— Эстелл! — В голосе Фроста звучало нетерпение. — Я говорю, что пора возвращаться.
— Возвращаться? Что за пустая болтовня? Возвращаться куда? К тому же мое имя Светоносная Звезда, а не Эсс Телл. Кто ты и откуда пришел?
Она внимательно изучала лицо Фроста, а затем указала на него тонким, изящным пальцем.
— Теперь я тебя узнала! Ты пришел из моих снов. Там ты был учителем, наставлявшим меня в мудрости древних.
— Эстелл, ты помнишь юношу из этих снов?
— Опять это странное имя! Да, там был юноша. Он был прекрасен — прекрасен, прям и высок, как горная сосна. Я часто вижу его во сне.
Она привстала на ложе.
— Так что же юноша?
— Он ждет тебя. Пора возвращаться.
— Возвращаться! В сон нет возврата!
— Я могу отвести тебя туда.
— Это что, богохульство? Разве ты жрец? А если нет, почему ты занимаешься магией? И почему священная жрица любви должна уходить в мир снов?
— Это не магия. Он страдает, потеряв тебя. Я отведу тебя к нему.
Эстелл помедлила, в глазах ее мелькнуло сомнение.
— Предположим даже, что ты можешь это сделать. Но зачем мне менять свое почетное священное положение на холодную пустоту сна?
— А что тебе подсказывает сердце, Эстелл?
Голос профессора звучал мягко, завораживающе.
Девушка смотрела на него широко открытыми глазами; казалось, еще секунда — и из этих глаз брызнут слезы. Но потом она снова упала на ложе и отвернулась. Фрост услышал сдавленный голос:
— Убирайся. Этого юноши нет — он существует только в моих снах. Там я и буду его искать.
Больше она не произнесла ни слова, сколько Фрост ни бился. Убедившись в тщетности своих стараний, он ушел.
Говард вцепился в его руку.
— Ну как, профессор? Как? Нашли вы ее?
Фрост устало плюхнулся в кресло.
— Да, нашел.
— Как она там? И почему ее нет с вами?
— В полном здравии, но не соглашается вернуться — как я ее ни уговаривал.
Говарда словно ударили по лицу.
— А вы сказали, что я ее жду?
— Сказал, но она мне не верит.
— Не верит?
— Видите ли, Говард, она забыла почти все, относящееся к прежней жизни. Ей кажется, что это был только сон.
— Но это же просто невозможно!
Фрост выглядел очень усталым.
— А не пора ли тебе, сынок, перестать использовать это слово?
— Доктор! — Говард явно не горел желанием отвечать на риторические вопросы. — Вы обязаны отвести меня к ней.
Было видно, что доктор сомневается.
— Вы сможете, доктор?
— Пожалуй, смогу, если, конечно, вы преодолели свое неверие. Но все равно…
— Неверие! Мне просто пришлось поверить. Давайте быстрее займемся делом.
Фрост не двинулся с места.
— Я еще не уверен, что соглашусь. Видите ли, Говард, там, куда попала Эстелл, совершенно другая обстановка. Ей там нравится, и я не уверен, что брать вас туда — милосердный поступок.
— А в чем дело? Она не хочет меня видеть?
— Нет, почему же, конечно, хочет. Я уверен, что она встретит вас с радостью, но… Там совершенно иная обстановка.
— А мне, собственно, наплевать, какая там такая обстановка. Надо двигаться.
Фрост встал.
— Очень хорошо. Пусть будет по-вашему.
Он усадил Дженкинса в кресло и пристально посмотрел ему в глаза. Затем начал монотонным, усыпляющим голосом произносить формулы внушения.
Фрост помог Говарду встать с земли и отряхнул его одежду. Говард смеялся, вытирая с ладоней белую дорожную пыль.
— Вот это да, учитель! Мне показалось, что какой-то жук выхватил из-под меня кресло.
— Не надо было-вас сажать.
— Пожалуй.
Он вытащил из-за пояса большой неуклюжий пистолет и внимательно его осмотрел.
— Хорошо еще, что бластер был на предохранителе, а то оказались бы мы в стратосфере. Идем?
Фрост оглядел спутника; шлем, короткий военный килт, на бедре короткий меч в кожаных ножнах. Он поморгал.
— Да. Да, конечно.
— А вы знаете, — спросил Фрост, когда городские ворота остались позади, — куда мы идем?
— Конечно. В рощу, к вилле Светоносной Звезды.
— И вы знаете, что это за вилла?
— А, вы имеете в виду тот разговор. Я знаком со здешними обычаями, и они меня ничуть не смущают. Мы со Светоносной Звездой великолепно поймем друг друга. Она ведь из этих, у которых с глаз долой — из сердца вон. Но теперь, когда я вернулся с Ультима Туле[41], она оставит свое занятие, мы будем жить семьей и вырастим уйму пухленьких детишек.
— Ультима Туле? Вы помните мой кабинет?
— Конечно, помню. И Роберта, и Элен, и остальных.
— И это вы называете Ультима Туле?
— Не совсем. Слушайте, учитель, я не могу этого объяснить. Ведь я — человек военный, практический. Такими головоломками надо заниматься вам — учителям и жрецам.
Они остановились перед домом Эстелл.
— Вы зайдете, учитель?
— Нет, пожалуй, не буду. Мне пора возвращаться.
