Долгих путешествий, где инстинкты будут вашим навигатором.
Спокойного раннего утра, когда утыкаешься носом в чашку кофе, а не в ящик электронной почты.
Йоги с другом, а не с приложением.
Времени с семьей без «репостов».
Запечатлевать селфи только в мыслях, глядя в плоское, спокойное отражение горного озера.
Спонсировать только детей и животных.
Тихих летних вечеров, где звезды станут вашей подсветкой.
Телефона, который используешь только для звонка любимому.
Друзья, я желаю вам радости. Я желаю вам перевести телефон в режим полета.
С благодарностью,
Ваша Миа
Особый привет Дьюи и Азалии. Если вы это читаете, мне очень жаль. Если вы захотите попробовать еще раз, только на этот раз по-настоящему, вы знаете, как со мной связаться. Номер моей мамы висит на вашем холодильнике.
Пейдж
В конце концов мы усыновили четыре собаки.
Одну для Джессики, конечно, крошечную собачку, которую она назвала Офелией, потому что у нее удивительно мрачное чувство юмора. Офи уже устроилась поудобнее на кухне Кэри у ног Джессики, и хотя Кэри клялся, что выставит нам счет, если будет нарушен санитарный кодекс, он все же каждое утро намазывал ее корм беконным жиром, когда думал, что никто этого не видит.
Одну для мамы Мии, Марлы, которая завела большого тявкающего трехмесячного щенка, из тех собак, с которыми будет много работы и хлопот. Я указала на это Марле, когда она пришла в гостиницу «Evergreen», чтобы проведать меня и Джессику и поучаствовать в готовке Кэри. После того, как собаке сделают все уколы и она вернется домой, ее нужно будет приучать к дому и выгуливать по крайней мере один, может быть, два раза в день. Она будет будить ее ночью, чтобы пописать, и никогда не оставит ее одну днем. Мама рассмеялась над моими протестами и сказала:
– Пейдж, милая, в этом-то и весь смысл.
Одну собака – для самой Мии. С того ужасного дня, когда я чуть не потеряла Джессику, Миа проявила ко мне больше доброты, чем я заслуживала, и заставила меня понять, как сильно я ее недооценивала. Она отвезла меня в отделение неотложной помощи, чтобы проверить мой мозг, несмотря на то, что я сделала, и пока меня держали в больнице всю ночь, она и ее мама принимали Джессику у себя дома и держали ее под пристальным наблюдением. Я понимала, что ничего не могу сделать, чтобы исправить то, что произошло с аккаунтом Мии на Pictey, но это не помешало мне попытаться улучшить ситуацию. В качестве небольшого шага в этом направлении я настояла на том, чтобы профинансировать ее: она брала нового питомца, и в данный момент у нее немного не хватало денег.
Майка, по ее словам, заменить было невозможно, поэтому она даже не пыталась взять кого-то похожей породы. Вместо этого она познакомилась с семью разными собаками и в конце концов взяла себе одну размером с игрушку. Это была какая-то несчастного вида помесь чихуахуа и длинношерстной таксы, и думаю, процесс их спаривания мог стать тем еще зрелищем. У него не было уха, и ему было целых восемь лет. Я поинтересовалась, знает ли она о средней продолжительности жизни собаки и понимает ли, на что она себя обрекает, усыновляя собаку постарше. Она ответила лишь: «В течение жизни придется научиться переживать своих собак. Надеюсь, я переживу этого пса лет на пятьдесят. Но ведь ему все еще нужен дом на следующие шесть или семь лет». Она пожала плечами. «А я как-нибудь переживу это. А еще эта собака размером меньше курицы, а это было моим требованием номер один».
Миа во время очередной, ставшей традиционной после моей выписки встречи на кухне у Кэри рассказала нам, что она планирует остаться здесь, в горах, и понадоедать своей матери еще немного.
– Мне нравится один парень, – призналась она. – И мне придется завоевать его, потому что он думает, что я лгунья и мошенница.
– Ну так и есть, – ответила я. Джессика подавилась своим кофе, а я покраснела. Мои навыки общения еще требовали доработки, и надеюсь, когда-нибудь я найду баланс.
– Но только в определенных ситуациях, – с улыбкой заметила Миа. – Ни в одной из которых я больше не окажусь.
Она позаботилась об этом. Число ее подписчиков сократилось на две трети. Она перешла из топ-20 инфлюенсеров в списке Pictey в число аутсайдеров. Большая часть подписчиков ушла после двух наших постов – моего, критикующего, и ее, благословляющего и отправляющего их в путь. Но она все еще теряла подписчиков, потому что теперь публиковала посты только один раз в день, и для некоторых из ее самых старых фанатов это было словно нож по сердцу.
Подписчики, оставшиеся с ней, по ее словам, были «ее людьми». Настолько, что десяти из них она предоставила прямую связь с Конси, моей коллегой, спасшей жизнь моей сестре. Она была так счастлива быть их контактным лицом на случай чрезвычайной ситуации, подобной той, что случилась с Джессикой. Я так хотела бы, чтобы у каждого пользователя Pictey была своя Конси.
Может быть, когда-нибудь.
Но я не буду как Конси. Наконец-то мне пришлось признать, что, страдая от изнурительных приступов паники, я, возможно, не тот человек, который должен иметь дело с постоянным натиском психологических триггеров в течение восьми часов в день.
