– Например, что? – поинтересовалась я.
– Иди на рынок вместо того, чтобы покупать онлайн. Ходи по магазинам. Поговори там с людьми. Получай питательные элементы с помощью настоящей пищи.
Я пожала плечами. Честно говоря, это звучало не слишком захватывающе.
Она продолжила:
– Занимайся йогой на склоне горы, а потом засыпай на лугу. Почитай газету на крыльце и почувствуй, как холодная вода из насоса смывает чернила с твоих грязных рук. Послушай одну из старых пластинок Энди, пока обедаешь, и обрати внимание, как ты начнешь жевать в ее ритме. Отправляйся в город и попроси карту местных магазинов и ресторанов. Прочитай книгу, даже если это не то, к чему ты привыкла, просто чтобы посмотреть, какие бывают другие источники информации. Сними обувь и испачкай ноги в грязи там, где живут лягушки. Поброди по окрестностям в поисках кого-нибудь, с кем можно поговорить. Записывай все хорошей ручкой на клочке бумаги и рассовывай обрывки своих идей по карманам, чтобы снова встретиться с ними в конце дня.
Я посмотрела на нее с удивлением. Она сделала паузу.
– Все, что ты можешь сделать по телефону, можно сделать еще лучше без телефона. Просто отпусти это.
– Может быть, мне стоит просто зачерпнуть горсть компоста и отправить его прямо в рот, – усмехнулась я.
– Я слышала идеи и похуже, – парировала мама. Она бросила немного серого вещества в отверстие, которое она сделала, прежде чем опустить корни нового растения в землю.
– Та-да! – объявила она. – Осенью оно будет чудесным.
– Что это? – спросила я.
– Пастернак, – ответила она, хватая свою лейку. – Я сажаю только один цветок каждый год. Для меня они на вкус как старая, жилистая морковь. Но их нужно есть для укрепления характера, а еще зелень очень вкусная.
Я подумала о своих продуктах, «которые нужно есть», и ни один из них не был предназначен для характера; все они были нужны для минимального общего процента жира в организме. Гороховый протеиновый порошок, коктейли из рукколы и какао, а также безглютеновый, безмолочный, без сахара ледяной «заменитель десерта». На самом деле я могла бы есть пастернак, но в нем целых двадцать восемь чистых углеводов.
Интересно, может быть, если я немного отдохну от постоянного пребывания перед камерой, мне не хватит одного-двух углеводов? Ничего сумасшедшего. Просто немного дать себе волю. Я смогу вернуться к рутине, когда придет время.
Тридцать минут спустя я сидела одна в ресторане и смотрела на полупустую тарелку с пиццей и совершенно пустой пивной стакан. Так вот, это восхитительное формирование характера! Это был первый прием пищи, который я совершала в одиночестве без телефона… Поначалу это было неловко. Я вошла, не читая никаких отзывов, у меня не было возможности заглянуть в меню заранее, и я не могла понять, куда деть глаза в течение первых двадцати минут ужина в одиночестве. Но как только принесли пиццу… Ну, кто-нибудь говорил мне, насколько вкусной была пицца? Я должна была знать. Должно быть, у меня было какое-то предчувствие. В конце концов, однажды я опубликовала рецепт корочки для пиццы из миндальной муки и цветной капусты, которая получила множество просмотров. Я написала, что на вкус она «совсем как настоящая!» Но где-то в студенческом возрасте я перестала есть глютен, а затем и большинство альтернативных видов хлеба и, наконец, большинство углеводов, так откуда, черт возьми, я могла знать, каков ее настоящий вкус? Теперь я должна внести поправку: корочка из цветной капусты и миндальной муки на вкус абсолютно не похожа на настоящую, и всем, кто знал это, я искренне приношу извинения. Я действительно раздумывала над тем, чтобы отправить извинения тем, кто ест углеводы, хотя это совершенно не соответствовало бренду. Я могла свернуть эту тему к образу жизни, поговорив об умеренности. А потом, после этого, наконец доесть остаток этой пиццы в одиночестве.
Я порылась в сумочке в поисках телефона. Внутренняя часть этой сумки черная, но мой телефон не черный, так почему я никак не могла его найти? Почему я носила три помады в одной сумке? Планировала ли я носить полоски для губ? Может быть, телефон лежал в отделении на молнии?
О да. У меня не было с собой телефона. Я бросила свой телефон со склона горы.
Я тяжело уронила свою сумку на пол ресторана. Ничего страшного. Я снимаю фильтр со своей жизни, как сказала моя мама. Я посмотрела на недоеденную пиццу. Это было красиво, потому что корочка тонкая и поджаристая, а сыр – свежая моцарелла, и я видела кирпичную печь, в которой ее готовили прямо недалеко от моего стола. Я могла бы переключить внимание между ними двумя, на латунный бар, который в этот час, к счастью, был пуст. Я могла бы убрать пивной бокал с фотографии и, возможно, заказать хорошее красное вино, потому что просто нет способа привязать пиво к моему бренду, умеренность ли это или нет.
Только я не хотела бокал красного вина. Я хотела еще пива.