Говард хлопнул профессора по плечу.
— Вы были отличным другом, учитель. Первого пащенка мы назовем в вашу честь.
— Спасибо, Говард. Прощайте — и всякой вам удачи, обоим вам.
— И вам тоже.
Говард уверенно вошел в дом.
Фрост медленно побрел назад, к воротам; в его голове крутились мириады мыслей. Похоже, что этим изменениям и комбинациям нет конца — изменениям материи и духа. Марта, Роберт, Элен — а теперь вот Говард и Эстелл. Вероятно, можно построить такую теорию, которая сможет описать все эти события.
В задумчивости он споткнулся о перекосившуюся плиту мостовой и упал… в свое кресло.
Фрост понимал, что не так-то просто будет объяснить исчезновение пяти студентов — понимал и не говорил никому ничего. Только в воскресенье к вечеру их отсутствие начало привлекать внимание. В понедельник пришел полицейский, желавший задать несколько вопросов.
Ответы профессора мало прояснили ситуацию — он счел за лучшее и не пытаться рассказать, как все было в действительности. Окружной прокурор заподозрил серьезное преступление — похищение или даже массовое убийство. А может быть, нечто связанное с одним из расплодившихся за последнее время сексуально окрашенных культов — кто их знает, этих профессоров!
Во вторник утром он выписал ордер; сержант Изовски отправился арестовывать Фроста.
Профессор вел себя совершенно спокойно и прошел к черному фургону без малейшего протеста.
— Слушайте, док, — сказал сержант, ободренный такой покорностью. — А почему бы вам самому не рассказать, куда вы их спрятали? Ведь ясно, мы их найдем, дайте нам только время.
Фрост повернул голову, посмотрел полицейскому в глаза и улыбнулся.
— Время… а, ну конечно же, время… да, если дать вам время — вы найдете их. Там.
Затем он вошел в фургон, сел на скамейку, закрыл глаза и сосредоточился.
Тем временем сержант поставил ногу на подножку, загородив своей тушей дверь, и вынул блокнот. Кончив писать, он поднял глаза.
Профессор Фрост исчез.
Вообще-то Фрост намеревался навестить Говарда и Эстелл, однако в самый критический момент его мысли перескочили на Элен и Роберта. «Приземлившись», он обнаружил себя совсем не в том мире будущего, который посещал перед этим дважды. Он не знал, где находится, — видимо, на Земле, где-то и когда-то.
Вокруг расстилалась холмистая местность, напоминавшая Нью-Джерси или южную Миссури. Слабое знакомство с ботаникой не позволяло Фросту сказать, привычные вокруг деревья или нет. Да и размышлять об этом оказалось некогда.
Он услышал крик, на который сразу же откликнулись другие голоса. Из леса выскочили фигуры и рассыпались неровной цепью. Сперва Фросту показалось, что атакуют его; он беспомощно оглянулся, но спрятаться было негде. Однако они пробегали мимо, не обращая на него никакого внимания; только один окинул его беглым взглядом, что-то крикнул и тоже исчез.
Фрост остался стоять посреди маленькой полянки, один и в полном недоумении.
Но не успел он хоть сколько-нибудь переварить происходящее, как одна из фигур вернулась и что-то крикнула, на этот раз — точно ему; слова сопровождались недвусмысленным жестом: он должен был следовать за этим человеком.
Фрост стоял в нерешительности. Человек подбежал к нему и точной подножкой сбил его с ног. Следующие секунды профессор не совсем понимал происходящее, а когда сумел немного прийти в себя, оказалось, что он видит мир вверх тормашками; незнакомец бежал уверенной рысцой, перекинув его через плечо.
По лицу Фроста хлестнули ветки кустов, затем «носильщик» направился куда-то вниз, пробежал еще несколько ярдов и небрежно скинул свою ношу на землю. Профессор сел, протер глаза и осмотрелся.
Он находился в туннеле, один конец которого поднимался вверх, к свету, а другой уходил вниз, одному Богу известно на какую глубину. Вокруг мелькали какие-то фигуры, не обращавшие, впрочем, на него ни малейшего внимания. Двое устанавливали перед входом в туннель непонятный аппарат. Они работали очень проворно, закончили свое дело буквально за секунды и отошли назад. Раздалось негромкое жужжание.
Устье туннеля словно затуманилось; скоро стало понятно почему — неизвестный аппарат плел нечто вроде паутины, перекрывавшей туннель. Паутина, сперва едва заметная, постепенно теряла свою прозрачность, становилась матовой. Жужжание продолжалось несколько минут, странная машина все уплотняла и уплотняла паутину. Одна из фигур взглянула на свой пояс, произнесла короткую команду, и жужжание смолкло.
Было видно, что окружающие успокоились, вздохнули с облегчением. Фрост тоже ощутил это облегчение и расслабился, понимая интуитивно, что всем им удалось избежать какой-то серьезной опасности.
Человек, приказавший машине остановиться, повернулся, заметил Фроста и подошел к нему, задавая какие-то вопросы голосом, звучавшим спокойно, но в то же время как-то безапелляционно. Фрост неожиданно осознал три вещи: лидером группы была женщина, именно она и спасла его в лесу, и — третье — одежда и внешность этих людей были похожи на одежду и внешность преобразившегося Роберта Монро.