ое размышление потребовалось мне, чтобы опустить глаза: под тонкой рубашкой угадывались очертания медальона. В проницательности и остром глазе Жрецу не откажешь — сопоставить мелкие детали, чтобы угадать, что это именно амулет МУМИ, было не так-то просто. Поколебавшись, я сложила левую руку в знаке "Тайна", принятом в некоторых магических сообществах. Верховный Жрец замолчал на секунду, потмо улыбнулся, так что от глаз разбежались глубокие морщины.
— Позволите старому магу побыть немного самодуром? Леди Хлоя, возьмите под ручку вашего спутника и покажите ему Храм — вы здесь уже бывали, надеюсь, не забудитесь. А за госпожой хаотиком я ïðослежу лично — ей придется вылсшутаь стариковской брюзжание по вопросам скучным и никому не понятным…
Кажется, Оливер не заметил ничего странного в способе, которым гном выдворил ненужных свидетелй.
— Так о чём же вы хотели поговорить со мной, дитя Хаоса?
В это мгновение я как раз искала десять отличий между жрецом и Санта-Клаусом, поэтому вопрос застал меня врасплох. Я прыснула со смеху.
— Ох, простите!
— Ничго, продолжайте. В монастыре начинаешь скучать по женскому смеху, даже когда смеются над тобой.
— Почему вы не принимаете женщин в храм? И вообще, такая таинственность… насколько я знаю, остальные Храмы Стихий — Воды, Земли и Огня — открыты для паломников.
— Они могут принести соблазны внешнего мира, — серьезно ответил жрец. — Познание истины возможно лишь для чистейших и невиннейших… но вам это далеко и не понятно.
— Есть немного, — я вынуждена была признаться. — Но именно из-за подобных правил я к вам и прибыла. Скажите, что вам известно о Святом Граале?
Гном покачался взад-вперед, левитировал на пару сантиметров, потом уставился на меня прокурорским взглядом.
— зачем это вам?
— Мир спасаю, — я обворожительно улыбнулась.
— Не хочешь правду говорить, и не надо, — заворчал Санта-Клаус. — Мне известно не более, чем остальным: Святой Грааль легендарная чаша, которой в разных религиях приписывается почему-то одинаковое происхождение: в этот сосуд набирали кровь умирающего божества. Я не занимался подробно этим вопросом, поэтому…
— Поэтому вам неизвестна вторая версия: Святой Грааль — это кровь праведника. То есть, учитывая определение "праведника" — ваша.
— Это вряд ли, — гном снова расмеялсяч своим меховым, беззвучным смехом. — Милая девушка, вы понятия не имеет, какую развеселую жизнь я вёл до монастыря! Однако, есть у меня на примете один юный падаван…
Повинуясь телепатическому призыву жреца, через какое-то время в комнатку вошел мальчик лет пятнадцати, серьезный и лысый. Выслушав, что от него требуется, он спокойно кивнул и закатал рукав.
— Артериальная или венозная? — раздался его звонкий голос.
С известной долей смущения я достала колбочку и шприц из поясного кошеля и пробормотала что-то типа: "Не бойся, больно не будет". Мальчик смотрел на меня чистыми. Почти бесцветными глазами и не выказывал никакого волнения. Шепнув обезболивающее заклинания, я аккуратно ввела шприц в вену. Набрав нужное количество густой "воды жизни", затворила кровь и закрыла ранку.
— Может, будет немного кружиться голова, но это скоро пройдёт. Постарайся сеодня не перетрудитьс, — после процедуры я чуствоавла себя намного спокойнее в присутствии маленького святого. — Хорошо?
— Сколько тебе лет? — вместо ответа спросил мальчик, потом наградил меня каким-то непонятным взглядом и ушёл.
Гном пожал плечами.
— Подозреваю, что вы его обидели своим покровительственным отношением, хоть вы и ненамного старше.
— Святым обижаться не полагается, — я вспыхнула и затолкала в сумку драгоценную колбочку. Одноразовый шприц рассеяля в пространстве, из материи перейдя в энергию, подняв температуру на пару градусов. — Благодарю вас за оказанное содействие. Я, наверное, присоединюсь к друзьям.
— Заходите на огонёк, — напутствовал меня жизнерадостный предводитель праведников.
ДАРМ'РИСС
В каморке для мелиатций, устроенной в башне за потайной дверью, я крутил в руках гладкий круглый шарик. Отложил его, взял другой, еще хранящий тепло моих рук. Я даже не пытался войти в транс — но знал точно, что здесь меня не побеспокоят, пусть даже купол пещеры начнёт рушиться.
Куда ни глянь, всюду дрянь, как говорили мои предки, оказываясь между иллитидом и виверной. Два десятка детей-дхаэроу вызвают недовольство, но никто не решается открыто предложить перерзать им глотки. Небытие пробираеся сквозь все щиты, которые я возобновляю ежедневно. Судьба оставшихся двух Зеркал весьма плачевна, а философского камня — туманна. Дартон вскоре вернется и мне придется что-то с ним делать, а я не знаю — что. Влыдка всерьез подумывает, как-бы щелкнуть меня по носу, а то и оторвать данную часть тела, чтобы не совался не в свои дела.
И на всём этом фоне — глаза цвета моря. И демон разберет, кто мы друг другу! Враг врагу… Мне больно; мне доставляет удовольствие растравлять эту рану, вспоминать узкие прохладные ладони, пахнущие медом непослушные локоны, веснушки и нежную-нежную кожу, и высокий голос, и то, как она произносит моё имя — играет им, перекатывает, будто карамель на языке.