Однажды Джессика спросила Мию:
– Что ты будешь делать теперь? Если ты больше не будешь @Mia&Mike?
– Я просто буду Мией, – ответила она. – Буду общаться с мамой и попытаюсь научить ее фильтровать свою речь. – Мама пихнула ее в бок, но она только улыбнулась и продолжила. – Я собираюсь заново подружиться с Дьюи, а затем соблазнить его, когда он ослабеет, сексуальными разговорами о курочках и жаркой ночью в гамаке. Потом куплю студию йоги – может быть, ту студию, в которой я должна была преподавать в тот вечер, когда мы все встретились. Ее владелица оказалась очень уязвима перед соблазном неожиданной финансовой прибыли.
– А кто такой Дьюи? – недоумевала я. – И как гамак может быть соблазнительным?
– Дьюи – тот самый парень, – пояснила она мне. – Тот парень. Причина, по которой я купила Ренальдо вместо собаки нормального размера.
Марла закашлялась.
– Ренальдо?
– Ну посмотри на него. Он такой красавец, – объяснила она. Ренальдо сидел у нее в сумочке. Кэри притворился, что не заметил еще одного зверя на своей кухне, но все же достал стопку бумажных полотенец и валик для ворса и незаметно положил их на середину кухонного стола.
– Твоя собака – совсем не то, что приходит на ум, когда думаешь о красоте, – призналась я. – Он физически деформирован, а также лишен некоторых научно доказанных качеств, которые большинство людей находят физически привлекательными. У него кривое лицо и глаза-бусинки.
– Не слушай ее, Ренальдо, – сказала Миа.
– Твоя собака меня не понимает, – пояснила я. Джессика фыркнула.
– Значит, Ренальдо – еще одна попытка завоевать Дьюи? – спросила ее мама.
Миа кивнула.
– Отчасти. Ренальдо слишком мал, чтобы представлять опасность для куриц. Скорее курицы могут представлять для него опасность.
– Дьюи что, какой-то любитель куриц? – поинтересовалась я.
– Можно и так сказать, – согласилась она.
– Если это так, я рекомендую тебе воспользоваться книгой «Динозавры, которых мы едим: о физиологии и филогенезе куриц вследствие их отношения к ящерам юрского периода». Временами там бывает скучновато, но последние пятьсот страниц просто захватывающие. – Джессика снова рассмеялась. Что она нашла таким забавным, я никогда не узнаю. Но пока она не перестает смеяться, мне в общем-то и все равно.
– Хм. Пока ситуация не станет по-настоящему отчаянной, я собираюсь пойти немного более тривиальным путем, – призналась Миа. – Например, буду носить милые топы и проводить много времени за тем, что нам обоим нравится делать.
Я на секунду замолчала.
– Что ж, в твоем плане тоже есть смысл.
– Джессика, а у тебя есть план? – спросила Марла. – Что будешь делать после клиники?
Завтра в центре реабилитации освободится место, и у моей сестры будет немного времени для исцеления – настоящего исцеления, с помощью специалистов и лечения. Я понимала, что это выходит далеко за рамки традиционного употребления слова «исцеление» – на самом деле ее раны превратятся в блестящие шрамы. Еще она будет получать прогрессивную терапию и фармакологическую поддержку. И, судя по брошюрам, будет рисовать на пленэре и много гулять на природе. Все это сработает.
Джессика закусила губу.
– Мы с Пейдж вчера говорила допоздна. Мы решили вместе работать над тем, чтобы убедить нашу маму принять участие в моей семейной терапии в клинике. Это рискованно. Но независимо от того, согласится она или нет, я собираюсь остаться с Пейдж этим летом, на год отказаться от учебы и работы, а затем попытаться восстановиться в колледже в Боулдере, чтобы сдать последние несколько зачетов.
– Ей нужно получить высшее образование, – добавила я. – Для ее будущих начинаний.
Джессика кивнула.
– Я бы хотела этого, – согласилась она. Прошлой ночью я спросила Джессику, не хочет ли она, чтобы я взломала архив университета и немного исправила сведения о ее недавней оплошности. Она отказалась, а я почувствовала облегчение. – И к тому времени у Пейдж будет ее собака. Так что и у нее впереди есть надежда.
Это была правда. Четвертая собака – для меня.
Теперь у меня было время завести собаку, потому что я не собиралась возвращаться в Pictey. Вернее, собиралась, но в другом качестве и на удаленной основе. С благословения Кэррин у меня будет команда из шести программистов, работающих на удаленке, и одного местного специалиста по самоубийствам, которые помогут мне разработать новую программу распознавания суицидальных намерений для США. Проект будет называться ИРА. В честь Иры Флатоу из программы «Science Friday» на Public Radio International, моего краша среди знаменитостей.
Хотя я и не получала удовольствия от перемен, преимуществ у этой затеи было много. Мне больше не нужно было ходить в офис, не нужно было жить в долине и раз в день проходить самоотчет о тревожности. А еще я буду выполнять основную часть своей работы вечером, когда моя команда программистов с разных уголков планеты будет приниматься за дело, так что я смогу присутствовать на сеансах Джессики в клинике, а затем отвозить ее на прием позже, пока она снова не почувствует себя в бе