Я нахмурилась.
– Я планировала свадьбу здесь, чтобы мы могли быть ближе к Энди, – призналась я. – Я не думала, что это тебя расстроит. Мне так жаль.
– Знаешь, – продолжила она, игнорируя мои извинения, – я вышла замуж здесь, в горах, точно так же, как и ты. А потом здесь родился твой брат, потому что я была хиппи и подумала, что это будет лучшее место для начала его жизни.
Я кивнула.
– А потом ты поняла, что папа был ошибкой, но прежде чем ты решила уйти от него, случилась неожиданность, а папа не хотел еще одного ребенка, и тебе пришлось переехать в Денвер, пока ты была беременна, а потом и с малышом, потому что там была работа, – закончила за нее я.
Она покачала головой.
– Не совсем так. Я рассказывала это так много раз, что это стало нашей семейной историей. Но на самом деле это была моя асатома – моя нереальность, мое заблуждение, моя фальшь, – перевела она. Мама так же хорошо разбираясь в санскрите, как и во всем остальном, что ее интересовало. – Правда в том, что я знала, что у нас с папой ничего не получится, и он тоже знал это задолго до твоего появления. Но в то же время я была такой счастливой, какой никогда больше не была в своей жизни. То, что я стала матерью Энди, изменило меня как личность. Каждый день он заставлял меня улыбаться, давал мне цель и придавал смысл моей жизни. Дети – это тяжело, и твой отец не очень-то помогал, но Энди был невероятным малышом.
Я улыбнулась. Меня это не удивило. Энди не был идеальным, но он был идеальным старшим братом для меня. Он не позволял маме появляться на школьных праздниках в своих пончо и юбках-метлах и упаковывать обед с яйцами вкрутую, которые воняли в моем шкафчике в течение нескольких дней. Он был тем, кто взял меня за руку за неделю до того, как я пошла в среднюю школу, и помог мне понять, что надеть, как найти свою компанию, помог избавиться от моего рюкзака с плюшевой пандой и моих бантов цвета розовой жевательной резинки, не выбрасывая вещи, которые действительно делали меня той, кем я была. Он брал меня с собой на пробежки по пересеченной местности, подмигивал моим новым друзьям в коридоре и заставлял меня чувствовать себя самой крутой девушкой в мире, когда покупал мне контрабандный «Маунтин Дью» после школы.
На самом деле, теперь, когда я вспомнила об этом, я поняла, что Азалии со временем понадобится ее собственный Энди.
Мама продолжила.
– На самом деле материнство сделало меня такой счастливой, что я решила спросить твоего отца, можем ли мы завести еще одного ребенка, прежде чем наши пути разойдутся. Я знала, что буду сама по себе, но я знала и то, что всем сердцем хочу еще одного ребенка. Поэтому ты появилась не случайно. Это был последний подарок твоего отца мне перед тем, как мы расстались.
У меня отвисла челюсть.
– Ты шутишь. Я не была случайностью?
– Ничуть.
– Ну… Но папа же не хотел меня! – возразила я. Это факт, с которым я привыкла жить в чем-то вроде зоны комфорта, как с родинкой на животе, которая трется о пояс только одной пары брюк.
– Эх. Я хотела тебя так сильно, что хватило бы на двоих, – сказала мама. – Но в то время специально заводить ребенка будучи одинокой считалось не только неразумным поступком, но и безответственным. Поэтому я придумала историю, которая звучала бы более разумно. И со временем это и правда стало моей историей.
Слова Энди всплыли у меня в памяти.
– Энди всегда говорил, что «разум» сильно переоценен.
Мама взглянула на небо.
– Видишь, Энди? Она слушала тебя и только тебя. А меня никогда.
– Я слушала тебя. Иногда в ущерб своей самооценке, – добавила я с нежной улыбкой.
– Но иногда нет, – непримиримо ответила мама. И это была правда, я не напрашивалась на извинения. Кроме того, это правда, что в нашей маленькой семье я чаще всего прислушивалась к словам брата. С его уходом я не всегда знала, как нам с мамой принимать друг друга. Наверное, поэтому мы так много времени проводили порознь.
– В конце концов, – заключила она, и я слушала ее, и слушала очень внимательно, – я сказала твоему брату правду, когда он учился в колледже. Я сказала ему, что наша семья такая, какой она должна была быть, без всяких случайностей. Я рассказала ему свою историю – свою реальность. И когда мы были в походе, и всплыло его имя, и я заметила выражение на твоем лице, о-нет-она-снова-заплачет, я поняла, что почему-то никогда не рассказывала тебе об этом, даже спустя столько времени. Я позволила тебе продолжать думать, что Энди чем-то отличался от тебя, что ваши истории были разными. – Мама взяла меня за руку. – Миа, единственная разница между вами двумя в том, что он родился в облаках, а ты родилась на земле, и он вернулся в облака, а ты все еще здесь, со мной.
Я посмотрела ей в глаза, а затем удивленно прикоснулась к своему лицу. Как будто слезы, которые я чувствовала в своих глазах, текли по ее лицу, капая с подбородка.
