Тим нахмурился, но потом хлопнул себя по лбу.
– Просто возьми этот, – сказал он, а затем осторожно наклонился над распростертым телом Пейдж и достал большой мобильный телефон из ее заднего кармана. – Можешь использовать его, чтобы позвать на помощь. – Он поднял одну из рук Пейдж к телефону и воспользовался ее пальцем, чтобы разблокировать телефон.
Он посмотрел мне в глаза.
– Теперь у тебя есть все, что нужно, чтобы все исправить.
Я сразу поняла, о чем он говорил. У меня был способ спасти свой аккаунт, или отомстить Пейдж с помощью ее банковского счета, или сделать что угодно с ее разблокированным телефоном. Но я только спросила:
– Ты можешь позвонить на этот телефон, когда приедете в больницу?
Он кивнул.
– У меня есть ее номер.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Он отмахнулся от моей благодарности.
– Найди Джессику.
– Я найду ее, – заверила я, понятия не имея, как это сделать. – Я обещаю.
А потом, когда пожарная машина и скорая помощь с грохотом прибыли за Пейдж, мне пришла в голову мысль. Мысль о том, где может быть Джессика. Я схватила телефон, который показался таким чужеродным в моих руках после времени, проведенного без него, и начала звонить по номеру, набранному последним, с надписью «Джессика Оданц» (мобильный), а потом бросилась бежать.
Пейдж
Я проснулась на заднем сиденье незнакомой машины. Это была не просто машина. Это была скорая помощь. Я проснулась в машине скорой помощи и закричала: «ДЖЕССИКА», но на носилках была не она. Это я была на носилках. Я почувствовала себя сбитой с толку.
– Она очнулась, – сказала один врач скорой помощи другому. – Пытается заговорить.
– Сдвинь маску, – попросил другой.
– В чем дело, Пейдж?
– Моя сестра упадет с горы! – воскликнула я.
Врач скорой помощи снова надела мне на лицо кислородную маску. Она посмотрела на своего коллегу.
– Может, нам дать ей успокоительное? – услышала я ее вопрос.
Успокоительное звучало так невероятно привлекательно! Ничего мне бы не хотелось так сильно, как выпить коктейль успокоительных. Я решительно кивнула. Потом вспомнила, что мне нужно было сделать, и отрицательно помотала головой.
– Она кажется взволнованной.
– Я взволнована! – промычала я в липкий пластик и на этот раз сняла маску сама. – Моя сестра на подъемнике.
– Мэм, – сказал врач скорой помощи, – ваш друг едет на переднем сиденье машины, он просил передать вам, что полиция ищет вашу сестру на горе. И еще кто-то.
– Миа Белл, – добавила другой врач.
Я изо всех сил пыталась осмыслить это. Мое сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Я собрала все кусочки мозаики и поняла: у меня случилась паническая атака. Я подвела свою сестру, побежала за ней, а потом увидела ее на подъемнике…
– Она мертва? – спросила я. Я не хотела знать ответ, но очень устала отворачиваться от реальной жизни.
Врачи переглянулись. Один из них пожал плечами.
– Он больше ничего не сказал.
Я села на каталке.
– Так, так, – обратилась ко мне женщина. – Куда это вы направляетесь, мэм?
– Отвезите меня туда, где нашли. А еще лучше, отвезите меня на вершину того лыжного холма. Мне нужно подняться как можно выше.
– Ты хочешь, чтобы мы поехали на вершину горы в Копперидж? – переспросил врач. Его это забавляло.
Я почувствовала, как во мне закипает гнев. Сырой, горячий и пугающий. Впервые за много лет я позволила этому случиться.
– Да, я именно это и сказала, – прорычала я. – И это то, что я хочу, чтобы вы сделали!
– Мэм… – начала говорить женщина.
– Перестань называть меня «мэм»! – услышала я свой крик. – Это скорая помощь, а не продуктовый магазин. У меня есть имя. Меня зовут Пейдж Миллер, и я очень зла!
– Мы должны отвезти тебя в больницу. Мы не можем просто отвезти тебя туда, куда ты хочешь.
– Почему бы и нет? – спросила я и свесила ноги с края каталки. – Нет, правда, почему? Я хочу, чтобы ты мне объяснила! – Я услышала, как мой голос стал громче, злее. – Я арестована? Меня везут в психиатрическую лечебницу? Если нет, то я хочу, чтобы вы отвезли меня туда, где подобрали.
– Леди, – сказал другой врач, а я зарычала.
– ПЕЙДЖ МИЛЛЕР.
– Ладно. Пейдж Миллер. Ты едешь в больницу, потому что тебе нужно проверить голову. Твой приятель говорит, что ты бежала, а потом остановилась и тяжело упала. У тебя может быть сердечный приступ или кровоизлияние в мозг.
Я обдумала его слова.
– Если это был сердечный приступ, то он уже позади, – заявила я ему. – А если кровоизлияние, то им просто придется подождать до вскрытия. Я ощупала свой карман. – Где мой телефон?
– Он у того парня. Он просил передать тебе, что потом вернет его.
– Что за парень? Тим?
– Да, Тим.
– У него тоже есть имя. Остановитесь и дайте мне поговорить с Тимом.
– Ты едешь в больницу, – отрезал врач. – И точка.
– Это просто смешно! Меня удерживают против моей воли. Это равносильно похищению.
