Сняв порядка двух сотен золотом, ведьмочка отправилась в алхимическую лавку. Мастер Эгль Грот, ее давний, еще с первого курса, знакомый, приветливо улыбнулся, когда она вошла, и потрепал по голове, стоило подойти ближе. Их связывали если не дружеские, то довольно близкие отношения, и Иви спускала подобное поведение. Оно ей порой даже нравилось.
– Малышка? Что-нибудь определенное?
– О нет. Я сама посмотрю, – не стала отвлекать мастера от работы Иви. В лавке девушка ориентировалась прекрасно, поскольку частенько помогала расставлять товар.
Она прошла вдоль полок, изучая различные минералы, когти, чешуйки и прочие традиционные элементы зелий, сделала полукруг и принялась осматривать уже готовую продукцию. Ее личные запасы несколько уменьшились из-за эльфа, но в рюкзаке на случай непредвиденных обстоятельств имелись копии всего истраченного. Да и дракон в крайнем случае отжалеет пару чешуек. Просто обязан будет отжалеть. А вот если с ним приключится что-то?..
– Мастер Грот, – обратилась Иви, привлекая внимание. Мужчина оторвался от подсчетов и взглянул на девушку. – А для драконов есть что-нибудь?
– Для каких целей?
– Лечить, – скорбно ответила ведьмочка. Калечить ей было куда приятнее, да и проще это – разрушить и сбежать, а вот по крупицам восстанавливать… Сложно.
– Правее и ниже, второй ящик. Но они дорогие.
– У меня есть деньги, – откликнулась Иви, присела и открыла ящичек. В таких вот небольших ящичках мастер держал по-настоящему интересные вещи. Ведьмочка бережно извлекала бутыльки, читала надписи, и улыбка ее становилась зловещей. Сколько всего, оказывается, существует для усложнения жизни летающим гадам! Ох, сколько всего…
Но улыбка погасла, когда Иви вспомнила, что ее нынешняя роль далека от роли мстителя. Тяжело вздохнув, она отодвинула в сторону зелья, влияющие на память, ощущения, сон, вызывающие галлюцинации, и принялась рассматривать противоядия.
– Вот. – Иви поставила на прилавок отобранные бутылочки и выложила часть из своих двухсот расходных монет. Эгль пересчитал и кивнул.
С потяжелевшей сумкой и похудевшим кошелем Иви вышла на мостовую и взглянула на небо, когда к ней подошла невысокая девчушка, тронула за локоть и попросила:
– Тетя, тетя, а медяшки на хлебушек не будет?
Иви недовольно опустила взгляд и застыла. Попрошайка была темной, но не это обстоятельство поразило Иви, а то, что девчушка пребывала под гнетом чужой воли. Рваные движения, почти застывшее, просящее выражение на личике и глаза с неестественно расширенными зрачками.
– Конечно, найдется. Сейчас.
Иви полезла в сумку, краем глаза наблюдая за девочкой. Что же она должна сделать? Появился кошелек, серебряная монета перекочевала в руки ребенка, а Иви почувствовала, как в шею вошла иголка. Сжав зубы, ведьмочка обернулась, откинула попрошайку в сторону и пустила вслед исчезающему духу так называемые «объятия». Чары, предназначенные для убиения нематериальных сущностей.
Нет, она не рассчитывала, что почти исчезнувший дух мгновенно развоплотится, но вот то, что хозяину придется отдать большую часть собственной силы, чтобы не лишиться слуги, – было абсолютно очевидно.
Бросив быстрый взгляд на попрошайку и убедившись, что девочка снова в своем уме и непонимающе озирается по сторонам, Иви резко извлекла иглу, позволила тьме вступить в дело и бросилась вон из города. Чары для отвода глаз – и звенящая сумкой ведьмочка пробежала сквозь ворота, покидая городскую черту. Оставаться в городе с бурлящей темной энергией – значило подписать себе если не приговор, то кабальный контракт с инквизицией. По крайней мере, так было раньше. И если отношение к ведьмам и колдунам действительно стало мягче, то с истинными темными церемонились мало. А не распознать в ней ведьму, перешедшую грань, не смог бы даже стажер.
Иви остановилась только тогда, когда чуть не влетела в дерево. Сползла по стволу вниз, сконцентрировалась на своих ощущениях и, немного успокоившись, взглянула на иглу. Металл стремительно темнел, пара минут, и от него остался только прах. Вот только Иви успела запомнить силу мага, что так неосмотрительно позволил себе на нее напасть.
«Ускоренное разрушение», – недовольно подумала она, и ее глаза яростно сверкнули. Ей бросили вызов?
Подавив начавшееся изменение, ведьмочка поднялась и рассмеялась. Зло и очень громко, выпуская всю неизрасходованную силу вовне.
Лес горел красиво. Иви даже успела полюбоваться, как огонь скрывал ее следы, прежде чем появилась инквизиция. Но уже никто не мог связать внезапно вспыхнувшие деревья с юной травницей, неторопливо шагавшей в город.
В академию Иви вернулась до заката. Приняла душ, подставила лицо под теплые струйки, и, уже полностью успокоившись, отправилась в комнату. Если до происшествия ведьмочка сомневалась, стоило ли идти на кладбище, где напугали Верлену, нынче ее решимость превратилась в манию. Она улыбалась, предвкушая прогулку, и даже утреннее отбытие с неизвестной целью в не совсем приятной компании не могло испортить ей настроение, ведь на прощанье она проучит зарвавшегося колдуна, посмевшего строить козни в ее городе.
