агрессией. Глаза сузились, оценивая меня как потенциальную угрозу. Интересно, кто такие «те же» и почему она их так боится?
Я в мирном жесте приподнял руки.
— Да успокойся, я в том же доме ночевал, когда вы уже ушли. Вы буквально часа за четыре до моего прихода свинтили.
— А червоточина?
— Ну… появилась, пришлось утром убегать.
Вика изучала моё лицо несколько секунд, словно пытаясь распознать ложь, потом немного расслабилась.
— Понятно, — ответила она уже спокойнее. Потом, словно вспомнив о своей цели, спросила: — Знаешь, где кочевники?
— Да откуда ж мне знать? — пожал я плечами.
— Ну, Васька показывал туда, — махнула она рукой по вектору их движения. — А потом… — она замолчала, и в её взгляде промелькнуло что-то похожее на боль, но не физическую. — Неважно. Как ты вообще, серый, до сих пор? — неожиданно перевела она тему, разглядывая мою одежду и снаряжение. В её голосе звучало что-то среднее между удивлением и презрением.
— А вот как-то так произошло, — уклончиво ответил я. Рассказывать свою историю первой встречной, да ещё такой колючей, желания не было.
Мы стояли посреди леса — раненая девушка со скверным характером и я, случайный спаситель, уже начинающий сомневаться в правильности своего решения. Но выбора особого не было — бросить её здесь всё равно что собственноручно скормить зомбакам.
— Ну что, пойдём или здесь будем стоять? Ждать, пока снова кто-то наведается на стрельбу? — спросил я, кивая в сторону тропинки.
— Нет уж, лучше пойдём, — буркнула она, опираясь на моё плечо.
И мы двинулись вперёд, странная пара — хромающая Вика, бросающая буквально на все недовольные взгляды и я, всё ещё не понимающий, во что ввязался.
Я поддерживал Вику и мы медленно ковыляли в том же направлении, куда они двигались с Васей. Я стараясь двигаться максимально тихо, но быстро, при этом прекрасно понимая, что все мои попытки тщетны. Каждый треск ветки под ногами отдавался в ушах, словно выстрел, оглашая о нашем шествии на весь окружающий лес.
Вика не могла ступать на больную ногу абсолютно. Её лицо искажалось от боли при каждой попытке перенести вес, а дыхание становилось прерывистым и тяжёлым. Она всем своим весом опиралась на меня, и это заметно замедляло наше передвижение. С первых минут нашего знакомства эта девица начала действовать мне на нервы своим характером, а сейчас, когда приходилось тащить её на себе через лес, раздражение только росло.
Очередная ветка хлестнула её по лицу, и Вика тут же взорвалась:
— Ты можешь хоть немного придерживать эти чёртовы ветки? — прошипела она, потирая щёку. — Или ты специально ведёшь меня через самые непроходимые заросли? Хочешь, чтобы я окончательно покалечилась?
Я стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает злость. Ещё пять минут назад она отчитывала меня за то, что я слишком медленно двигаюсь.
— Если бы я хотел тебя покалечить, — процедил я сквозь зубы, — то просто оставил бы на том дереве. Или ты предпочитаешь вернуться?
— Ой, какие мы обидчивые, — она закатила глаза. — Прости, что нарушила твой идеальный план спасения. Ты, наверное, рассчитывал на благодарную блондинку, которая будет восхищаться каждым твоим шагом?
Я молча отвёл очередную ветку в сторону, стараясь не реагировать на её слова. Раздражение копилось внутри, но выплёскивать его не имело смысла — только шуму больше поднимется. А бросить её прямо тут, на месте не позволяла совесть, хотя такая мысль становилась всё привлекательнее с каждой её колкостью.
— Господи, ты всегда такой молчаливый? — не унималась Вика. — Или только когда тебе приходится иметь дело с ранеными девушками? Эй, не так крепко! Ты мне сейчас руку отдавишь!
— Если я буду держать тебя слабее, ты упадёшь, — отрезал я. — И вообще, может, помолчишь? Твоя болтовня привлечёт всех зомбаков в округе.
— Ох, прости, мистер Сталкер, — съязвила она. — Не знала, что ты у нас, весь такой серый из себя, главный специалист по выживанию. А то, что ты только что уложил кучку зомби из своей пушки, которая, кстати, слышна за километр, это, конечно, образец скрытности.
Чёрт, она была права, и это бесило ещё больше. Вика, словно почувствовав моё раздражение, самодовольно ухмыльнулась. Её острый язык просто выбешивал.