По полу прокатились два камушка. Я машинально перебирал их, чтобы занять руки.
Лживая тварь с невинным взглядом. Разыграла и меня, и Алхаста… Даже не буду лгать, что мне обидно за друга! И при этом на мне еще лежит обещание снять с неё проклятье… и я должен это сделать, пусть мне придется вывернуться из кожи вон. Если она будет обязана мне жизнью, мне будет легче помнить о её предательстве.
Как это сделать?
Я перестроился на тепловое зрение, подержал в руках несколько камней, чтобы они приняли от меня часть тепла. Этот каменный шар — Настоятель. Этот — Ай, его кукла. За ним, в некотором отдалении, целая кучка шариков — неведомые "ангелы". А здесь — Лаэли, жертва проклятья. Я не собираюсь отказываться от любимой стратегии дроу, тем более, что она так хорошо действует: и Лаэли ведь уже смирилась с ролью сыра в мышеловке.
Она должна поддаться на уговоры Настоятеля и одновременно внушить ему подозрение. Я засвечусь рядом с девушкой, чтобы заставить поволноваться тех, кто стоит за нашим церковником.
Мой шарик прокатился вокруг камня Лаэли.
А потом? Она согласится нà встречу, но в другом месте. Нет, не так: она неожиданно "заблудиться", и Настоятелю самому придется отправляется в путь. Естественно, он и его "ангелы" заподозрят неладное, что заставит последний выползти на свет… Итак. Я — или я и Алхаст — одеваем на себя ауру Лаэли, а саму девушку скрываем. Нет.
Камушки перекатились по полу, расформировываясь.
Один из нас отправится в указанное подземелье, другой — ну, не знаю, придумаю что-нибудь. С одинаковыми аурами. Думаю, что, уверенные в своих силах противники с полным осознанием полезут в ловушку: тем более, что на одном конце они будут ожидать девушку, сознание которой полностью подчинено проклятью. Вместо этого получат двух Архимагов. Я не настолько самоуверен, чтобы думать, что… Нет, настолько. Ухмыльнулся в темноте. Так и хочется разнести кого-нибудь нà молекулы… подозреваю, Алхасту понравится эта идея. Главное, чтобы мы друг друга не покалечили.
Лаэли в это время нужно надежно укрыть, чтобы девушка не попала под перекрестный огонь — да и вообще, под ногами не путалась.
Я встал, собрал каменные шарики в одну кучу. Решение принято, дело за малым — воплотить его в жизнь. Пока рыжая чародейка занимается перевоспитанием Дартона, мы с Алхастом займемся подготовкой нашей маленькой (и не слишком изящной) западни.
ЛАЭЛИ
Клыкастый Командор был настолько любезен, что дал нам в сопровождение нескольких воинов — до Храма Темной Истины и обратно.
— Я бы отказался, — пробормотал Дартон.
Мы следовали в арьергарде, оправдавшись тем, что надо было сделать какие-то магические измерение местности. На самом деле навязанные спутники не внушали и мне.
— Так и возмутился бы.
— Попробуй этому белобрысому возрази, — зашипел темный эльф, с ненавистью поглядывая на Олега. Плохое настроение Дартона усиливалось холодным пронизывающим ветром и сыпавшейся с неба моросью. Он, как и все подземные жители, не был привычен к низкой температуре и дождю. — Уперся, что не хочет портить отношения с Ленти…
Глядя на Олега, я понимала, что он и сам не рад молчаливым соглядатаям-проводникам: но противоречить дроу стало для него делом чести.
— Ох, мальчишки, — вздохнула и крепко сжала ладонь Дартона. — Пожалуйста, хоть ты будь умнее и не доставай его.
Он презрительно передернул плечами, демонстрируя, что найдёт занятия и поинтереснее перепалок со светлым царевичем.
— Лаэли!
Мы подбежали к спутникам, обогнавшим нàс, стоящим на небольшом холме.
— Я звал только тебя, — Олег неодобрительно покосился на Дартона. Мы пропустили его замечание мимо ушей. — Вот Храм Темной Истины… да-да, эти обломки.
Оливер наклонился к моему уху.
— Может, ты наконец-то объяснишь, зачем тебе понадобился этот проклятый Храм?
Сутки назад я, мямля и едва сдерживая слезы раскаяния, призналась магу, что скрыла от него — и от Алхаста — настоящую цель путешествия. То бишь посещение развалин Храма. Тогда Оливер был так занят утешением плачущей от нервного потрясения магички, что забыл поинтересоваться, зачем делать из этого тàкую тайну… К тому же, ему значительно польстил тот факт, что я пообещала только его посвятить в секрет, который хранила с самого Лом'Элиннона…
— Его кто-то пытается восстановить, — брякнула наугад. — Надо помешать этому, чтобы зло не вернулось в ваш мир.
Магу этого было достаточно — и ладно. Не мне заниматься его образованием и объяснением азбучных истин о диалектике добра и зла.
— Кто пойдёт? — Олег обернулся ко мне. Сейчас, когда мы добрались до цели путешествия, он предоставил мне право решать.
Я прикинула шансы.
— Я. И, если хочешь, ты тоже.
— А Хлоя?
— Я туда больше ни ногой! — девушка поежилась. У неё с этим Храмом были связаны не самые приятные воспоминания. Да я бы и не рискнула брать в помощницы такую слабую чародейку. — Идите вдвоём, мы вас тут подождём.