– Ну началось, – простонала женщина, надевая мне на лицо кислородную маску и набирая шприц.
– Ненавижу лето, – признался второй. – Предпочитаю сломанные психами ноги.
Ну все. Я встала, схватилась за виниловую ленту и заколотила по перегородке между салоном и водителем.
– ОСТАНОВИТЕСЬ! – закричала я.
– Думаю, нам лучше прямо сейчас дать ей успокоительное, – пробормотал мужчина-врач позади меня.
Я обернулась. В любой другой вселенной, в любой другой ситуации я бы умоляла их усыпить меня. Все, что угодно, лишь бы остановить этот натиск гнева, страха, вины и паники. Но я больше не могла этого делать. Возможно, это и помогало мне жить до сих пор, но моей сестре это никак не поможет.
– Не прикасайся ко мне, – сказала я самым страшным голосом, на который была способна.
– Вы не можете стоять здесь, мэм… мисс Миллер, – заявил мужчина. – Вы упадете.
Слово «упадете» сфокусировало мои мысли, забрало все те сильные эмоции, которые пытались меня сокрушить, и направило их туда, где я могла использовать его для решения проблемы.
– Позвольте мне внести ясность, – обратилась я к ним. – Моя сестра в опасности. Я не поеду в больницу, пока с ней не будет все в порядке. Вы можете отвезти меня туда, где нашли, или можете выпустить прямо здесь, но в любом случае я выхожу из этой машины.
Лицо врача скорой помощи исказилось гримасой. Он бросил взгляд на своего коллегу, она посмотрела на него в ответ.
– Может быть, нам стоит остановиться? – предложила она. – Скажи Трине, чтобы она остановилась.
– Тебе легко говорить, – возразил второй. – А я за это отвечаю. Что, если мы не сможем выставить счет?
Я закашлялась.
– А ЧТО, ЕСЛИ Я ПОДАМ в СУД?
Я вышла из машины скорой помощи меньше, чем через двадцать пять секунд. Тим вылез из кабины водителя со смущением и сочувствием в глазах. На секунду мне очень хотелось накричать на него – зачем ему было вызывать скорую помощь? Разве он не понимал, что может сделать Джессика? Может быть, уже сделала? Но потом на моих глазах появились слезы, и я осознала, что он, должно быть, испугался, увидев меня лежащей там, где я рухнула, не зная, сколько раз я отключала свой мозг перед лицом парализующего страха.
– Прости, Тим, – сказала я, когда он стоял со мной у обочины, а машина скорой помощи отъезжала от нас. В этот момент я поняла, что не очень часто извиняюсь. Слишком тяжело признавать, что я подвела других, подвела себя. Теперь я могла только молиться, чтобы у меня был шанс извиниться перед Джессикой. – Я не могу валяться в наркотическом тумане, пока Джессика где-то там.
Он кивнул.
– Полностью тебя понимаю, – заверил он, и я видела по его глазам, что это была правда. – Я не знаю, просыпалась ли ты раньше, но Мия тоже была там. У нее твой телефон, она звонит твоей сестре. Она думала, что, возможно, поняла, где она может быть, пожарная команда тоже приехала. Я спросил их, могут ли они остановить подъемники, они связались с полицией и горным патрулем, подъемники закрыли за считаные минуты. Сейчас там много людей, которые ищут ее.
– Что хорошего в остановке подъемников, если она уже там! – Я заплакала, почувствовав, как тяжесть безнадежности набросила на меня свое грузное одеяло, умоляя меня сдаться, перестать пытаться что-то изменить. Я отказалась. Я снова начала хрипеть, почувствовав, как у меня снова сжимается грудь. Я знала, что могу снова погрузиться во тьму, но мне было все равно.
Тим положил руку мне на плечо.
– Я знаю, ты волнуешься, – вот и все, что он сказал. – Но ты уверена, что тебе не лучше было бы обратиться за медицинской помощью прямо сейчас?
Я целеустремленно вдохнула.
– Может быть, Тим. Но Джессика-то этого не сделала. Мы должны сделать для нее все, что в наших силах, пока не стало слишком поздно.
– Хорошо, – ответил он, и даже несмотря на всю мою панику, какая-то маленькая клеточка моего мозга отметила: ты злишься, у тебя проблемы, но ты почему-то все еще не одна. – Пойдем найдем ее.
Миа
Изо всех сил сжимая телефон Пейдж, я впервые поняла, для чего на самом деле нужен мобильный. Весь этот жуткий безумный набор моментов, перетекающих друг в друга, вот что имеют в виду такие люди, как моя мама, когда говорят, что они просто держат телефон на случай «чрезвычайной ситуации».
Поэтому я не давала телефону Пейдж снова заблокироваться, как будто это была граница между жизнью и смертью, и, возможно, так оно и было. Когда я не нашла места, где, как мне казалось, могла быть Джессика, и не ушла в другую сторону, я позвонила Джессике. Сначала я слушала длинные гудки, прежде чем меня перевели на голосовую почту, а затем мгновенный щелчок компьютерной записи сообщил мне, что телефон выключен.
Тим написал мне последние новости с лыжного холма. Он заставил полицию закрыть все подъемники, и теперь они искали Джессику на квадроциклах. У них был номер Тима, и он пообещал, что если что-нибудь узнает, то позвонит. Но он не звонил.