И у меня все равно не было фотоаппарата, так что я спокойно могла его пить.
Мне нравилось ходить без телефона.
Это была не только первая еда, которую я съела без телефона за последние годы, но и первый привлекательный ресторан, который я каким-то образом не сфотографировала во время ужина в нем. Когда мы встречались, Такер и я, мы действительно ходили только в симпатичные рестораны. Так что… это своего рода победа. Достижение. Достижение, в котором я была совершенно одинока. Все остальные посетители за столами в этом ресторане либо разговаривали по своим телефонам, либо их телефоны лежали на столе, за исключением матери и ее дочери-подростка, сидевших неподалеку от меня. Они вдвоем просто разговаривали. Мое сердце сжалось. Я получила свой первый настоящий телефон, когда мне исполнилось шестнадцать, в основном для звонков и нескольких несложных сообщений. Однако в восемнадцать лет у меня появился телефон с камерой. Я получила айфон от Энди на выпускной в колледже.
И после этого я стала всегда посещать закусочную с телефоном. Убирала ли я когда-нибудь свой телефон, когда ела со своей семьей? Может быть, раз или два, с Энди. Я не убирала телефон, находясь со своей мамой с тех пор, как зарегистрировалась на Pictey. В конце концов, кто-то мог попытаться связаться со мной.
Когда официантка пришла рассчитать меня, я намеревалась просто заказать еще одно пиво, но вместо этого спросила:
– У вас есть время, чтобы я задала вам вопрос о вашей работе?
– Конечно, – ответила она. Она была средних лет, с дружелюбным лицом и взглядом человека, которому нечего делать. – Я имею в виду, если, конечно, никто меня не позовет.
– Вы не возражаете, когда люди фотографируют ресторан или еду на телефоны? – спросила я.
Она заметно удивилась.
– Но вы-то потеряли свой телефон, – сразу же ответила она.
– Почему вы так решили?
– Потому что вы едите без него. Одна. Посмотрите вокруг. Все остальные разговаривают по телефону или с кем-то, а некоторые люди делают это одновременно.
– Но что, если я скажу вам, что у меня больше нет телефона, – поинтересовалась я.
– Я бы сказала: «поздравляю». Или: «это действительно странно». Я имею в виду, не поймите меня неправильно, я люблю клиентов без телефонов.
Я нахмурилась.
– Почему? – спросила я. – Они оставляют больше чаевых?
– О боже мой, нет! – сказала она. – Как правило, даже меньше. Но люди без телефонов, они приходят сюда, смотрят в меню, когда садятся. Они заказывают напитки, когда подходишь к ним, чтобы попросить их заказать напитки. Они задают вам вопросы о том, что стоит попробовать. Они замечают вас, когда вы возвращаетесь к столу, и говорят спасибо, когда вы наливаете им напитки. Они не слишком заняты, оставляя отзыв на Yelp о еде, которую они только что съели, чтобы оплатить счет в разумные сроки.
– Значит, те, кто сидят с телефонами, делают все медленнее?
– Да, и когда они отрываются от своих телефонов, у них нет чувства времени. Так что они будут говорить: «Где моя официантка? Я ее уже полчаса не видел!», а на самом деле я была там десять минут назад, и они даже не заметили меня. Они находятся в режиме немедленного удовлетворения, и это происходит даже тогда, когда они взаимодействуют с реальными людьми. Кроме того, это просто удручает, когда четыре человека приходят вместе поесть, но не разговаривают друг с другом. Я знаю, что это нормально, но это заставляет меня чувствовать себя старой чудачкой.
– Не переживайте. Вы просто умеете делать свою работу, – сказала я с улыбкой. Но чувствовала я себя ужасно. Я узнала себя в этом описании так же ясно, как если бы она сделала полицейский фоторобот. Мы с Такером делали то же самое: телефоны оставались убранными на пять минут. Но потом в разговоре возникал какой-нибудь вопрос, который нам приходилось гуглить, и тогда он видел, что у него было пять сообщений, а я доставала телефон, ожидая его, и видела восемь новых комментариев. А потом мы оба говорили: «Давай просто займемся делом», а потом официант подходил и спрашивал нас, готовы ли мы сделать заказ, а мы даже не открывали меню.
С этого момента телефоны лежали на столе лицевой стороной вверх. И если мы видели уведомление, они манили нас узнать, что произошло. Это была ночь свидания с Такером.
Теперь я понимала, что это невероятно печально.
– В любом случае, – продолжила официантка, отрывая меня от моих мыслей, – официальный ответ таков: нам нравится, когда наши посетители постят о нас. Так что делайте столько снимков, сколько хотите. Я имею в виду, если вы когда-нибудь купите новый телефон.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Но, возможно, я не захочу этого делать.
– Я бы очень хотела выбросить свой, – призналась она. – Хочешь еще пива?
Я действительно хотела еще одно. Я уже и забыла, каким ароматным и утоляющим жажду может быть хорошее американское пиво. Кого волнует, как оно будет смотреться на фото? Кого волнует, что подумают подписчики?
На этот раз не меня. Думаю, так будет и дальше.