Вызов брошен? Вызов принят.
Отговорившись свиданием, Иви покинула комнату. Единственным неудобством подобного предлога был внешний вид, который ведьмочке пришлось изменить, пусть и не радикально, но весьма ощутимо. Почему-то Верлена никак не хотела отпускать ее на столь ответственное мероприятие без макияжа (варвары бы обзавидовались! Такой угрожающей раскраски даже у них не было!), каблуков (пыточные колодки и то милосерднее!) и прически (Иви боялась лишний раз кивнуть, чтобы на нее ничего на свалилось с собственной головы!). Одежда также претерпела изменения: привычные черные платья были забракованы, девушка с трудом отстояла брюки, хотя Верлена активно рекомендовала достаточно короткую юбку. Отстояв хотя бы одежду, Иви медленно выдвинулась из комнаты. Каблуки стуком отбивали ее шаги, и каждый десятый сопровождался шипением, когда ведьмочка забывала о мелких шажках, слишком спешила и чуть ли не падала.
К моменту появления на погосте Иви была близка к крайней степени озверения. Вполне возможно, что, если бы от храма не осталось руин, именно он, обычно величественный и прекрасный, первым пал от гнева одной разраженной ведьмочки. С каждым шагом туфли жали все больше, и настроение Иви стремительно портилось.
Наконец очутившись на кладбище, ведьмочка с удовольствием стянула колодки и запустила ими в памятник. Брызнула крошка, но покосившийся мрамор выдержал и это испытание.
Оставшись босиком, Иви придирчиво оглядела пальчики, один из которых кровоточил, поморщилась и заживила ранку. Ночь была теплая, и от осторожных шагов по камешкам ведьмочка получала лишь удовольствие. Прогревшиеся за день, они делились своим теплом, позволяя вернуть если не хорошее расположение духа, то хотя бы нейтральное.
Запомнив, где остались брошенные туфли, Иви начала продвигаться к центру. Там, быстро опустившись на землю, девушка призвала собственную тьму. Пожалуй, проделай она подобный поиск днем, никто бы не пропустил его, но ночью… Мир и так казался совершенно иным, и быстро потускневших красок не заметил никто. Только тепло незаметно куда-то исчезло. А зайди кто-нибудь случайно сюда в эту ночь, у него исчезла бы и всякая радость. На день, два, неделю, а то и на годы…
Эмоции исчезли и у Иви. Осталась только цель, и она закономерно к ней шла, открывая выход для собственной тьмы все шире и шире. Темная воспользовалась одним из самых энергозатратных способов поиска, чаще применяющимся для массовых убийств, ибо призывающему достаточно было просто отдать приказ, и все живое умерло бы, отданное в жертву силе.
Чужая темная энергия неприятно царапнула восприятие. Нашла. Иви неторопливо поднялась и направилась к собрату по силе. Тот это колдун или ведьма, что покушался на нее утром, пока было неясно. Сила темного скрывалась в нем самом, а для определения ауры Иви находилась еще слишком далеко.
Ведьмочка шла, проходя сквозь преграды, благо по тьме она могла ходить, как по собственному дому. Раздражение усиливалось с каждым шагом, приближающим ее к другому темному. Последний рывок, и она вышла к освещенному маленьким костерком закутку.
У пламени, протянув к нему руки, грелись дети. Судя по степени истощенности, они явно успели хорошенько накормить другого темного. Он разве что убить их не успел.
Быстро накинув блокирующие чары, которые должны были не позволить уйти никому, Иви вышла на свет и задорно поздоровалась:
– Хорошей лунной ночи.
По тому, как шустро дети бросились врассыпную, Иви поняла, что решение вырезать этот кусок из реальности более чем верно, и завершила блокировку. Теперь, если бы кто-то захотел прогуляться по кладбищу и забрел в этот уголок, он бы просто прошел сквозь них.
Дети, а все они обладали даром (Иви даже разглядела двух светлых – мальчиков-близнецов), притихли, замерли у самой грани разрыва, не сумев покинуть импровизированную клетку.
– Лунной ночи, – раздался напряженный детский голос позади, и ведьмочка оглянулась. Утренняя попрошайка вскрикнула, узнав ее, но вопросов не задала, будто знала на них ответ. Или боялась выдать кого-то.
Иви рассмеялась, когда девочка попыталась уйти тьмой. Хороший навык, ее саму он выручал не раз, но… демонстрировать при враге, который заведомо сильнее, свой козырь… Печально. Хотя, они же не видят ее как темную, амулет надежно прикрывает дар, но какую силу девушка использует, не заметить невозможно.
– Сто-ять, – по слогам произнесла Иви и присела на край выхваченной из реальности могилки. – Когда же дети Сагары стали такими пугливыми?
– Темная… – пронесся шепот.
– А то, – подтвердила ведьмочка. – И сейчас вы ответите на мои вопросы. За жизнь можете не беспокоиться. Жизнь будет платой за честность, а сила… я сегодня уже восстановила ее. Ваша мне без надобности. Итак, кто же вас так хорошо поел?
– Поел? Забрал силу?