Следующий вопрос просто на какое-то мгновение поставил в ступор. Вернее даже не сам вопрос, а резкий переход с темы на тему.
— А у тебя есть че пожрать? — её голос внезапно стал менее язвительным и более просящим. — А то мы последнюю неделю в избушке проторчали, съели всё, что было.
Её желудок предательски заурчал, подтверждая слова. В этот момент она показалась мне почти беззащитной — не колючая фурия, а просто голодная девчонка, попавшая в переделку.
— Есть, — ответил я. — Тушёнка, печенье, чай — не ресторанное меню, конечно, но с голоду не помрём. Только давай найдём сначала место, где можно спокойно перекусить, не боясь, что кто-то из кустов выскочит.
Она фыркнула и тут же вернулась к своему обычному тону:
— Ой, да ладно! Всё тебе не так! — она поморщилась, когда случайно наступила на больную ногу. — Хорошему танцору всегда что-то мешает, да? То ветки, то зомби, то привал устроить негде…
— Тебе бы с такой ногой поменьше танцевать, — буркнул я, поправляя её руку на своём плече.
— Ты что, серьёзно не понял выражение? — она недоверчиво посмотрела на меня. — Боже, с кем мне приходится иметь дело! В следующий раз буду искать спасителя с чувством юмора.
— В следующий раз постарайся не застрять на дереве, — парировал я, чувствуя, как её рука снова сползает с плеча. — И тогда не придётся тренировать чувство юмора когда надо и не надо.
— Знаешь, я бы и на ходу пожевала, — не унималась она. — В твоём супер-секретном плане есть конкретное место для пикника, или мы так и будем плестись через весь лес? Я, конечно, ценю близость к природе, но не когда моя нога простреливает от каждого шага.
— Ещё идём, — процедил я, начиная жалеть, что не оставил её на том дереве. — Найдем прогалину. Там и передохнём. И даже может, ты пожрешь.
— О, как романтично! Пикник на полянке! — язвительно протянула она. — Надеюсь, у тебя есть скатерть и свечи?
Я глубоко вдохнул, пытаясь подавить желание высказать ей всё, что думаю. С такой попутчицей даже зомби казались приятной компанией. Они хотя бы не комментировали каждый твой шаг.
И вот под этот бубнёж и колкие замечания Вики мы прошли ещё минут двадцать пять, за которые преодолели не больше километра. Её острый язык не знал отдыха, а моё терпение таяло с каждой минутой. Одно было ясно — если выживем, то прикончим друг друга сами.
Но как бы то ни было, мы вышли к какой-то речушке метров под сто в ширину. После душного леса речной воздух казался чистым и свежим, наполняя лёгкие живительной прохладой. Я даже на секунду забыл о Викиной язвительности, которая уже порядком действовала мне на нервы.
Оглядевшись, увидел, что вверху по течению, метрах в двухстах, расположен какой-то небольшой причал, а возле него сарайчик. Старые доски, потемневшие от времени и влаги, поскрипывали сопротивляясь течению. Возможно, это было что-то вроде пристанища для рыбаков до того, как пришла Система.
Я кивнул Вике, указывая на находку. Глаза её на мгновение загорелись надеждой, но тут же снова приняли привычное скептическое выражение.
— Только не говори, что ты нашёл нам пятизвездочный отель с рестораном, — хмыкнула она, но в голосе явно слышалось облегчение.
— Ой, какие мы остроумные, — не удержался я, чувствуя, как её колкости понемногу доводят меня до белого каления.
— А ты что, ожидал увидеть тут Хилтон? — парировала она, вздёрнув бровь. — И даже не мечтай насчёт романтического вечера на берегу реки. Со мной такие номера не прокатят.
Её слова были колкими, но в них уже не было прежней ядовитости — скорее, это была защитная реакция, привычка держать дистанцию.
— Поверь, ты последняя, с кем бы я мечтал о романтике, — парировал я, не удержавшись. — Особенно когда от тебя несёт, как от бродячей собаки, а характер… это отдельная песня — манеры оставляют желать лучшего.
Вика фыркнула, но, к моему удивлению, слегка улыбнулась.
— Надо же, у серого зубки прорезались, — сказала она почти с одобрением.
Я только хмыкнул в ответ, и мы заковыляли в сторону причала. Каждый шаг давался с трудом — песчаный берег проседал под ногами, заставляя тратить вдвое больше сил. Вика тихо ругалась сквозь зубы, но упорно двигалась вперёд, опираясь на моё плечо всем своим весом.