Иногда, когда я была одна, совершенно одна, мой телефон молчал, а в квартире было темно, я притворялась, что живу в мире, где Энди и Майк все еще были со мной. Я притворялась, что Майк лежит в постели у моих ног, положив подбородок мне на колени, а Энди звонит мне по телефону, чтобы поговорить о каком-нибудь славном парне, которого он только что встретил, или о придурке, с которым ему приходится иметь дело в офисе. Мне нравилось представлять, что эти две души знают друг друга сейчас, на том свете, что они заботятся друг о друге и иногда сплетничают обо мне.
– Я всегда чувствовала… – призналась я ей, удивляясь, почему я не сказала этого раньше, а затем поняла, что до сих пор мне никогда не приходилось этого делать. – Я почувствовала, что когда Энди умер, что-то наших отношениях тоже умерло. Он был тем, кто держал нас всех вместе.
Она кивнула.
– Это правда. Но даже сейчас он все еще может помочь нам разобраться в этом. – Она села прямо и взяла меня за руку, которая до сих пор лежала у нее на спине, и прижала ее к сердцу. – Что бы он сказал нам, если бы был здесь прямо сейчас?
Я знала ответ на этот вопрос, даже не задумываясь, как если бы он стоял передо мной, держа в руках карточки с подсказками и топая ногами.
– Он бы сказал: Миа, разумно вернуться домой, отбросить все плохое и вернуться к работе, как ты всегда делала. Разумно игнорировать милого парня-птицевода, его неуклюжую дочь и твою порой слегка раздражающую маму и вернуться к прежней жизни. Но если это не то, что ты хочешь сделать... – Мой голос замолк, а горло сжалось от эмоций.
– Разум переоценивается, – закончила мама.
– Да, – сказала я дрожащим голосом.
Мама заключила меня в одно из своих двадцатисекундных объятий.
– Ты уже понимаешь, как тебе повезло, что ты не вышла замуж за Такера, – сказала она мне, когда наконец отпустила.
Я кивнула. Я и правда это знала.
– Независимо от того, что ты говорила всем – а в твоем случае действительно всем – о своих планах, о своем счастье и о том, чего, как ты думала, ты хотела, твоя sat, твоя реальность, всегда была рядом. Сидела в углу и ждала.
Я подумала о глупом, но правильном смс-сообщении Такера. Как бы это ни было досадно, это произошло как раз в самый последний момент. Я старалась не думать о том, как он мне не подходил, точно так же, как я пыталась отвлечься от своего горя по Майку, точно так же, как я подавляла свое горе, когда мы потеряли Энди. Но все это настигло меня.
– Будет лучше, – осознала я вслух, – если просто побежать вперед со скоростью правды.
Истина, печаль, горе, радость. Мама улыбнулась и смахнула слезу с моей щеки.
– Ты стала умнее матери после недолгого пребывания в автономном режиме, – заметила она. – Подумай о том, что ты будешь знать, когда тебе стукнет шестьдесят пять.
Я вспомнила последние пару недель. Я прибыла сюда с планом, большим планом, который определил бы каждое мгновение моего будущего. Я рассказала об этом всем, кто готов был слушать, а таковых было много. Когда все провалилось, я притворялась, а когда я больше не могла притворяться, я сделала вид, что исчезла. Но пока я отсутствовала, я нашла в себе то, о чем доселе не подозревала.
И хотя все это было совершенно замечательно, я не могла просто прятаться до конца своей жизни. Вернее, могла, конечно, но что это мне даст?
Часть 2Mia Culpas
Пейдж
Великолепное утро в Скалистых горах, и я чувствую себя на подъеме! Но не поднимаюсь на самом деле, LOL! Но #жизньхороша в любом случае – мы собираемся выйти сегодня и отправиться в приключения, попробовать еще несколько #коктейлей и определенно посмотреть шоу в @DillonAmpitheater, и, конечно, как я могу забыть поговорить с вами, ребята, ведь это вы придаете всему этому смысл. Дайте мне знать, чего вы с нетерпением ждете сегодня, и если вам нужна поддержка, продолжайте возвращаться в ленту, потому что мы будем публиковать все самое лучшее в режиме реального времени. Целую, Миа.
В конце концов, мы с Джессикой написали девяносто шесть постов за следующие четыре дня. Мы размещали в аккаунте одежду, покупки, еду, напитки, парки, музыку и нашу комнату в гостинице, которая была красиво обставлена, снабжена дополнительным халатом и полотенцами для моей сестры и заполнена садовыми растениями, пока нас не было. Когда мы не публиковали посты, мы нажимали на маленькую кнопку в виде сердечка в комментариях, пытаясь ответить как можно большему количеству людей и отчаянно теряя контроль над постоянным потоком сообщений в директе.
В субботу Джессика спала до последнего звонка на завтрак. Я встала в пять утра, чтобы снова начать разбираться с каналом, и работала над ним без остановки, пока мы вместе не спустились в столовую. Хотя мне не хотелось слишком сильно признавать заслуги Мии, должна сказать, что быть ею начало казаться чем-то вроде рутинной работы.
После того, как я съела свои невероятно вкусные яйца с копченой форелью и зеленым луком, Джессика велела мне подняться наверх и переодеться в мою «тренирово